Поющая во тьме (СИ) - Эм Леди. Страница 39
- Смотри.
Ани́ поднесла к его лицу глубокую металлическую чашу, на дне которой в крови копошилось нечто белесое и склизкое. Оно было тонким, но длинным, и сучило мерзкими множественными ножками, безрезультатно пытаясь выбраться из чаши.
- Что это? - одними губами вымолвил он.
- Это то, из-за чего ты гнил всё это время. Паразит из гиблого леса, все эти годы он жил в твоём теле, превратившись из мелкой твари размером с пылинку вот в это. Оно уже начало откладывать в тебе личинки. Ещё немного, и тебя было бы уже не спасти. Ты мог бы жрать порошок раанджи каждый день, но от него не было бы толку.
Она встряхнула чашу:
- А вот эти круглые шары - полость, наполненная тысячами его личинок. Самый мерзкий паразит из всех. Ты можешь не заметить, когда личинка прилипнет к твоей коже и будешь спокойненько жить пару лет, а после сгниёшь за полгода. Они подбираются к основанию шеи и вгрызаются в позвонки, выедая спинной мозг.
Она подошла к костру, разожженному неподалёку, и вытряхнула содержимое чаши в жар пламени.
- Надо убираться отсюда, всё провоняло твоей кровью и гноем. Завтра.
Она поднялась и пошла к выходу, сгребая палкой сухую траву, которая была разбросана на каменном полу. Трава побурела от крови и гноя. Ани́ вышла из пещеры и вернулась через несколько минут обнажённая, на коже в огне костра поблескивали капельки воды. Значит, неподалёку был водоём. Она быстро переоделась в сухую, чистую одежду и подтащила к нему котелок с водой.
- Тебя нужно обмыть.
Она аккуратно отбирала его кожу тряпкой, смоченной в воде. Прикосновения её были едва ощутимыми, он и не знал, что её руки могут так легко и нежно прикасаться. Она мыла его, словно младенца. В другое время он смутился бы, но сейчас у него просто не было на это сил. Он безропотно сносил всё. Отчаянно хотелось спать, глаза слипались, а голова была слишком тяжёлой.
Она легла на траву неподалёку от него. Он протянул руку и дотронулся до её ладони:
- Спасибо.
20.
Ани
- Я думал, что ты бросила меня помирать там, в каменном мешке.
Лекс еле ворочал языком. Лучше бы этому упрямцу помолчать и дать отдохнуть им обоим. Ани вздохнула, закрыв глаза, чтобы не видеть, как свод пещеры кружился над ней от усталости.
- А когда я очнулся здесь, то решил, что ты решила поизмываться надо мной. И была бы права.
Она повернула голову и открыла глаза слишком резко. От этого пол и потолок поменялись местами, и на мгновение ей показалось, что она вот-вот сорвется вниз. Инстинктивно она крепче вцепилась в руку Лекса, который и не думал отпускать ее ладонь.
- И был недалёк от истины, - она немного помолчала и посмотрела в его глаза, напряженно следившие за ее лицом. - Я долго не могла решить, как поступить с тобой. Мне хотелось бы разом прекратить всё.
Она прочертила рукой в воздухе прямую, изображая нить, связавшую их.
- Но ты не сделала этого.
- Можешь считать меня трусихой.
Хотелось усмехнуться, придать лицу безразличное выражение, но не было сил. Закрыть глаза и провалиться в спасительные объятия сна - и больше ничего.
- Нет. Я так не думаю. Ты не должна была спасать меня, но сделала это.
- Я всего лишь возвращаю тебе долг, - вымолвила она и тут же пожалела о сказанном. Его лицо мгновенно преобразилось. Взгляд стал тяжелым, мышцы напряглись.
- Этот долг тебе никогда не вернуть.
Злость взметнулась в ней.
- Одну жизнь я тебе уже вернула. Твою. Проваливай прямо сейчас, если для тебя это ничего не значит, а еще лучше убей меня. Покончим с этим раз и навсегда.
Она попыталась выдернуть свою руку из его ладони, но он не отпустил.
- Прошлое не изменить, Ани. Не напоминай мне лишний раз об этом, прошу тебя. Мне и без того непросто видеть тебя каждый день.
- Избавься от этого. Прекрати свои мучения. И мои тоже.
