Последняя фаворитка императора (СИ) - Минаева Анна Валерьевна. Страница 9

За какую-то секунду поднялся гвалт, от которого моментально разболелась голова. Девушки хватали друг друга за руки, смеялись, занимали столики.

– Пойдем? – кто-то аккуратно тронул меня за плечо.

Я повернулась и натолкнулась на лучезарную улыбку. Передо мной стояла невысокая светловолосая девушка с пронзительными зелеными глазами и смуглой кожей. На ней было надето полупрозрачное лиловое платье, с плотной тканью на стратегически важных местах. Точно такой же проводник, как и у меня, поблескивал красным камнем на шее.

– Шейла, – она улыбнулась еще шире. – А ты?

– Тала.

Проговорив это, я поняла, что быстро привыкну к имени. Бабушка по маминой линии в детстве игнорировала попытки родителей сокращать Наташу до Наты и звала меня Талой.

Так что это было, наверное, единственным, в чем я была сейчас уверена.

«Талочка, пирожки готовы», – прозвучал в памяти добрый мягкий голос из прошлого, окатив волнами ностальгии и зарубцевавшейся боли.

Новая знакомая выхватила меня из этого состояния простым прикосновением к руке. Обхватив запястье, Шейла потянула меня к дальнему столику, подальше от глаз других собравшихся.

Усевшись на один из трех стульев, я еще раз обвела взглядом помещение, ожидая дальнейших указаний от преподавателя. Но та вернулась к заполнению тетради. Девушки, разбившись на пары, заняли большинство столиков и мило щебетали.

М-да, занятия тут ну очень странно проходят.

– Если будем молчать, то обратим на себя внимание этой мегеры, – проговорила Шейла, устраиваясь напротив. – Или тебе не объяснили, как тут уроки проходят?

– Мне совершенно ничего не объяснили, – пожав плечами, отозвалась я и дернулась, когда на столешнице между нами появились две чашечки с чаем и блюдо с засахаренными фруктами.

– Как странно, – девушка пододвинула к себе одну из чашечек. – Это должен был зачитать помощник его императорского величества при представлении тебя владыке. И устав правил. И подписать ты его должна была. Нет?

На лице собеседницы проступило такое неподдельное удивление, что мне стало даже немного не по себе.

– Я при представлении императору потеряла сознание, – стараясь не сильно искривлять правду, проговорила я. – Там ни то что устав и правила, я…

Хотела было сказать, что и имени императора не узнала, но вовремя прикусила язык. Принцесса, место которой я заняла, должна была знать все, что касалось этого мужчины. Без причин ненависти не бывает. Ох, хотела бы я разузнать, что там произошло. Но не сейчас.

Нет, терять сознание на виду у всех не было моим желанием.

– Тебе нехорошо? – Шейла сочувственно приподняла брови и отставила чашечку. – Я могу поговорить, и тебя отпустят с этого занятия. Это, наверное, такой удар. Я слышала, что тебя продали против твоей воли. Представить не могу, что ты чувствуешь.

– А у тебя разве было не так? – уточнила я, не желая привлекать лишнего внимания к своей персоне и уходить посреди занятия, которое гордо звалось в расписании «ведением беседы».

И так уже вон сплетни ходят.

– Нет, что ты, – девушка приосанилась, бросила взгляд в сторону женщины, которую я мысленно обозвала преподавателем. – Я была пятнадцатым ребенком в крестьянской семье. Жили плохо, даже очень. Но мне повезло. Когда мне исполнилось семнадцать, его императорское величество проезжал мимо нашей деревни и увидел меня с ведрами воды. Подозвал, поинтересовался, насколько хорошо я живу, ну и выкупил у родителей.

– И… ты не жалеешь?

Это откровение стало для меня шоком. Мне как жительнице двадцать первого века сложно было представить, как можно продать собственного ребенка. Нет, ну пусть принцесску, чье место я заняла, продали чужие люди, это я еще хоть как-то понять могу. Но родители…

– Нет, конечно, – она посмотрела на меня, как на недалекую. – Тут я живу в роскоши, богато одеваюсь, развлекаюсь. К столу подают свежее мясо, лучшие овощи. А там я бы спала в гнилой соломе и ела бы кашу на воде. Тут мне определенно лучше, – Шейла пожала плечами и продолжила: – Всему самому главному за три года тут меня обучили. Я не опозорю своего хозяина, если придется выйти в свет. Я благодарна его императорскому величеству за такой щедрый подарок. А почему ты спрашиваешь? Неужели тебе хорошо жилось при монастыре?

