Наемник (СИ) - Шейко Максим Александрович. Страница 72

Когда же дело дошло до схватки с равным противником, недостатки армии мирного времени полезли из всех щелей, как тараканы из-за растопленной печки. Очень быстро выяснилось, что у исполнительных, привычных к повиновению офицеров не хватает инициативы и изобретательности, зато в избытке тупой самоуверенности вперемешку с пренебрежением к "карликовым армиям" северных соседей. Я практически уверен, что риттмейстер жандармов, бросая свой полк на "мертвецов", не испытывал даже тени сомнения в успехе атаки. Ведь не смогут же какие-то серые голодранцы выстроить правильную баталию прежде, чем его "железные всадники" преодолеют жалкий склон! А если даже и смогут, то элита имперской кавалерии все равно сомнет и растопчет не знающих ни чести, ни совести наемников!

Война быстро расставляет всё по своим местам, но далеко не все успевают воспользоваться её уроками. Командиру жандармов его высокомерие стоило жизни, а ле Вейру — основного кавалерийского резерва.

Хотя как раз имперского главкома понять можно. В отличие от лихого и недалекого риттмейстера, ле Вейр действовал хоть и импульсивно, но в целом логично. Весь его план сражения строился на удержании позиций по берегу Зеленушки, что позволяло без особого риска ослабить центр и бросить основные силы на фланги, вернее, на один из них, добившись там существенного перевеса. Внутренние раздоры в нашей разноплемённой армии, о которых в имперском лагере наверняка слыхали, пусть и без особых подробностей, как нельзя более способствовали реализации такого замысла.

И вот долгожданная битва, призванная повернуть ход войны вспять и покрыть славой знамена империи, начинается с известия о том, что центр прорван, а, следовательно, и весь тщательно проработанный план летит к оркам в сортир. И что же? Смириться? Уйти за Пиэту, бросив лагерь и большую часть обоза? Отступить, едва столкнувшись с неприятелем? А что скажет на это император? А герцог Видгалльский — единственный оставшийся верным союзник, земли которого становятся следующей целью армий Лиги?

Так что решение ле Вейра в самом начале сражения бросить на копья свой личный резерв мне, в общем, понятно. Тем более что главком имперцев, как, впрочем, и все прочие командиры по обе стороны линии фронта, понятия не имел, насколько "болотные солдаты" ле Кройфа соответствуют своему внешне непрезентабельному прозвищу. Однако понимание побудительных мотивов не отменяет необходимости ликвидации последствий. Тактика имперцев, несмотря на некоторую логичность и внутреннюю непротиворечивость, оказалась все же ошибочной, и теперь нашим оппонентам предстояло как-то исправлять неутешительные результаты своей бурной деятельности. А вот с этим-то как раз были определенные проблемы.

Принц Ронделл на своем крыле пер вперед, как взбесившийся носорог. Его первый натиск имперцы, хоть и не без труда, отбили, и теперь виннерцы перегруппировывались, готовясь к повторной атаке. С нашей позиции на холме было хорошо видно, как ползают по полю тяжелые четырехугольники панцирной пехоты и рысят отряды всадников, выстраиваясь для нового сокрушительного натиска. Если у принца выгорит, то по армии ле Вейра можно сразу заказывать отходную — прорваться через порядки виннерцев и затем отступить за реку по узкому мосту под ударами всех остальных корпусов Лиги имперцам вряд ли удастся.

Что там творится у ле Грайма, отсюда не разглядишь — мешает склон. Но судя по доносящемуся шуму и регулярным докладам рассыпавшихся вдоль гребня холма егерей, там народ тоже не скучает. Правда, инициативой в данном случае владеет противник. Видимо, именно там ле Вейр изначально собирался нанести главный удар, вот и выкладывается, стремясь во что бы то ни стало воплотить в жизнь свой тактический замысел, несмотря на изменившиеся условия задачи. Впрочем, старый маршал пока неплохо держится, так что волноваться особо не о чем. Нам. Зато имперскому главкому самое время волосья на жопе рвать, потому что стигийцы, преследуя отходящих видгалльцев, уже подошли к лагерной ограде и, если слух меня не обманывает, как раз трубят сигнал "на штурм!".