Усталость резко накатилась на неё. Не усталость тела, выжатого до последней капли, а усталость от затянувшейся истории их выматывающих отношений. Постоянный страх, цепкой рукой держащей ее за горло. Борьба, в которой каждый старался ударить побольнее другого. Ненависть, выжигающая изнутри. Страсть, слепая, бешеная и оттого еще более ненавистная. Игра, в которой они то притягивались, то отталкивались друг от друга, связанные нитью. Опустошение. Еще немного и она начнёт умолять о смерти.
- Не могу. Так же, как и ты, - его голос звучал обречённо.
Она отвернула лицо, чтобы не видеть в его глазах отражение своих собственных чувств. В голове и без того всё смешалось в один запутанный клубок, и она уже не могла различить, где её собственные мысли, а где лишь отголоски его чувств.
- Как тебе удалось уйти от банды? - после непродолжительного молчания он вновь заговорил, желая сменить тему разговора.
- Уговорила. Я хорошо умею уговаривать.
- Ты спала с ним?
Лекс приподнялся, свирепо глядя на нее, сверля ее взглядом. В другой раз она бы засмеялась: до того нелепо выглядел ревнивец, бывший не в состоянии даже держаться на ногах.
- Ты с ним спала? - повторил он свой вопрос с нажимом. Она почувствовала, как изменились его мысли и чувства, закрутившись в вихре ревности и злобы.
- Ты всё еще слишком близко стоишь у Бездны и беспокоишься лишь о том, спала ли я с главарём?
Он не ответил, но продолжал метать молнии взглядом и подполз поближе.
- Лежи и не двигайся. Ты можешь испортить всё, над чем я трудилась несколько часов.
- Пусть, - упрямства ему было не занимать. - Ответь мне. И не смей лгать. Только не сейчас.
- Ляг на брюхо и лежи спокойно. Можешь унять своё взбесившееся чувство собственничества. В первый же день нам повезло нарваться на вооруженный отряд стражей, патрулирующих территорию. Они гнали нас, как стадо на забой. Нам едва удалось оторваться, потеряли двоих, включая пленного. Дальше ничего особенного. Встретили парочку торговцев с груженной телегой вина. По этому случаю главарь решил устроить привал и немного порадовать своих взгрустнувших ребят. Открыли пару бочонков, и они принялись праздновать...
- Ты просто сбежала от них?
- Нет. Усыпила...
Перед глазами вновь встали образы недавнего прошлого. Душная ночь. Яркие костры, сальные байки и хвастовство головорезов друг перед другом. Вино, льющееся рекой. Крепкая ладонь главаря Закира, по-хозяйски лежащая на ее бедре, словно демонстрирующая право собственности. Была лишь одна возможность осуществить задуманное - незаметно подсыпать сонного порошка в котел вина. И она ею воспользовалась - выхватила опустевший котел из костра и прошмыгнула к обозу с бочонками вина. Хлебнула из небольшого пузырька, заранее припрятанного в кармане, чтобы не свалиться самой от действия сонного снадобья, и всыпала порошок в наполненный котелок. Тренированное зрение заметило тонкую тень, метнувшуюся в сторону. Она молниеносно настигла нежелательного зрителя. Это была фаворитка Закира, а на самом деле просто молодой парнишка, согревающий постель главаря. Как оказалось, Закир был не привередлив в этом вопросе.
- Сука, - прохрипел он едва слышно, Ани сдавила ему горло. Парнишка был опасен. Маленький злобный надёныш. Ненависть в его взгляде почти осязаемой. Его чувства можно было понять. Главарь открыто не объявил её своей новой избранницей, но оказывал всяческие знаки внимания и всё время держал при себе. Как только Закир окончательно сменил бы фаворита, мальчишку бы ждала незавидная судьба подстилки для всей остальной банды. Таких, как он, презирали даже самые отпетые ублюдки, хоть и любили насиловать их. Он был опасен. Оставить его в живых означало бы верную смерть для неё. Она аккуратно всадила кинжал в шею и как могла, спрятала тело, надеясь на то, что никому не приспичит нырнуть под обоз.
Закир при ее появлении вырвал котелок и небрежно поставил на землю, и под улюлюканье банды, усадил ее на колени, сминая грудь. Мерзкое животное. Она заставила себя широко улыбнуться и зачерпнула полный бокал вина. Пиршество продолжалось. Они не забыли поднести выпить даже часовым. Болваны, которые не учились на своих ошибках. Один за другим они грузно оседали на своих местах, засыпая. Громила Закир успел добрести до шатра, повиснув на ней и бормоча сальные комплименты, но и он уснул, едва присел на расстеленное одеяло.