Эффект Массы. Книга 1. Спектр (СИ) - Крысак-Городской Лейб-Антоний. Страница 10

Подошла Карина Чаквас, корабельный врач:

– С пробуждением, Шепард. Мы уже волноваться начали. Как Вы себя чувствуете?

– Ничего серьёзного, – подумав, ответил Джон. – Разве что голова ещё кружится. Долго я провалялся?

– Часов пятнадцать. Маяк – Вы помните?

– Это моя вина, – опустила голову Эшли Уильямс. – Я подошла слишком близко. Наверное, сработала какая‑то защита. Вы кинулись мне на выручку, и весь удар пришёлся на Вас.

– Да, маяк! – встревожился Шепард. – Его погрузили?

– Маяк взорвался, – сокрушённо доложила Эшли. – Возможно, это работа защитных систем, а может, просто перегрузка. Так или иначе, но он разлетелся на куски. Вас мы перенесли на транспортёр и доставили на фрегат, но от маяка удалось собрать разве что несколько бесполезных обломков.

Она подошла ближе к Джону и встала рядом с доктором Чаквас.

– Спасибо, что не оставили меня там. Серьёзно, я ценю Вашу помощь, сержант. Без Вас мы бы все там легли, – сказал Шепард, чувствуя, что должен как-то проявить благодарность. Эшли смущённо улыбнулась и отвела взгляд.

Доктор сообщила:

– В принципе, держать Вас здесь особых причин нет. Головокружение скоро пройдёт, все органы в полном порядке. Единственное, что меня беспокоит… Даже не беспокоит, а, скорее, вызывает интерес – это необычная активность коры головного мозга. Бета-волны соответствовали не потере сознания, а быстрой фазе сна. Да ещё движения глаз – такое ощущение, что Вы спали, и Вам снился очень насыщенный событиями сон.

Шепард на несколько секунд прикрыл глаза. В ушах раздался скрежет, визг, грохот, перед глазами замелькали недавно пережитые видения.

– Да… – ответил он. – Мне что-то снилось. Не могу точно сказать, что. Смерть. Хаос. Разрушение. Всё как-то… отрывочно, разрозненно.

– Надо будет включить это в отчёт, – озабоченно сказала доктор. – Возможно, это… О, капитан!

В медотсек вошёл капитан корабля Дэвид Андерсон. Эшли вытянулась в струнку.

– Как здоровье нашего пациента? – осведомился Андерсон у Карины Чаквас.

– Никаких проблем, все анализы и функциональные показатели в норме, – отрапортовала доктор. – Думаю, можно выписывать. Хотя, если возможно, я бы посоветовала ещё пару дней воздержаться от боевых действий.

– Их больше и не планируется, – усмехнулся Дэвид. – Геты исчезли так же внезапно, как и появились. Конечно, если наш десант их не всех извёл. Что ж, рад видеть Вас в добром здравии, Шепард. Мне нужно с Вами поговорить. Наедине.

– Слушаюсь, сэр! – вскинула руку к виску Эшли Уильямс. – Я буду в кают-компании.

Развернувшись кругом, сержант покинула медотсек. За ней вышла и доктор.

– С Вами точно всё в порядке? – внимательно посмотрел на своего помощника капитан. – При взрыве Вам крепко досталось.

– Жить буду, – улыбнулся Джон. Однако, улыбка его тут же омрачилась. – Капрал Дженкинс… Это моя вина. И маяк не привёз…

– Да, сынок, положение серьёзное, – мягко, но тяжело сказал Андерсон. – Маяк уничтожен. Найлус Крайк погиб. Свидетелей обстоятельств гибели… почитай, что нет. Плюс неожиданное нападение гетов. У Совета Цитадели будут к нам вопросы. Непростые вопросы.

– Мы не могли предусмотреть всего, – полувопросительно ответил Шепард. – Надеюсь, Совет поймёт, что гибель маяка и спектра не на нашей совести. Разведка допустила ошибку, поэтому мы оказались не готовы к тому, что там происходило.

– Я постараюсь донести это до Совета на заседании. Геты не показывались из‑за Вуали Персея двести лет. С моей точки зрения, сынок, ты, чёрт возьми, герой! Но я здесь не поэтому. Дело в том, другом турианце. В Сарене. Мне доводилось с ним встречаться. Сарен – один из лучших спектров Совета. Но если он заодно с гетами… Значит, он предал Совет и преследует какие-то свои цели. Спектр‑предатель – это большая проблема. Но не самая большая для нас. Сарен очень опасен и сам по себе, но вдобавок он ненавидит людей. Всех людей как расу.

