Взгляд из-за стойки (СИ) - Чернявская Юлия. Страница 40

- И? - магистр придвинул стул и сел напротив.

- И я пошла во второе хранилище, - радостно поведала ему.

- Крис, - простонал он, - милая, а ты знаешь, почему книги из того хранилища так сложно получить на руки?

Я покачала головой. Льерт вздохнул, потом поднялся и отошел куда-то вглубь комнаты. За спиной раздавались какие-то звуки, словно он что-то смешивал, доставал, убирал. С одной стороны, мне было любопытно, но при этом не хотелось не то, что поворачиваться, делать лишнее движение.

- Крис, - вновь услышала я рядом чей-то голос. - Кристина!

Поморгала глазами, рассеивая навалившуюся муть, увидела рядом мужчину, что-то настойчиво мне протягивавшего. Через добрую минуту пришло осознание, что это, кажется, магистр Эвандер. Но что ему от меня надо? Мы же не в библиотеке, так что книги я ему не выдам. И вообще, пусть оставит меня в покое. Мне так хорошо, спокойно. Можно ни о чем не думать, расслабиться, уснуть, не дышать...

Видимо, мужчина моей позиции не разделял, потому что я, неожиданно, оказалась сидящей у него на коленях, а сам он поднес к моему рту чашку. Понятно, что лучше выпить, иначе так от меня не отстанут. Подчинилась.

- Вот и молодец, - тихо прошептали мне на ухо. Причем от этого шепота по телу забегали мурашки.

Прохладная вода с медовым привкусом немного прояснила сознание. Правда, ненадолго, потому что меня почти сразу поцеловали.

Мир снова начал уплывать, но уже не так, как до этого. Прежнее аморфное состояние присутствовало, но действия мужчины заставляли сопротивляться ему. Потому что целовал он то нежно, то вкладывая дикую страсть и желание. А потом он подхватил меня, и, не прерывая поцелуя, куда-то понес. Впрочем, недалеко. Всего лишь в соседнюю комнату, на кровать.

Что было потом, сознание воспринимало в форме большого фейерверка. Овладевшее мной марево растворялось под настойчивыми руками и губами мужчины. Его губы оставили мои, занявшись изучением шеи, прихватили мочку уха, в то время как пальцы расстегивали пуговки на блузке. На периферии создания папина дочка отметила, что надо оттолкнуть покусителя на девичью честь, устроить скандал, расцарапать ему лицо, да все что угодно сделать, лишь бы прекратить это безобразие. Но это было краткое наваждение, потому что мне нравилось то, что делал этот мужчина. Мое тело изгибалось под его прикосновениями и поцелуями. Что-то зашуршало, магистр вытащил из моего декольте бумагу и отбросил в сторону.

Справившись с пуговками, Льерт осторожно провел пальцами по груди, там, где ее не прикрывало кружево белья, заставляя меня дышать чаще. Потом пальцы сменили губы. Руками он постепенно отводил кружево ниже, выпуская из плена сначала одну грудь, потом вторую. Его зубы слегка прикусили сосок, и я больше не сдерживала стонов. Это были новые ощущения. Но с каждым прикосновением мужчины, с каждым поцелуем, мне хотелось чего-то большего. Но он не торопился.

- Льерт, - тихо простонала я.

Он лишь тихо рассмеялся. Не знаю, сколько продолжалась эта пытка, но вот он начал расстегивать пуговицы на брюках. Первая, вторая, третья... как же их много... Никогда раньше не замечала этого. А потом его пальцы проникли дальше, и все мысли пропали. Он ласкал меня там, безошибочно найдя чувствительную точку, а его губы ловили все мои стоны. А когда стало казаться, что и этого мало, его палец проник в меня.

- Еще, пожалуйста, - в том состоянии я не до конца понимала, что именно мне надо. Просто просила, подаваясь навстречу его движению.

Снова тихий смех над ухом. Кажется, пальцев становится два, и движутся они быстрее, насколько позволяет одежда. А рот магистра вновь ласкает попеременно то одну, то другую грудь, прикусывая соски и тут же зализывая, а потом дуя на влажную кожу. Новые, непередаваемые ощущения. Я перестаю понимать, что происходит, закрываю глаза и отдаюсь на волю чувств. А вскоре мир разлетается на тысячи осколков, а из горла вырывается крик.

