Рисунок по памяти (СИ) - Воробьёва Татьяна. Страница 35

Сам Рашид хмыкнул — уж больно комплимент звучал как издевка, вполне в стиле старого друга. Хадижа же продолжала настороженно смотреть на них обоих. Саид решил, что шутки нужно оставить в стороне.

— Давай я тебе все объясню, — он сел рядом с дочкой и начал, — Жаудат сказал, что Самат не отказался от намерения жениться, но позволил и другим женихам свататься к тебе.

— То есть? — непонимающе нахмурилась Хадижа.

— Обычно, когда девушке находят жениха, никто больше не смеет свататься к невесте, но если сам жених разрешить продолжить сватовство, то и другие молодые люди могут предлагать свою кандидатуру, и тогда уже невеста и ее семья выбирают самого достойного.

— Теперь вы тоже ко мне сватаетесь? — девушка посмотрела на Зейна.

— Да…

— Брак будет фиктивным, — перебил Саид друга.

До Хадижи наконец начал доходить весь абсурд происходящей ситуации. Чтобы не выходить за Самата, она теперь должна выйти за Зейна, да еще и фиктивно.

— Прям, как тогда, с моей матерью, — фыркнула она, наблюдая, как вытянулись от удивления лица опешивших мужчин.

— Ты помнишь? — голос Саида стал сиплым от волнения.

— Нет, мне рассказали, — виновато произнесла Хадижа, наблюдая, как глаза отца, загоревшиеся огоньком надежды, потускнели.

— Простите, но я не хочу участвовать во всей этой афере, — покачала она головой.

Она почувствовала, как слезы подступают к глазам. Резко развернувшись и не обращая внимание на окрики, она буквально выбежала из кабинета. Опомнилась, что скорей всего ей не дадут уйти из клуба одной, да и вообще она не знает куда идти, она только тогда, когда прошла половину пути к лестнице. Хадижа остановилась у бортика, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Она точно не знала, что ее больше злит и обижает: то, что во избежание одного брака, ей нужно вступить в другой, или то, что этот другой будет являться фиктивным. Как бы она хотела отказаться от всего этого и уехать в Париж, в Академию Искусств… Девушка судорожно вздохнула. Нужно было успокоиться.

С первого этажа негромко лилась музыка. Танцоры репетировали, кружась по сцене, что находилась буквально под тем местом, где Хадижа остановилась. Девушка чуть перегнулась через перила, чтобы лучше рассмотреть происходящее.

— Не думаю, что женитьба со мной — повод для таких радикальных мер, — фраза звучала шутливо, но нотки тревоги всё равно проскальзывали в голосе Зейна.

Хадижа выпрямилась, повернувшись. По щекам разлился румянец — после того, что она им наговорила в комнате, смотреть мужчине в глаза было стыдно.

Зейн подошел к перилам и тоже взглянул вниз.

— Простите, за все, что наговорила.

Танцовщица в легкой белой накидке кружилась под музыку, держа в руках факел. По бокам от нее стояли два мускулистых мужчины, наряженные в костюмы из древнеегипетских легенд. В руках одного из них живой лентой извивался удав. Девушка сделала еще несколько изящных па и отдала факел в руки одного из мужчин, повернулась к другому принимая из его рук змею. В тот же момент легкое одеяние от резкого движения плечами упало к ногам девушки, и она осталась в одном серебристо-голубом костюме для танцев.

Зейну вспомнилось, как Жади танцевала для него танец со змеей в их брачную ночь. Мужчина отогнал это воспоминание. Сейчас было не время сожалеть о несбывшемся. Нужно найти правильные слова для Хадижи.

— Ты в праве злиться, — ответил Зейн, — Если бы ты просто склонила голову и со всем согласилась, это было бы хуже. Это было бы ложью.

— Зачем вам это? — спросила девушка.

— Давным-давно, еще в начале своего пути, я тоже не желал идти той дорогой, что мне пророчила моя семья, — Зейн сдержал горестный вздох, — И в итоге остался без семьи, без дома, в котором родился. Твой отец называл меня этаким перекати полем, без корней, шатающемся по этому миру.

Хадижа затаила дыхание — ей никогда не приходило в голову возможное объяснение тому, что Зейн один. Рядом нет ни братьев, ни сестер. Да почему он даже своей фамилией не пользуется, словно ее у него тоже нет. Сейчас эта таинственная завеса стала потихоньку приоткрываться.