– Но на Иден Прайм его привела не просто ненависть к людям.

– Совершенно верно. Сарен действует заодно с гетами. Я не знаю, как он с ними связался. Я не знаю, что их объединяет. Но совершенно точно, что это как-то связано с протеанским устройством. Вы что-нибудь видели перед тем, как маяк взорвался? Что-то, что могло бы объяснить интерес гетов или Сарена?

– Я… не знаю. Я потерял сознание, но ещё до этого что-то увидел. Какое-то… видение. Как сон. Страшный сон.

– Опишите подробнее, – капитан снова перешёл на полуофициальный тон.

– Я видел… каких-то синтетиков. Возможно, гетов неизвестной конструкции. И они убивали живых существ. Убивали хладнокровно, жестоко, всех без разбора. Как мясники.

– Шепард, обязательно включите это в рапорт. Нужно доложить об этом Совету.

– Доложить о чём? Что командиру десанта приснился кошмар?

– Это протеанское устройство. Кто знает, возможно, видения спровоцированы им. Если бы только знать, какая информация содержалась в маяке. Возможно, неизвестные нам технологии. Или чертежи какого‑нибудь оружия массового поражения, это бы объяснило характер видений. Но какую бы информацию маяк ни хранил, теперь она у Сарена. А методы Сарена я знаю. И, что важнее, знаю его отношение к людям. Сарен считает, что люди не должны входить в Пространство Цитадели, что мы не больше, чем паразиты космоса. Нападение гетов, если им командовал Сарен – это начало войны на уничтожение. Он знает тайну маяка, он собрал армию гетов, и он не остановится, пока жив хоть один человек.

Шепард наклонил голову, как бы собравшись ударить лбом невидимого противника:

– Я этого не допущу… сэр!

– Легко сказать… – покачал головой Андерсон. – Сарен – спектр Совета. Он летает, куда хочет, делает, что хочет. Поэтому нужно во что бы то ни стало убедить Совет Цитадели в нашей правоте.

– Нужно добиться, чтобы Сарена лишили статуса спектра. Для этого мы должны его разоблачить. Я правильно понял Вашу мысль?

– Именно так. Я, не теряя времени, свяжусь с нашим послом при Совете. Нужно добиться аудиенции, как только мы причалим к Цитадели. Мы уже на подлёте. Поднимайтесь на мостик, Джокер скоро будет заводить фрегат в док.

Когда капитан Андерсон покинул медотсек, вернулась доктор Чаквас:

– Капитан‑лейтенант, я Вас выписываю. Но хотя бы пару дней будьте осторожнее, и сегодня вечером расскажите о самочувствии в течение дня.

– Благодарю Вас, доктор. Я могу задать Вам личный вопрос?

– Да, пожалуйста.

– Почему Вы пошли в Альянс? Ведь в любой гражданской клинике Вас с распростёртыми объятьями встретят. А военные корабли… это небезопасно.

– А опасность меня привлекает, Шепард. Не так, конечно, как беднягу Дженкинса. Мне всегда казалось, что долг врача – помогать людям прежде всего в самых опасных местах. На Земле, такой спокойной, защищённой, я чувствовала себя ненужной. Сначала пошла работать в колонии. Казалось, там полно работы. Потом… я же была молодая, наивная, с горящими глазами… Пошла в Альянс. Хотела летать от звезды к звезде, штопать могучих солдат с грубыми лицами и нежными душами… – Чаквас усмехнулась. – Оказалось, что военная жизнь не так романтична, как мне казалось. Но именно здесь я почувствовала, что нужна людям. Чтобы заселять миры Аттического Траверса и чувствовать себя в относительной безопасности, человечеству нужен Альянс Систем, а Альянсу всегда нужны хорошие врачи. Так что я нашла своё место в жизни.

– Никогда не жалели о своём выборе?

– Иногда я подумываю о том, чтобы открыть частную клинику где‑нибудь на Земле, или, быть может, пойти врачом в какую‑нибудь новую колонию. Но если я уйду из Альянса, я буду чувствовать, что бросила своих солдат на произвол судьбы.

– А с капитаном Андерсоном Вы раньше работали?

– Несколько раз. Он отличный командир. Знает, когда затянуть гайки, а когда спустить на тормозах. Он многое повидал, и команда знает, что на его опыт можно положиться. Он бережёт своих людей и дорожит ими.

– А как Вам лейтенант Аленко?