Когда мир перестал кружиться перед глазами и начал приобретать очертания, магистр снова поцеловал меня, на этот раз на удивление нежно, потом помог привести в порядок одежду, поскольку руки у меня изрядно дрожали.

- Я сейчас, милая, - он поднялся с кровати, оставляя меня одну.

Я смотрела в потолок и не знала, что делать. Вот как мне теперь смотреть в глаза этому мужчине? И вообще, что это было? Нет, что было, я понимала. Зря что ли столько любовных романов перечитала. Но почему он остановился? Ведь я была не против продолжения. Не хочет меня? На словах у него одно, а на деле - не могу понять.

Захотелось встать и уйти, но едва я села, голова закружилась. Да, далеко я не уйду. Упала обратно и свернулась клубочком. Было очень хорошо физически и очень плохо морально. Обидно. Понимаю, что два раза нас прервали, но сейчас никто не мешал. Тогда почему?

От истерики меня спасло только появление мужчины. Расстегнутая рубашка, домашние брюки из мягкой ткани, растрепанные влажные волосы, словно он сушил их полотенцем, а не магией. Наверное, одного моего вида хватило, чтобы он подошел и лег рядом, прижав меня к себе.

- И что на этот раз пришло в твою хорошенькую головку?

Льерт заставил меня повернуться и посмотреть ему в глаза.

- Ты не хочешь? - вопрос вырвался прежде, чем я сообразила.

- Моя маленькая, глупая девочка, - он улыбнулся и поцеловал в кончик носа. - Как ты думаешь, если бы я переспал с тобой пьяной, как бы отреагировала.

- Ну, - я задумалась, - решила бы, что ты воспользовался ситуацией.

- Вот и тут примерно то же самое. Я тебя хочу, можешь не сомневаться, - он на мгновение прижался ко мне, давая почувствовать желание, и усмехнулся, - даже холодный душ не спасает. Но я не из тех мужчин, которые спят с женщинами невменяемыми. А именно так и можно было назвать твое состояние.

- Ничего не понимаю, - я прижалась к его груди, слушая, как колотится сердце.

- Что последнее ты помнишь?

- Я пошла в библиотеку, чтобы посмотреть, какой медальон нужен был тому мужчине, что устроил мне ловушку в таверне, и кто такой вернувшийся, - стала вспоминать я. - Сначала смотрела в обычных книгах, но ничего полезного не нашла. Только то, что вернувшийся - бывший руководитель, развязавший войну против магических рас. Тогда я решила почитать о нем в особых книгах.

- Да, это ты мне уже говорила, - мужчина неожиданно крепко меня обнял. - А теперь скажи мне, милая, почему эти книги называют особыми, и держат отдельно от остальных, более того, устанавливают специальную защиту?

- Эм, потому что в них содержатся знания, опасные для людей? - я рискнула вновь посмотреть ему в глаза.

- А еще?

Я задумалась. В общей классификации литературы нам говорили именно об опасности знаний в этих книгах. А потом было еще одно занятие, которое я пропустила по болезни. Как мне сказали, преподаватель добрую пару распинался о том, что эти книги очень опасны. В итоге к концу лекции его уже никто не слушал, старательно скрывая зевки и ожидая перерыва. Так что, когда я попросила у ребят конспекты, то увидела там только три слова, что книги очень опасны. И все.

- Эту пару я проболела, - честно призналась.

- Понятно. В противном случае тебе в голову такая мысль не пришла бы, - новый, короткий, но очень нежный поцелуй. - Эти книги опасны не только своим знанием, но и тем, что накладывают чары уничтожения на тех, кто их открывает. Потому и допускают к ним людей с опытом и знаниям, потому что мы можем блокировать их воздействие. Остальные же сначала впадают в состояние безразличия ко всему, потом перестают реагировать на внешние раздражители, а в результате просто засыпают и не просыпаются, потому что забывают, что надо дышать, а сердцу биться.

Я поежилась. Что-то такое приходило мне в голову, только я не понимала, насколько все серьезно. С испугом посмотрела на Льерта.

- Теперь все хорошо, - успокоил он меня. - И прости, что пришлось так действовать, - еще один быстрый поцелуй, - но я не мог ждать, пока подействует эликсир. Если бы у тебя была магия, то началось бы с выкачивания магической энергии. Но у тебя с ней проблемы, поэтому организм сразу стал расходовать жизненные силы. Чем больше идет погружение в себя, тем сложнее вывести из этого состояния.