Красная угроза - Панов Вадим. Страница 11

Любвеобильные толстяки отличались миролюбием и бежали от всякого насилия, представить, что управляющий «Ящеррицы» завалил опытнейшего мастера големов, наёмники не могли при всём желании.

– Нет, конечно, – рассмеялся Кортес. – Но Птиций явно что-то видел и теперь хочет использовать в своих интересах.

– Ты тоже понял, что он врёт?

– Это было очевидно.

– Согласен… – Артём помялся, а затем предложил: – Давай сообщим о просьбе Птиция Сантьяге?

– Почему? – тихо спросил Кортес.

– Навы будут мстить, и мстить жестоко, – объяснил Артём. – Не хочу оказаться поблизости, когда прольётся большая кровь.

Несколько секунд Кортес обдумывал слова напарника, а затем так же тихо предложил:

– Давай влезем в это дело и посмотрим, что оно может нам дать. И будем охранять Птиция, чую, этому дураку потребуется защита.

– От того, кто завалил нава? – кисло уточнил Артём.

– Ага, – добродушно улыбнулся Кортес и перевёл взгляд на подошедшего управляющего.

– Вот меню, – хрюкнул Птиций, швырнув на столик две книжечки. – Выбирайте.

Общей у них была только вражда.

И ничего больше.

Разные семьи, разные Источники, разная генетика, разное прошлое – их не учили ненавидеть. Зачем? Ненависть ослепляет, делает слабее, а главное – ненависть приходит сама: с первой кровью, с первым погибшим соратником. И приходит навсегда. Их не учили ненавидеть, просто объясняли, что однажды им придётся убивать друг друга.

Почему?

Потому что общей у них была только вражда.

У рыжеволосых магов Ордена и белокурых ведьм Зелёного Дома. Они с детства знали, что рано или поздно будут воевать, но не могли противиться странному притяжению, которое возникало, кажется, против их воли. Словно пылающая внутри магическая энергия жадно искала другую, чужую, враждебную, чтобы почувствовать её сладкий вкус. Каждый из них был и свечой, и мотыльком, трепетал, наслаждаясь волшебными мгновениями сводящей с ума влюблённости. Тысячи лет Великие Дома прятались от челов в Тайном Городе, и тысячи лет молодые рыжие маги заводили романы с юными светловолосыми ведьмами. Потом расходились, заводили семьи, сражались за свои Дома, но в следующем поколении всё повторялось.

Обязательно повторялось.

– Это было восхитительно.

Богдане нравилась игра, в которой Кольдер как будто случайно «ловил» её по утрам в ванной. Ну, то есть не обязательно именно по утрам, а после пробуждения. Она просыпалась первой, тихонько поворачивалась к любовнику – Кольдер всегда делал вид, что крепко спит, с улыбкой выскальзывала из-под одеяла и торопливо бежала под душ. Но дверь закрыть «забывала», и юноша входил к ней через несколько минут. Богдана изображала недовольство его появлением, но постепенно меняла гнев на милость, и Кольдер оказывался рядом. Сначала – в качестве банщика, нежно омывающего тело красавицы, а затем – любовника… Встречи в ванной нравились Богдане едва ли не больше, чем их долгие, восхитительные, полные огня ночи.

Потом они пили кофе, если позволяло время – долго, с разговорами и шутками, или же расходились почти сразу, торопясь по своим делам. Сегодня их встреча затянулась: и проснулись поздно, и поход в ванную комнату получился упоительно долгим, поэтому из квартиры влюблённые вышли уже днём. Чтобы сесть в разные машины и разъехаться.

– Сегодня увидимся? – спросил Кольдер, когда они вышли из подъезда.

– Не раньше часа ночи, – ответила Богдана и пояснила: – Родители просили сходить с ними на юбилей к старому другу.

– Будут показывать тебя потенциальным женихам? – рассмеялся чуд.

Но рассмеялся без зла или издёвки, скорее, с пониманием, поскольку сам частенько оказывался на подобных мероприятиях – в роли потенциального жениха, и знакомился с рыжеволосыми красотками, одна из которых рано или поздно станет его женой.

– В том числе, – рассмеялась в ответ девушка. – Но я уеду с вечеринки одна.

