Наказание в награду - Джордж Элизабет. Страница 43

– А кто порекомендовал? – поинтересовалась старший суперинтендант.

Рабия замолчала. С ней сейчас происходило именно то, что происходит со всяким, кто соглашается поговорить с полицией и говорит больше, чем просто «да» или «нет». Надо отвечать как можно проще.

На улице неожиданно мявкнул кот – это был призыв к битве. Еще один кот ответил. За этим последовал – к счастью, короткий – визг обоих животных, начавших драку. Рабия состроила гримасу. «Интересно, – подумала она, – будут ли они возражать, если я выйду и разгоню этих кошаков?» Но никто из сидящих в комнате, казалось, не заметил шума.

– Миссис Ломакс? – поторопила ее суперинтендант.

– Я пытаюсь вспомнить… Кажется, кто-то из танцоров в моей группе. Или один из тех, с кем я вместе тренируюсь.

– Тренируетесь?

– Да, я занимаюсь бегом.

– А почему вы не можете вспомнить?

– Почему вы не помните?

Эти фразы они, то есть детективы, произнесли в унисон.

– Память моего клиента, – встрял Ахиллес, – имеет мало значения, и, уж конечно, она никак не связана с целью вашего визита. Миссис Ломакс объяснила, почему ее имя появилось в ежедневнике мистера Дрюитта, а я готов подтвердить информацию о смерти ее внучки, хотя это также никак не связано с вопросом о том, кто предложил мистера Дрюитта в качестве благожелательного слушателя.

– Справедливо, – заметила Ардери и вновь обратилась к Рабии: – А где вы с ним встречались для ваших бесед?

Рабия заметила, что Ахиллес вновь хочет вмешаться, а еще поняла, что это может продолжаться до бесконечности, поэтому сказала:

– На этот вопрос ответить просто, Ахиллес. – Она повернулась к старшему суперинтенданту. – Все зависело от нашего расписания. Иногда здесь, но чаще в каких-нибудь кафе.

– Не уверена, что понимаю, о чем вы… Время дня везде одно и то же.

– Она хочет сказать, – вмешался Ахиллес, – что, хотя время дня было одним и тем же, место встречи варьировалось в зависимости от того, чем она и мистер Дрюитт занимались в тот момент.

– То есть вы женщина занятая? – задала вопрос Хейверс.

– Довольно занятая, – ответила Рабия.

– И чем же вы занимаетесь?

Ахиллес встал.

– Мне кажется, что мы слишком отошли от цели вашего визита, – провозгласил он. – Мой клиент объяснила, почему встречалась с мистером Дрюиттом, и больше ей добавить нечего. Поэтому хочу объявить эту встречу закрытой. Вы не возражаете, Рабия?

Рабия не возражала.

Ардери впилась глазами в Ахиллеса. Это был один из тех моментов, когда один из собеседников хочет показать второму, кто же на самом деле здесь главный.

– Полагаю, вы достаточно полно ответили на наши вопросы, – сказала она Рабии, а потом обратилась к своей спутнице: – Сержант Хейверс, у вас есть визитная карточка?

Прошло несколько минут напряженного молчания, пока сержант копалась в своем бесформенном мешке. Наконец она нашла футляр с карточками и протянула одну своей начальнице, которая церемонно передала ее Ахиллесу Конгу.

– Если ваш клиент вспомнит о чем-то относящемся к делу, что произошло во время их встреч с мистером Дрюиттом, соблаговолите связаться с моим сержантом.

– А что может относиться к делу? – спросила Рабия, не успев прикусить язык, хотя и взяла карточку из рук Ахиллеса.

– А это я предоставляю решать вам самой, – был ответ старшего суперинтенданта.

Сент-Джулианз-Уэлл

Ладлоу, Шропшир

Наличие фотографии требовало какого-то объяснения. Барбара полагала, что суперинтендант заговорит о ней через наномгновение после того, как за ними закроется входная дверь. Здесь скрывается гораздо больше, чем бросается в глаза, и Ардери должна это понимать.

Пока они шли к машине, сержант быстро взглянула на нее. Но Изабелла молчала, поэтому Барбара начала сама:

– И что за совпадение с этим планером?

– Вы о фотографии? – уточнила Ардери, отпирая машину и залезая внутрь. – Я бы не стала называть это совпадением.

