Печаль Танцора (ЛП) - Эсслемонт Иан Кэмерон. Страница 26

И все время его подгонял презрительный, нетерпеливый голосок старого учителя. "Сначала растяжка, малец! Давно ли ты практиковался с кастетом? Правая нога не в помощь - что, досталось ночью? Помни, нужно ее учитывать. А где крюки для лазанья? Мы что, переросли их? Вряд ли!"

Он почти чувствовал удары бамбуковой палки по спине и плечам. Разумеется, они несли мало вреда, рука старца была уже нетвердой. Что страдало, так это гордость.

"Да, нужно было делать растяжку. Да, не нужно было выходить из дома две ночи. И да-да, я давно не практиковался как следует..."

Стоя на коленях, он опробовал легкость извлечения всех клинков. Удовлетворившись, набросил бесформенную куртку и плащ с капюшоном, подошел к окну и прыгнул на крышу. Солнце как раз садилось. Янтарные лучи еще касались высокой городской башни над дворцом. Чуть сутулясь, Дорин шагал в сторону района известной Улицы Богов.

Оказавшись там, свернул на узкие задние улицы. Они оказались застроенными частными домами, лишь изредка встречался храм или капище какого-либо иноземного, мало известного божества. Лавки торговали принадлежностями культа и украшениями для храмов: свечники, похоронные дома, продавцы редких благовоний и масел для каждения или бальзамирования.

После некоторых поисков он нашел удобное место на крыше храма жутких древних зверобогов. Встал на колени между каменным вепрем-Фенером, богом войны и ярости, и грубым изображением Тогга, волка зимы. Напротив за несколькими жалкими хижинами лежал заброшенный мавзолей; все в Хенге знали, что он освящен во имя Худа, старинного бога смерти.

Двери храма были открыты, порог темен и пуст. Даже улица оказалась лишенной всякого движения. Это смутило Дорина, ведь сумерки были традиционным временем обрядов служителей Худа. Однако он нашел ответ в шайке громил, отгонявших прохожих с этого направления.

Заинтригованный, он вернулся на конек крыши, спустился с другой стороны и вышел на главную улицу. Дождался прохожего и крикнул из тени: - Друг! Я пришел склониться пред Великим Клобуком, но был изгнан. В чем тут смысл?

Прохожий остановился и махнул рукой назад. - Ух. Дурачье. Преступники враждуют с истинным слугой Худа. Вообрази! Устроить ссору с Худом! Он навестит нечестивцев, говорю тебе.

"Это же территория Панга..." - Спасибо, друг. - Дорин кружным путем вернулся к пункту наблюдения и уселся. Ночь становилась темнее.

Вскоре после полуночного звона банда с факелами прошла по улице и встала перед мавзолеем. Вынув мечи, четверо с осторожностью прошли в портал. Через миг раздался звук ударов, четыре тела выкатились на улицу один за другим.

- Выходи, подлый трус! - заорал вожак банды.

"Похоже, чужой крови они не пролили. Да, нужно зайти внутрь, чтобы его достать".

- Ну, как хочешь! - Вожак картинно махнул рукой, его команда швырнула на порог какие-то штуки. Полетели факелы, пламя родилось на камнях входа.

- И что? - удивился Дорин. Там всё из камня. Хотят выкурить дымом?

Вожак заставил новых членов банды броситься к входу. Они перепрыгнули гаснущее пламя, и защитник встретил их в свете. Выпады были чистыми и эффективными. Все попадали. Двое угодили в огонь, завопили, прежде чем лишиться чувств.

Дорин наблюдал всё это с большим вниманием, удивившись быстроте движений того мужчины. А особенно - тому, что знает его. Тот самый охранник каравана, заявивший, будто сражался с Рилландарасом на Сетийских равнинах. Дорин начал верить, что так и было. Тогда... с ним нужно быть чертовски осторожным.

Головорезы вытащили павших товарищей из пламени и затоптали его. Вожак бранился и подпрыгивал. Новые зажигательные снаряды полетели в святилище, без особого воздействия. Дорин расслабился и уселся наблюдать, надеясь переждать атаку. Банда выкрикивала оскорбления, угрозы, проклинала парня сверху донизу, швыряла камни, стреляла. Наконец они додумались завалить темный вход мусором.

Ответом была тишина. - Могильная тишина, - пробурчал улыбавшийся Дорин.

Осада Панга шла столь же успешно, как и осада канезцев.

Наконец, устав и разочаровавшись, уличные бойцы ушли. Дорин дал им еще десять минут, встал, изучая почерневший от копоти каменный портал. Там ничто не шевелилось. Обдумав всё, он вытащил пакетик из навощенной бумаги, раскрыл, коснулся кончиком пальца бальзама. Вбил в уголки глаз, заморгал от жжения. Ночь постепенно прояснялась. Эффект должен был длиться часа два. Он спустился с дальнего конца крыши.

Проблема мавзолеев, думал он, в том, что у них лишь один вход. Мертвым ни к чему окна и задние двери. Поэтому ему пришлось красться вдоль стены, подбираясь к входу. Впрочем, усиленное ночное зрение показало: на пороге не таится ловкий меченосец. Хотя тот мог ожидать прямо внутри, уже занеся оружие. Недовольный самой необходимостью вынимать тяжелые ножи, Дорин извлек их. Поставив один высоко, другой низко, для отражения возможных ударов, скользнул по боковине двери и замер у стены внутри.

Никто не напал на него. Ассасин крался, пока не встал в углу холла. Спина ощущала ниши в стене, в которых, вероятно, ухмылялись черепа предков. Бальзам позволил видеть ниши на противоположной стене. И ни намека на парня. В конце холла он обнаружил некое капище, за колоннами мог кто-то скрываться. Перед капищем сгорбилась фигура - явно не меченосец, слишком старый и тощий. Вот он, жрец. Его цель.

Значит, пора нырнуть. Наскок, удар, рывок назад. Он неслышно заменил тяжелый нож на самый узкий и острый. Присел и сделал осторожный шаг, и еще, проклиная шуршавшие под ногой черепки и разнообразный мусор, который приходилось обходить.

Он оказался у фигуры, не услышав никакого предательского шума в мавзолее. Старик сонно склонил голову. Он присел, чтобы нанести колющий удар в грудь, и замер. Дыхание вырвалось долгим изумленным свистом, рука опустилась.

Острие длинного клинка коснулось затылка. - Ты не ударил, - произнес парень.

- Не увидел нужды.

- Хорошее зрение.

Весьма осторожно Дорин вложил кинжал в ножны и вытянул пустые руки. - Значит, со мной покончено.

Клинок крепко прижался к нему, холодя кожу. Дорин ощущал порезы при малейшем движении. - Ты здесь не за мной? - удивился парень.

- Жрец был целью.

- Так ты говоришь.

- Приди я за тобой, встал бы у двери, чтобы подманить.

Через несколько ударов сердца оружие опустилось. - Верно. Я сделал бы так же.

Подняв руки кверху, Дорин очень медленно повернул голову. Парень держал меч наготове.

Юноша скривился, тоже узнав его. - Ты. Тот, кому нет дела до мертвых.

- А мертвым до меня.

- Откуда тебе знать?

- А тебе?

Острие чуть сдвинулось вперед, без касания. - Повезло тебе, мелкий любитель бить в спину. Я нашел тебе применение.

- Я никого не бил в спину.

- Так делают все ассасины.

- Удары в спину, предательство, засады, отравления. Нельзя приписывать ассасинам всё подряд.

- Гмм. Разборчивый убийца. Вижу, ты ловок также в пустой болтовне.

Дорин поглядел на потолок. - Убей меня или отпусти. Только не пытай словоблудием.

Клинок снова оказался на шее Дорина. Он едва успел моргнуть. "Никто не может быть таким быстрым".

- Вернешься к своим жалким хозяевам и передашь. Возможно, они оставят нас в покое.

Дорин понял, что юноша принял его за наймита Панга. Недовольно вздохнул, но не позволил губам сказать лишнего. Да, он не смеет раскрывать нанимателей. Дорин лишь утвердительно кивнул.

Парень быстро отступил, позволяя ему уйти.

Дорин повернулся, не сводя глаз с лица меченосца и держа руки перед собой. Попятился к выходу. Выходя, мельком увидел груду одеял у стены, а в них личико девочки. Темные глаза следили за ним. Дитя из каравана.

Удивительно и порядком зловеще, но куда еще мог этот тип принести свою... сестру? Дочь? Он поглядел на меченосца. - Ты ловко отвел мне глаза, дружище. Желаю удачи в продолжении.