– Буду ждать в час ночи, – мягко произнёс Кольдер.

– Договорились, – Богдана поцеловала его в губы.

– А завтра? – прищурился чуд. – Я свободен всю вторую половину дня, и мы могли бы отправиться порталом к морю.

– Завтра у меня гонка.

– Ах, верно… – Кольдер нежно провёл рукой по щеке девушки. – Увидимся в час ночи.

– Как видишь, я была права, – негромко произнесла Дагни, глядя в напряжённое лицо Мартина Ледо. – Кольдер – близкий друг Богданы.

– Ну и что? – так же тихо ответил молодой чуд. Ответил и тихо, и спокойно, однако взгляд, которым он наградил расстающуюся парочку, выдавал бушующее внутри негодование. Отец Мартина погиб во время «Лунной фантазии», и юноша даже помыслить не мог о связи с людой. – Все наши хотят спать с зелёными ведьмами. А ведьмы хотят спать с рыцарями. Так было всегда.

– Верно, так было всегда, – не стала спорить девушка. – Но Кольдер – твой соперник, и наличие у него зелёной любовницы станет твоим преимуществом в глазах мастеров.

– Я никогда не опущусь до такой низости, – быстро и твёрдо ответил юноша.

– В чём ты видишь низость? – притворно удивилась Дагни.

– Я не собираюсь доносить на Кольдера.

– Разве я говорила о доносе?

– Нет?

– Разумеется, нет. – Она помолчала. – Я знаю, что такое честь, и это слово для меня не пустой звук.

Они сидели в машине Мартина, припаркованной напротив дома Кольдера, и походили на родственников, на брата с младшей сестрой, поскольку внешне Дагни выглядела лет на пятнадцать, не более: хрупкая рыжая девочка с тонкими губами, остреньким носом и большими карими глазами. Но странные золотые украшения – многочисленные кольца на пальцах, соединённые тончайшей золотой цепочкой, и «взрослые», не подходящие девочке слова показывали, что именно Дагни была в их паре старшей.

– В любом поколении есть лидер, тот, кто поднимется выше всех, – продолжила девушка, и на её губах заиграла улыбка. – Необязательно сядет на трон, но окажет влияние на историю нашей семьи. В нашем поколении за право стать первым боретесь вы с Кольдером.

– Не усложняй, – поморщился Ледо. – Мы просто состязаемся, без всяких «лидеров поколения».

– Победу одержит тот из вас, кто первым сообразит, что вы не «просто состязаетесь», – ровно продолжила девушка. – Это трудно – смотреть дальше своего носа, но это единственный способ повзрослеть и хоть чего-нибудь добиться. И Кольдер, как мне кажется, уже начал это понимать.

– Неужели?

– Помнишь, как стал он тренером Джерома на прошлом турнире? – поинтересовалась Дагни, вновь поворачиваясь к спутнику.

Мартин с трудом выдерживал её взгляд, потому что… потому что… Девчонка его крепко зацепила. Но при этом юноша чувствовал в ней опасность. Притягательную опасность. Пугающую до вожделения. Поэтому он делано улыбнулся и отвернулся, не желая показывать, что спутница его волнует. Но при этом продолжил внимательно слушать.

– Кольдер знает тебя лучше всех, поэтому отправился готовить твоего соперника к схватке, – напомнила старую историю Дагни. – И Джером…

– Высадил меня в полуфинале, – хмуро закончил Мартин.

– А в финале Кольдер раскатал его в блин.

– И что?

– Мы оба знаем, что без помощи Кольдера у Джерома не было против тебя шансов, – жёстко произнесла девушка. – Ты должен был выходить в финал и сражаться с Кольдером, но Горностай очень хотел победить в том турнире…

– Откуда ты всё это знаешь? – неожиданно спросил Ледо.

– Родители берегли меня от Тайного Города, но рассказывали, что у вас происходит, – легко ответила Дагни. – И в том числе: что происходит среди моих сверстников. Родители понимали, что рано или поздно мне придётся с вами знакомиться.

– Твои родители много знают о происходящем.

– И они прирождённые рассказчики.

Ледо вздохнул. Дагни потрепала его по руке – дружески, без всякого подтекста, и мягко приказала: