Наемник (СИ) - Шейко Максим Александрович. Страница 50

Стигия по площади почти не уступала Танарису, но с транзитными торговыми путями у неё как-то не сложилось, так что плотность населения, особенно городского, была существенно ниже. Столица герцогства — Вагнария — на сегодняшний день раза так в два меньше Ландхейма, а Ирбренду уступает почти втрое. Остальные городки и того мельче, причем крупнейший из них — Гердар — располагался как раз на границе сырых лесов, произраставших в болотистой долине Дагона.

Нам потребовался целый день, чтобы продраться через эти зеленые дебри и выбраться к идущей по опушке дороге на Гердар. Форсирование болот и последующий путь через лес, несмотря на всю предварительную подготовку, стоили танарисской армии без малого два десятка повозок, больше дюжины лошадей и трёх солдат. Сломавшиеся повозки пришлось бросить, перекинув груз на оставшиеся или раздав на руки солдатам. Охромевших лошадей отправили в котел, а сгинувших в трясине солдат просто вычеркнули из ротных списков. Заодно оставили догнивать в кустах компанию лесорубов и парочку подозрительных типов — не то браконьеров, не то разбойников, попавшихся нашим егерям за время марша.

И вот, наконец, все трудности позади. Наша воняющая болотной тиной колонна выбралась из леса на магистральное шоссе, пардон, на наезженную дорогу и, уже ни от кого не скрываясь, нагло двинулась в сторону Гердара, до которого оставалось еще с десяток лиг. Третья рота, прихватив с собой несколько пустых повозок, сразу же пошла форсированным маршем, отрываясь от основной массы войск. Остальные двигались более размеренно, только неугомонные егеря на своих мелких лошадках, разбившись на небольшие группы, шныряли по всем окрестностям, словно стая голодных пираний.

Попадавшиеся время от времени путники и телеги с едущими в город или из города крестьянами поспешно сворачивали с дороги, пропуская огромную серую колонну без знамен. Стигийцы озадаченно глядели на эту, непонятно откуда взявшуюся армию, мирно бредущую по их земле, но явных признаков паники не проявляли. Всё-таки шли мы на север, то есть как бы из глубины империи, на встречных не бросались, да и вообще действовали так, словно находились у себя дома. Последнее давалось "мертвецам", прущим на этот раз во главе нашей колонны, на редкость легко, что и неудивительно, учитывая, сколько лиг они вот так же истоптали за последние годы, шагая по землям доброго десятка королевств от одного нанимателя к другому. Сейчас, правда, конечная цель марша была несколько другой, но прочесть это по хмурым мордам солдат, отрешённо шагавших в заданном командирами направлении, не взялся бы, наверное, даже самый опытный физиономист.

Стены Гердара показались из-за очередного поворота дороги уже под вечер, когда солнце, склоняясь к закату, коснулось краем крон деревьев. Перед распахнутыми настежь воротами полукругом стояли наши обозные повозки, над стенами поднимались довольно густые клубы дыма, а на флагштоке надвратной башни свежий ветерок трепал черное знамя с черепом в каске. Невнятный, сглаженный расстоянием шум, доносившийся из города, свидетельствовал о том, что веселье в самом разгаре. Бенно при виде этой картины довольно оскалился:

— Кажется, Деспил всё-таки справился. Не идеально, но сойдет для первого раза.

Затем, повернувшись к горнисту, почти добродушно добавил:

— Труби атаку. Пора и нам погреться у этого костерка.

Дальше всё шло по накатанной. Штурм закончился, так толком и не начавшись. После сигнала "мертвецы" резко ускорились и, почти бегом ворвавшись в распахнутые ворота, взяли город буквально одним махом. Несколько сотен стражников и ополченцев, довольно невнятно пытавшихся оказать сопротивление на перегороженных наспех возведенными баррикадами улицах, были опрокинуты, что называется, с полпинка. В то же самое время конница, которая до сих пор тащилась в хвосте армии, разделившись на два отряда, обогнала ползущую по дороге змею пехотной колонны и начала обтекать Гердар с востока и запада, стремясь перехватить беглецов, покидающих обреченный город через не атакованные ворота.

Последние отблески заката еще озаряли край небосклона, когда мы, загасив едва тлеющие очаги сопротивления в кордегардии городской стражи и ратуше, перестроенной из бывшей цитадели, стали безраздельными хозяевами Гердара. Вот после этого и началось самое интересное.

