Москва – город проклятых (СИ) - Кротков Антон Павлович. Страница 28

Хозяин тюрьмы, ещё вчера смотревший на любого заключённого сверху вниз, теперь действительно откровенно заискивал перед одним из них:

— Потому что у меня нужного опыта маловато, — оправдывался он, — я ведь прежде чем в это кресло сесть, занимался хозяйственной работой.

Стас слушал его вполуха, размышляя о своём. Его беспокоило, что старая тюрьма только с виду производит впечатление цитадели, на самом деле век этих древних стен давно истёк.

— Пока я ничего не могу обещать — откровенно сказал он начальнику. — Все подходы к стене представляют собой либо густую «зелёнку», либо загромождены самостроем. Трудно будет контролировать прилегающую территорию. Тем более что и людей у вас недостаточно.

— А вы надеялись увидеть крепостной вал и ров с водой? — съязвил заместитель начальника тюрьмы майор Рюмин, капризно кривя мясистые губы. — Вас освободили из камеры, чтобы вы дали конкретное заключение, а не занимались демагогией. Скажите конкретно, что нам делать?

Поймав на себе его враждебный взгляд, Стас ухмыльнулся:

— Вешаться.

Дородный майор стал пунцовым, мгновенно вспотел, словно разошедшаяся по швам винная бочка, и не знал, что ответить на такое хамство.

Стас почувствовал весёлую злость, у него не было никакого желания кого-то тут обнадёживать и успокаивать:

— Если появится противник, хоть немного подготовленный к штурмовым действиям, то визита незваных гостей на территорию не избежать… Того, кто попытается прорваться со стороны Новослободской улицы через подворотню жилого дома, остановить сможет только пулемёт…

— И что ты нам посоветуешь сделать? — нервно поинтересовался опер Жгутов. — Ведь можно же как-то дополнительно укрепиться, что-то придумать, чтобы нас не застали врасплох…

Легат лишь пожал плечами. Он всё ещё не мог отделаться от ощущения, что стоящие рядом мужики — его тюремщики. «Неоновому Китайцу» не составило труда их купить. И лишь волею случая он до сих пор жив, так какого чёрта он должен их утешать?!

Тимофей Петрович Сокольничий тяжело вздохнул после слов Стаса, словно очнувшись от невеселых мыслей.

— Ну-у, с богом! — протянул он Легату руку. — Мой заместитель уже довёл до сведения всех сотрудников, что они поступают под твоё командование. Заставь их собраться, обучи!

Пронзительный младенческий крик со стороны детской площадки заставил начальника тюрьмы вздрогнуть. Подполковник отвёл Легата в сторонку, голос его стал ещё более заискивающим:

— Понимаешь какое дело…все мои домашние теперь здесь — дочка с зятем, внучки, жена, мать. Дочь только три месяца назад снова родила… Я на тебя очень надеюсь, солдат.

«Ничего, — увещевал себя подполковник, — этот капитан — парень крепкий, проверенный в самых немыслимых переделках. Справится и сейчас. Надо лишь довериться его опыту и профессионализму».

Глава 27

Прежде чем приступить к новым обязанностям, надо было зайти в санчасть, чтобы переодеться и забрать вещи. Здешний врач уже был в курсе перемен в положении пациента, и попросил Легата немного задержаться, он хотел что-то ему показать.

Доктор зачем-то подвёл Стаса к двери с табличкой «морг». Провожатый отворил дверь, и они оказались в холодной мертвецкой с бетонными стенами, вдоль которых стояли пустые каталки. И ни одного трупа.

— В последнее время всех мертвецов мы сжигаем, — откровенничал доктор, — таково распоряжение начальства. Лишь в одном случае я частично нарушил приказ. Доктор произнёс это с многозначительным видом, прежде чем толкнуть следующую дверь, за которой находилась небольшая комнатка-бокс, облицованная белой плиткой — то ли кабинет, то ли лаборатория, а скорее и то и другое одновременно. По левую руку располагался письменный стол с компьютером, по правую — от стены до стены тянулся стеллаж с микроскопом, стерилизатором, ещё какими-то приборами. Доктор деловито по пути наклонился к монитору компьютера и с таким же деловым видом прошёл в дальний конец комнаты. Стас в это время читал ярлычки на колбах с патологоанатомическими препаратами.

Доктор поднёс палец к губам, предлагая соблюдать тишину, и отдёрнул белую занавеску. В закутке от глаз посторонних была скрыта…человеческая голова в эмалированной миске. Доктор щёлкнул пальцами, вдруг веки покойницы дрогнули, по лицу её прошла судорога, казалось, мёртвая голова оживает!

Доктор позвал:

— Эй!

В ответ на его голос покойница открыла глаза! Доктор пояснил Стасу, который заворожено глядел на зрачки покойницы, будто светящиеся изнутри голубоватым светом:

— Она попала ко мне с пулей в голове. Электрическая активность мозга, естественно, была на нуле. Сердцебиение отсутствовало. Прочие жизненные функции тоже прекратились. Обычный труп. И всё-таки кое-что меня насторожило. Поэтому я решил не отправлять её целиком в печь. Тело сильно изменилось, но это не было похоже на обычное трупное окоченение: я сломал бензопилу, чтобы отделить голову. А через пару часов меня ожидал сюрприз…

— У вас есть этому какое-то объяснение? — пробормотал потрясённый Легат.

— Вероятно головной мозг носителя вируса не погибает, активность его временно сильно замедляется, но он продолжает функционировать, одновременно мутируя под воздействием вируса и превращаясь в абсолютно иной орган.

Доктор печально улыбнулся:

— Возможно у человечества впервые появился шанс на бессмертие. Только вряд ли это можно считать хорошей новостью для нас с вами… Они другие. Сами можете убедиться.

Уродливая гримаса злобы исказила лицо покойницы, безумные глаза её налились ненавистью, она по-звериному оскалила зубы.

По словам доктора, до своей смерти несчастная работала поваром на тюремной кухне — три дня в неделю здесь, а оставшиеся два по совместительству в детском саду в другом районе Москвы. Там и попробовала новый продукт, который до сих пор упорно продолжают рекламировать по всем телеканалам…

Отрезанная голова с яростным ядовитым шипением клацала челюстями, желая впиться зубами в стоящих рядом мужчин. Легат был поражён, и одновременно отказывался верить своим глазам. Ведь такого просто не может быть! Сколько ему довелось повидать на войне оторванных голов, но ведь ни одна из них не моргала и не пыталась что-то сказать. Стасу казалось, что это какой-то трюк, специально подстроенный ушлым медиком с какой-то, пока неведомой ему целью. Хотелось себя ущипнуть — вдруг всё это ему снится.

До конца дня ещё много чего надо было успеть. Капитан распорядился укрепить въездные ворота и дополнительно перегородить заезд с улицы грузовиком. Конечно то обстоятельство, что ворота были снабжены электрическим приводом, упрощало их эксплуатацию, но нужно было подстраховаться на случай перебоев с подачей энергии. В первую очередь требовалось подготовить людей к действиям в обороне по армейским методикам.

И тут новый начальник охраны столкнулся с непониманием и даже саботажем со стороны некоторых подчинённых. Многим сотрудникам тюрьмы было странно, что над ними поставили недавнего заключённого. От некоторых он сам предпочёл бы избавиться, так как не видел в них никакой ценности. Загвоздка состояла в том, что выбирать ему особо было не из кого, ибо половина сотрудников тюрьмы продолжала охранять зэков, которых по камерам сидело около трёх тысяч. И всё-таки Легат решил, что надо отфильтровать свою команду.

Для этого он выстроил во дворе возле въездных ворот своё небольшое войско и когда все тридцать человек вытянулись в линию, неторопливо прошёлся вдоль строя, внимательно рассматривая каждого. Почти у половины на лицах было написано угрюмое непонимание или затаённая злость на чужака.

— Вижу, что особой радости по моему поводу вы не испытываете, — обратился Легат к подчинённым после осмотра. — Что ж, я не девка, чтобы вам нравиться. Признаюсь, что ваши рожи мне тоже малосимпатичны. Но коль уж я согласился на эту работу, то сделаю её. С теми, кто решит мне доверять. Остальные могут быть свободными, пусть выходят из строя и проваливают к такой-то маме!