— Я просто не хочу тебе такой судьбы. Ты и так долго прожила без семьи и, даже еще хуже, потеряла все свои воспоминания о детстве. Саид, как бы он этого не хотел избежать, не может пойти против голоса толпы, родственников, которые будут требовать твоего изгнания из семьи, — печаль в его голос больно ударяла по сердцу, хотя он и пытался ее спрятать за белозубой улыбкой.

— А если…

— Если ты согласишься выйти за Самата? — перебил ее Зейн, и покачал головой, — Твой отец уже убедился, что это плохая идея, да даже отец самого Самата думает также. А ты хочешь рискнуть? Неужели свадьба со мной для тебя звучит так ужасно?

Хадижа засмущавшись опустила голову:

— Нет, — щеки еще больше загорелись румянцем, — Совсем нет.

Глупо было отрицать, что ее тянет к этому таинственному мужчине с их самой первой встречи. Что она почти влюблена. Увлечена — это точно. Ее даже не волновало, что по возрасту Зейн скорей годился ей в отцы, и что брак фиктивный, потому что ему жаль бедную девочку, что попала в плен древних традиций. Тогда теплые пальцы мужчины коснулись ее подбородка, заставляя девушку поднять голову. Она утонула в бархатно-нежном взгляде темно-карих глаз, дрожь прошла по всему телу, окутывая приятным теплом, а стук сердца зазвучал где-то в ушах сбившимся на галоп ритмом.

— Я обещаю, что не запру тебя в золотой клетке, что поддержу любую твою мечту и исполню любое желание, — произнес он серьезным, клятвенным тоном, — Хадижа Эль Адиб Рашид, окажешь ли ты мне честь, став моей женой? — спросил Зейн не отрывая взгляда от глаз девушки.

До крайности смущенная, такая хрупкая, маленькая, словно статуэтка, сожми сильнее, сломается — но Зейн знал, видел сегодня, что на самом деле это хрупкость — кажущая, что внутри есть стержень, достаточно сильный, чтобы решится на отчаянный протест, чтобы пойти против семьи, да против всего мира. Только вот Зейн не хотел, чтобы этот нежный фарфор превратился в сталь.

Почему-то она верила Зейну. Всем его словам, сразу и безоговорочно. Такое доверие саму Хадижу даже пугало, но какой у нее был выбор? Самат не скрывая обещал устроить ей персональный ад, а Зейн сулил свободу.

— Да, согласна, — ответ был не громче выдоха. Но он был.

Все вокруг казалось таким нереальным. Тихая музыка, теплый свет, отражающийся от блестящих поверхностей клуба и взволнованная девушка, смотрящая на него в немом ожидании. Хотя сама еще, возможно, не осознает, чего она ждет. Зейн поймал себя на мысли, что ему хочется наклониться и поцеловать Хадижу так, как это делают в глупых западных фильмах. Он даже, инстинктивно подался чуть вперед.

— Я знал, что твое влияние на прекрасный пол практически безгранично, — голос Саида вторгся в сознание Зейн с Хадижей, и они, одновременно отступили друг от друга.

Рашид стоял нахмурившись. Он сам отпустил Зейна поговорить с Хадижей, понимая, что девушка сейчас будет слушать Зейна, а не своего отца. Мужчина действительно поговорил с Хадижей, и вот она стоит рядом с ним словно заколдованная, очарованная. Саид был уверен — прикажи Зейн сейчас ей спрыгнуть с балкона, и Хадижа не стала бы противиться.

— И как это у него выходит? Проклятье фараона, — проворчал он тихо.

Хадижа старалась прийти в себя и унять бешено колотящееся сердце, не смотрела на отца, а стряхивала невидимые крошки с юбки. Когда она почувствовала, что пульс почти пришел в норму, а щеки больше не горят, она подняла голову и, стараясь, чтобы голос не дрожал, произнесла:

— Отец, я согласна выйти за Зейна.

— Я уже понял, — мрачно кивнул Саид, напоминая себе, что другого выхода спасти дочь и всю семью от позора у него нет, — То, что он фиктивный, будем знать только мы втроем, для остальных все будет по-настоящему.

Хадижа и Зейн согласно кивнули.

— Ну, все, нам пора, — откашлялся Саид. — я позвоню тебе, Зейн, чтобы договориться о деталях.