Рисунок по памяти (СИ) - Воробьёва Татьяна. Страница 26

— Не. Твоё. Дело.

Хадижа хотела вырвать свою руку из хватки Самата, но его пальцы вмиг сжали запястье сильнее, заставив девушку буквально зашипеть от боли.

До этого момента Самат хотел сдержаться, хотел поступить по чести, так как предписывают законы Аллаха, но, видит Бог, девчонка сама вынудила его. Он резко дёрнул ее, прижимая к себе. Впиваясь пальцами в тонкие предплечья с такой силой, что Хадижа поморщилась от боли. Но ему было плевать.

— Поверь, это будет мое и только мое дело, когда ты станешь моей женой, — зло прошипел он.

Хадижа не успела ничего ответить, как одна из ладоней парня легла на ее затылок. И его губы буквально смяли ее. В этом поцелуе не было и намека на нежность, нет…лишь на жажду обладания. Зубы парня покусывали ее нижнюю губу, не давая возможности повернуть голову.

Хадижа упиралась ладонями в плечи Самата, в попытке оттолкнуть, но легче было бы сдвинуть каменную глыбу. Она уже было решилась на крайний метод, каким обычно отшивала особо прытких парней в приюте: удар коленом в пах, когда услышала испугано-удивленный женский вскрик. В тот же момент Самат оборвал поцелуй и выпустил её из своих рук.

Возле входа стояла толпа гостей, в которой Хадижа без труда нашла и отца, и дядю Абдула, и Назиру, что стояла ближе всех; на их лицах застыли шок и неверие. Девушка внутренне похолодела, она уже попыталась найти слова, чтобы хоть как-то оправдаться, объяснить, что это все устроил Самат, как вмиг все стало ещё хуже. Парень взял ее за руку и громко заявил:

— Отец, Сид Рашид, я хочу взять в жены Вашу дочь Хадижу!

Удивленный гул прошёл по толпе, кажется, заглушая даже музыку, но Хадижа уже ничего не понимала — мир вокруг плыл и тонул в темноте, как в худшем ночном кошмаре. Возможно, это действительно страшный сон, и она сейчас проснется, но этого момента так и не на ступило. Никогда не наступит. Ее мир померк в абсолютной тьме. И девушка в обмороке упала прямо на руки будущего мужа.

Одиннадцатая глава

Веки казались слишком тяжёлыми, чтобы их поднять, но Хадижа все-таки заставила себя открыть глаза. Она лежала в своей комнате, на своей кровати, и на миг девушке показалось, что все произошедшее было сном, кошмаром. Если бы не платье и украшение, что до сих пор красовались на руках. Она села на постели. Судя по часам, время приближалось к часу ночи, но, несмотря на это, ей было нужно как можно скорее поговорить с отцом. В доме было тихо, и шанс на то, что он не спит, был не велик, но девушка не могла ждать утра.

Хадижа почти бегом вышла из комнаты и уже начала спускаться вниз по лестнице, как услышала разгневанный голос дяди Абдула:

— От гнилого плода не жди хороших семян! Тебе, Саид, нужно было отправить девочку на воспитание в Фес, как только ты нашел её в этом приюте, но ты, Саид… Ты всегда был слабохарактерным!

— Дядя, — в голосе мужчины звучала угроза. — Не забывайте, что вы говорите о моей дочери.

— О, Аллах! Такое забудешь! Мой тебе совет: выдавай её замуж за этого Самата, пока она не обрушила стены и крышу этого дома!

Хадиже захотелось зажать уши и вернуться к себе в комнату. Уже развернувшись, она остановилась, осознавая, что если протянет с разговором до утра, то слова дяди Абдула точно станут реальностью.

Она взяла себя в руки и, гордо вскинув голову, спустилась вниз.

Услышав шаги, разговор в гостиной затих; Саид и дядя Абдул, взволнованные произошедшим на празднике не меньше самой девушки, смотрели на нее так, словно у нее выросла вторая голова.

Стараясь не обращать внимание на эти взгляды и тягостное молчание, от которого хотелось съежиться, Хадижа остановилась перед Саидом.

— Отец, нам надо поговорить. Наедине.

Хадижа прекрасно понимала, что главное — объяснить все отцу, и лучше это сделать не под осуждающим взглядом дяди Абдула.

— Пойдем, — кивнул он, указывая в сторону кабинета.

Как только дверь за ними закрылась, Хадижа глубоко вздохнув и шагнув в сторону Саида, произнесла:

— Отец, я не хочу замуж! Особенно за Самата!

— Не считаешь, что об этом стоило задуматься раньше, чем целоваться с ним у всех на виду? — хмурый взгляд и сложенные на груди руки давали понять, насколько мужчина сердит.

— Это он меня поцеловал! Я зашла попить воды. Он последовал за мной, и, когда я проходила мимо, просто притянул к себе, — Хадижа поморщилась от омерзения, вспомнив поцелуй, а по спине прошли противные мурашки. — Я просто не ожидала такого. Не думала, что он осмелится…

— Не это важно, — раздражённо махнул рукой Саид, — Самат объявил, что желает взять тебя в жены.

— Но я же согласия не давала.

Саид устало вздохнул, закрывая глаза. Как же объяснить девушке, что в той ситуации, в которой они сейчас оказались, ее мнение учитывается в последнюю очередь.

— Хадижа, по нашим обычаям, когда речь заходит о свадьбе, жених с родителями приходят в дом к невесте, чтобы договориться с родными невесты о помолвке. Если все проходит хорошо, молодым под разными предлогами дается возможность познакомиться. Но в твоем случае все несколько иначе. Самат уже объявил об этом как о свершившимся факте. Да, это недостойный, возмутительный поступок, но и опровергнуть его слова без достойной причины, это оскорбить семью Абу Аббас и испортить репутацию нашей семьи.

— Так что делать?

— Остается только согласиться.

— Согласиться?! — Хадижа возмущенно взмахнула руками. — Но я не согласна!

— Я понимаю, — устало выдохнул мужчина, — Если бы Самат со своим отцом пришли бы говорить о свадьбе в наш дом, даже в присутствии дяди Абдула. Я смог бы что-то придумать, как-то отложить свадьбу. Но теперь…

— Что теперь? — шепотом на одном выдохе спросила дочь, чувствуя, как бешено стучит сердце.

— Теперь слишком много людей знают о его намерении жениться, и, если мы откажем без веских причин, это покроет позором всю нашу семью. Навредит бизнесу, и в будущем я не смогу найти тебе достойного мужа.

— Я не собираюсь замуж, — упрямо повторила Хадижа.

— А твой брат и младшая сестра? — посмотрел на дочь с иронией Саид.

— К тому времени все давно забудут, — пожала плечами девушка.

Саид покачал головой:

— Людская молва может жить очень долго, а что хуже еще и приумножаться.

— А если рассказать об амнезии? — поджала губы Хадижа, — Может, это отпугнет его?

Произнеся это, она сама же себе не поверила. Самат в его желание обладать ею походил на сумасшедшего, что пугало больше всего. Что ему до того, помнит ли она свое детство или нет? Рассказ о потери памяти потянет за собой и рассказ об аварии, матери, побеге. А это тоже наложит темное пятно на их семью.

— Не думаю, что это хорошая идея, — подтвердил ее сомнения отец, — Знаешь, раньше ты бы радовалась, посватайся к тебе такой, как Самат Абу Аббас: красивый, молодой, богатый.

Он пристально рассматривал стоящую перед ним печальную и рассерженную девушку, сравнивая с ребенком, что неустанно повторяла, как ждет того момента, когда ей выберут мужа. Саид желал найти хоть малую частицу, хоть толику той Хадижи, а видел перед собой Жади. Ту Жади, что в слепом упрямстве находила малейший повод, чтобы разрушить их помолвку, чуть ли не в лицо кидая, что она не хочет быть его женой. Это пугало и злило. Мужчина никогда не хотел, чтобы Хадижа стала похожей на мать.

— Он не тот, кто мне нужен, — тихо произнесла девушка.

— Но у тебя нет другого выбора, если семья хоть что-то для тебя значит, — прошептал в ответ Саид.

Мужчина хотел подойти к дочери, хоть как-то поддержать ее, но стоило ему сделать шаг в ее сторону, как Хадижа тут же отступила назад. Ее ладони сжались в кулаки, а на глаза навернулись слезы. Она молча покачала головой, резко развернулась и бегом вылетела из кабинета, не останавливаясь до своей комнаты.

Девушка села за туалетный столик и посмотрела на свое отражение. Бледная, с кругами под глазами. Ей в пору в гроб ложиться, а не под венец отдавать, хотя в данном случае и то, и другое равносильно. На столешнице так и лежало украшение. Хадижа осторожно взяла его в руки, боясь, что ее снова накроет воспоминанием.