Интересно, чего ждет Бенно? Неужто думает, что у противника еще осталась парочка козырей в рукаве? Или просто дает возможность всем желающим истечь кровью в этой раскрутившейся не на шутку мясорубке, уменьшая тем самым наши собственные потери? Ведь в отличие от ле Вейра с ле Граймом, шеф командует не коронными, а своими собственными солдатами, без которых он никто и звать его никак. Такой ценный актив следует беречь, ведь случись чего, герцогиня не даст новых рекрутов. И рада бы, да не сможет. По крайней мере, быстро. А значит, Кройфу нужно не просто выиграть, но еще и сделать это с минимальными потерями. Победа любой ценой тут не катит, ибо нам тогда просто не дадут воспользоваться ее плодами — другие желающие найдутся.

В этом месте мои размышления были прерваны появлением новых действующих лиц. Ле Крайт в сопровождении адъютанта и нескольких драбантов лихо осадил всхрапнувшего коня, спрыгнув с седла, ловко ввинтился в строй нашей баталии и, на ходу вскидывая руку в приветственном жесте, принялся протискиваться к застывшему под знаменем Бенно.

— Я не опоздал?

Ландмейстер приветливо, насколько это вообще возможно при его бандитской внешности, улыбается в ответ:

— О нет, ты как раз вовремя — самое веселье только начинается!

Танис понимающе кивает, после чего полковники обмениваются одинаковыми мрачными ухмылками. И когда успели так спеться?

Впрочем, "когда?" — вопрос риторический, гораздо интересней что они задумали.

В поисках ответа оглядываюсь назад, на оставшуюся в тылу переправу. Последний эскадрон черных рейтаров как раз заканчивает строиться, а на дальнем берегу уже нетерпеливо переминаются, готовясь к форсированию, шеволежеры и легкая конница Брейдига-младшего. Сам герцогенок в сверкающих позолотой доспехах восседает на мощном вороном скакуне, наблюдая за разворачивающимся действом с небольшого пригорка. Судя по всему, этот потомственный конелюб твердо намерен беречь свою ненаглядную кавалерию до последнего. Что ж, его тоже можно понять. Разоренная войной Стигия вряд ли сумеет восполнить потери в столь дорогом роде войск. Впрочем, проблемы индейцев шерифа не волнуют, нам бы со своими трудностями разобраться.

Кстати, о них. Целая серия сигналов и усилившийся шум со стороны имперского лагеря, а также с нашего левого фланга, на котором хозяйничали виннерцы принца Ронделла, красноречиво свидетельствовали о начале решительного наступления на центр и правое крыло армии ле Вейра. Если я хоть что-то понимаю в стратегии и тактике, то сейчас самое удачное время, чтобы присоединиться к общему веселью. Конечно, при условии, что мы хотим победить в этой битве. Если же приоритетной задачей является ослабить ненадежных союзников, попутно отомстив им за вынужденное купание в Зеленушке…

Следующие действия ле Кройфа дали вполне ясный ответ на мои невысказанные сомнения. Выслушав очередного курьера, курсировавшего между расположением наших главных сил и выдвинутыми на гребень холма егерскими дозорами, Бенно, довольно ухмыляясь, бросает пару коротких фраз все еще стоящему поблизости ле Крайту. Риттмейстер резко кивает и, буквально взлетев в седло, уносится к своим эскадронам, стоящим сейчас за линией наших баталий. Минута, другая, переливчатая трель сигнального горна, и вот уже все восемь с лишком сотен всадников в траурно-черных мундирах, разбившись на два потока, огибают стоящую на месте пехоту, устремляясь на звуки разгорающегося впереди сражения.

Вслед за рейтарами приходит и наш черед. Повелительный взмах руки ландмейстера, громогласный рев трубы, тут же повторенный сигнальщиками второй и третьей баталий. Барабаны отбивают заученный ритм, а ноги привычно печатают шаги. Кованые подметки тяжелых солдатских башмаков топчут влажную, взрытую тысячами копыт землю склона. Вскинутые на плечо пики мерно покачиваются, навевая уверенность в своих силах…