Барбара какое-то время обдумывала это и не сказала ничего до того момента, пока они не выехали на дорогу, ведущую в центр города.

– Но это все-таки очень странно.

– Мы не в Лондоне, сержант. Населения мало. То, что Нэнси Сканнелл и Рабия Ломакс стоят рядом на фотографии с планером, ничего не значит. Или вы хотите, чтобы это что-то значило?

– Мне кажется, что мы должны запомнить это, так как они обе знали умершего. То есть я имею в виду Рабию Ломакс и Нэнси Сканнелл.

– Нэнси Сканнелл разрезáла этого умершего. Если здесь есть нечто важное, что я пропустила, то мне не терпится об этом услышать. Иначе, как мне кажется, вы предполагаете заговор с участием Нэнси Сканнелл, которая неверно описала то, что увидела во время вскрытия, и заговор с участием Рабии Ломакс, на основании ее встреч с Дрюиттом.

– В отчете КРЖП ни слова не говорится о Ломакс, – сказала Барбара. – Они не заметили этой связи. Как и детектив Пажье. В ее отчете об этом тоже ничего нет.

– А почему в этих отчетах должно упоминаться о Ломакс? У них же не было еженедельника. Но даже если б он попал к ним в руки – связи все равно никакой нет. – По голосу было понятно, что Ардери уже на пределе. Она как бы предупреждала своим тоном, что дальше давить не стоит. – Все расследовали самоубийство в полицейском участке, сержант. Точка. А вы что, пытаетесь придумать дело, в котором Ломакс – по неизвестным причинам – забралась в полицейский участок с, предположим, Нэнси Сканнелл? После чего вдвоем придушили Дрюитта – по никому не известной причине, – повесили его на дверной ручке и оставили умирать? Помимо того, что отсутствуют мотив и какие-либо доказательства этого, как они могли это сделать? Может быть, именно они спланировали все эти ограбления, которыми занимались патрульные офицеры? Или одна из них изменила голос и позвонила, сообщив о педофилии, а потом связалась со своей подельницей, когда Дрюитта доставили в участок, каким-то образом скормила ПОПу снотворное снадобье, добытое у местного аптекаря, практикующего магию, а все остальное произошло после того, как ПОП заснул и позволил им довершить свое злое дело?

– Он-то как раз хотел, чтобы все осталось в тайне, вот в чем дело, – настаивала Барбара. – Поэтому и не мог никого впустить в участок в ту ночь. Поэтому никто ничего не мог сделать с Дрюиттом, пока Раддок делал свои звонки в пабы из соседней комнаты.

– Значит, теперь мы говорим о заговоре с участием Рабии Ломакс, Нэнси Сканнелл и городского полицейского общественной поддержки. И все это подтверждается лишь случайной фотографией улыбающихся людей перед планером?

Барбара ощущала разочарование старшего суперинтенданта и хотела объясниться. Она хотела сказать ей, что они с Линли всегда исходили из того, что возможно ВСЁ. И не бывает таких вопиющих вещей, на которые не стоит обращать внимания, поскольку все, что касается убийства, достаточно вопиюще само по себе. То же самое касается и вещей невозможных. Или немыслимых. Или якобы необъяснимых. Линли был таким хорошим копом потому, что никогда ничего не пропускал мимо себя. Он никогда не был работником, для которого главным было совершить арест, чтобы можно было вернуться домой к ужину. А вот Изабелла Ардери, кажется, все больше и больше становится именно такой. Правда, думает она не об ужине, а кое о чем другом; Барбара уже успела это заметить. Более того, она могла – даже сейчас – ощутить это в воздухе.

– Да, кстати, – продолжила суперинтендант, – а вы что, уже отказались от предыдущей версии о ПОПе, его пассии и таинственном незнакомце, который проник в участок, пока они кувыркались на парковке?

– Командир, – ответила Хейверс, – просто…

– Послушайте, сержант, так больше продолжаться не может. Я готова переговорить с этим Финнеганом Фриманом – кем бы он там ни был, – но не более. Я соглашалась со всем, о чем вы говорили, но лишь до известного предела.

– Просто, когда вы показали мне фото, я подумала… – начала Барбара.

– А вы позволите мне напомнить вам, что именно эти ваши «думы» привели вас туда, где вы находитесь в настоящий момент? – рявкнула Ардери.