– Я пока еще не поняла, где лучше, – проговорила в ответ, радуясь тому, что не пришлось лгать. – Ты так хорошо описываешь жизнь в гареме, что я уже даже не знаю, что думать.

– Ну да, – она подцепила длинным ноготком засахаренную дольку лимона. – К хорошему быстро привыкаешь. Да и ты, насколько я слышала от девчонок, еще совсем ребенком в монастырь попала, не успела повидать придворной жизни. Не переживай, говорят, что тут намного лучше, чем в твоей родной Дасмании.

Наследная принцесса Дасманского королевства. Талиана Арвалэнс. Отныне ты будешь воспитываться при монастыре Матери Богини.

– Эй, с тобой все хорошо? Тала? – Шейла перегнулась через столик и коснулась моей руки, потом бросила осторожный взгляд на преподавателя. – Тала!

– Да, – я выдохнула, стараясь скрыть за улыбкой боль, взявшую в тиски мои легкие, – все хорошо. Просто вспомнила свое детство…

От боли на глаза навернулись слезы, а голос захрипел.

– Ой, прости, пожалуйста, – она вернулась на место и потупила взгляд. – Я совершенно не хотела испортить тебе настроение. Не подумала. Не держи на меня зла.

– Все хорошо, – повторила я и смахнула слезинки. – Я не обижена.

– Нет-нет, – Шейла покачала головой, – я обещаю больше не касаться в разговорах темы твоего прошлого, только если сама захочешь. Мир?

Она протянула мне ладонь и виновато улыбнулась.

– Мир-мир, – хмыкнула я, пожимая руку новой знакомой.

Ее обещание было только мне в плюс. Не нужно больше лгать, изворачиваться, что-то придумывать и надеяться, что всплывшее воспоминание настоящей принцессы не убьет меня в следующий раз.

Остаток занятия мы провели разговаривая практически ни о чем. А все потому, что стоило Шейле убрать руку, как возле нас появилась та самая женщина и с противным «могу ли я пгисоединиться в вашей беседе, леди?» опустилась на третий стул.

Ну а я… А что я. Пришлось обсуждать цвета, фасоны и наряды. Благо Шейла разбиралась в этом лучше меня и взяла на себя роль ведущего этой беседы. Мне же оставалось высказывать свое мнение, смеяться в нужных местах и утвердительно кивать.

Фальшь!

Никогда бы не подумала, что от простой пустой болтовни можно так устать. Как потом сказала мне новая знакомая, нас приучают к дворцовым мероприятиям. Очень часто в гарем императора прибывают вельможи и выбирают себе спутницу на бал или прием. Там она должна поразить окружающих красотой, манерами и, конечно же, уметь говорить ни о чем. А иногда и слушать.

Все это я узнала от Шейлы по пути до следующей комнаты, в которой нас должны были обучать танцам. Мой проводник молчал, не подавал признаков «жизни» и только сменил цвет камня на ярко-оранжевый.

Мы отстали от остальных девушек, которые разбились на группки по пять-шесть человек и что-то рьяно обсуждали. Судя по взглядам, которые я время от времени ловила на себе, тема разговоров становилась ясна.

Но пока никто не спешил подходить или что-то говорить. Только Шейла молча шла рядом, погрузившись в свои мысли.

И это меня даже устраивало. Ровно до тех пор, пока мы не оказались в просторном светлом зале. Вдоль стен стояли лавочки, в дальнем углу находился большой стол с прозрачными кувшинами, в которых плескалась вода.

Но не это стало причиной моего плохого настроения, а то, что преподавателем по танцам оказалась та самая хаз…хар… Смотрительница Юлиания.

Она первым делом построила девушек в две шеренги, а потом, поймав меня взглядом, приказала выйти вперед и повернуться лицом к остальным.

Промолчу, что именно мне это напомнило. Скажу только то, что уже на этом моменте меня начало мелко потряхивать от злости. А уж когда она открыла рот и начала говорить, так и вообще накрыло.