Армия Танариса пожинала плоды заслуженной победы, с лихвой вознаграждая себя за все лишения болотного похода. Жесткие путы воинской дисциплины, как всегда в таких случая, оказались несколько ослаблены, и солдаты спешили воспользоваться предоставленными возможностями на полную катушку. Ночь озарялась пламенем многочисленных пожаров, улицы оглашались топотом кованых башмаков, грохотом выбиваемых дверей, звоном стекла и треском ломаемой мебели. К молчаливым небесам летели вперемешку молитвы и проклятия, женский визг и веселый гогот захватчиков, стоны умирающих и разудалые песни, на все лады выводимые пьяными голосами. Причем, к некоторому моему удивлению, регуляры практически ничем не отличались от куда более опытных в таких делах наемников — вот уж воистину братья по оружию.

Кстати, если кто-то вдруг вообразил, что славная своими боевыми традициями герцогская армия разом превратилась в неуправляемую банду грабителей и мародеров, то это зря. В воцарившемся хаосе, несмотря на кажущийся бардак, присутствовала своя стройная система.

Так, например, каждое соединение грабило и разоряло строго в пределах отведенного ему для этого района. Скажем, зоной ответственности второй баталии регуляров являлся сектор у южных ворот. Их коллеги из третьей расположились в северных кварталах. "Мертвецы", как непосредственно обеспечившие захват города, оккупировали центр Гердара с его купеческими особняками. Вернувшаяся уже в потемках конница вынуждена была довольствоваться ремесленными слободками и посадом. Компенсацией нашим титулованным кентаврам служило то, что они вытрясли из карманов порубленных ими беженцев — благо люди в подобных случаях имеют полезную привычку спасать самое ценное, так что улов особо удачливых кавалеристов мог быть весьма неплох.

На более низких уровнях принцип разделения сфер интересов также соблюдался неукоснительно. При этом подразделения действовали целеустремленно и организованно, не рассыпаясь и не смешиваясь. Офицеры и сержанты пристально следили, чтобы солдаты не увлекались сверх меры поджогами, не лезли в горящие дома, которые вот-вот обрушатся, не покидали отведенный им для "веселья" район, не напивались до потери сознания и не бросали посреди улицы тех, кому это всё-таки удалось. В общем, орднунг во всей красе. И посреди всего этого организационного великолепия восседал довольно ухмыляющийся ле Кройф.

Бенно со своим штабом, а также наиболее надежными подразделениями занял городскую ратушу. Когда я, объехав городок и убедившись, что всё идет своим чередом, явился туда с докладом, отец-командир как раз проводил разбор полетов по горячим следам. Собственно, разбирать-то было особо нечего, если не считать действий нашего передового разведывательно-диверсионного отряда, вот этим наш капитан-ландмейстер и занимался. В общем-то, со слов Бенно выходило, что Деспил напортачил не очень сильно.

На подходе к Гердару его всё-таки встретил небольшой конный разъезд, вернее, несколько стражников на хромых клячах, высланные из города, чтобы проверить странный слух о движущейся непонятно откуда армии. С ними Деспил справился просто замечательно — обложил матом деревенских олухов, не знающих, что у них под носом творится, и предъявил целый ворох солидного вида бумаг с витиеватыми подписями и устрашающими печатями. Макулатурой лейтенанта снабдили с запасом, так чтоб даже начальник городской стражи не вдруг разобрался. Там имелся и офицерский патент, выданный пять лет назад в Гвинбранде и заверенный печатью городского магистрата, и позапрошлогодний контракт о приеме на имперскую службу, и всевозможные подорожные на перемещение отряда из Леймаргена в Вагнарию, и даже предписание оказывать всемерную помощь и содействие, подписанное комендантом леймаргенского гарнизона. Некоторые из этих бумаженций были настоящими, как, например, тот же офицерский патент, найденный нами среди трофеев, взятых прошлой осенью у "волков". Остальные являли собой более или менее качественные подделки, но чтобы это заметить следовало быть опытным чиновником при канцелярии коннетабля, а не растерянным десятником стражи провинциального городка, которому эти бумаги тычет в нос, не выпуская при этом из рук, находящийся явно не в духе офицер.