Немезида (ЛП) - Бэнкс Анна. Страница 4

Он хотел доказать, что даже в тяжёлых условиях он и его последователи, называющие себя теорианцами из-за желания опробовать множество теорий эффективного правления, смогут создать королевство, которое превзойдёт Серубель во всём.

Множество великих умов Серубеля присоединились к высшему советнику, в том числе никто иная, как сама принцесса Серубеля. Кстати, она даже вышла замуж за советника — ах, да, теперь я снова вспомнила, его звали Вокор — и оставалась рядом с ним, когда он основал своё королевство. Однако её семейное счастье правление продлились недолго: принцесса умерла через несколько месяцев после свадьбы.

Когда король Серубеля узнал о кончине своей дочери, он обвинил Вокора в том, что тот запудрил ей мозги и уговорил сбежать из безопасного дома. Король немедля отправился в пустыню, дабы начать войну с Вокором. Однако армия неопытных солдат Вокора каким-то образом одержала победу. Поговаривают, что для этого он прибегнул к бесчестным фокусам и тёмной магии. Алдон, который не верит в магию и фокусы, считает, что Вокор попросту был готов к нападению короля. Так как он был членом военного совета, он знал, какую возможную тактику выберет король и дал ему мощный отпор.

Вокор захватил добрую половину армии Серубеля и провозгласил этих людей рабами, отправив работать над великими пирамидами города Аньяр и его окрестностями. Говорят, будто Вокор верил, что его прекрасные Целители смогут найти лекарство от смерти, и потому построил пирамиды и держал там мёртвых, включая свою возлюбленную принцессу, в ожидании того дня, когда они смогут воскреснуть. Судя по последнему уроку истории у Алдона, этого пока не произошло.

Как бы там ни было, поражение осталось горечью на губах у моих предков, и с тех пор Серубель считает Теорию своим врагом. И, хотя битвам пришёл конец, и между странами возобновилась торговля, всё же обмен нашего спектория на великолепные богатства Теории, вызывает в нас чувство дискомфорта. Ходят даже слухи о том, что король Кноси освободил Серубельских рабов и побудил вернуться на родину. Алдон этому верит, а вот отец упрямо твердит, что приказ об освобождении был эдаким трюком, иначе, зачем бы этим рабам оставаться в Теории, вместо того чтобы вернуться в родное королевство?

Я собираюсь найти ответ на этот вопрос, ведь я бегу в Кварталы низших, место, где освобождённые потомки Серубельских рабов живут, работают и умирают. Являясь рабами своей собственной судьбы, а не хозяина — так думает Алдон.

Конечно же я помню, что не обязана жить так, как мои земляки в Теории. Я — Создатель спектория, последний Создатель, и могу создать достаточно этого ценного элемента, чтобы стать богачкой в этом пустынном королевстве. Но с богатством приходит не только роскошная одежда и прелестно украшенная колесница. Богатство влечёт за собой внимание, причём пристальное. А если я привлеку к себе внимание, моя способность станет угрозой всему миру.

Алдон всегда говорил, что дар Создателя дает мне власть. Может это и так, но теперь, в свете нынешних обстоятельств, он для меня лишь ноша, которую приходится нести в одиночестве. Никто не должен узнать, что я единственная, кто владеет этим даром. Никто и понятия не имеет, что этот дар вообще у кого-то есть. Люди должны продолжать верить в то, что спекторий добывается в глубоких пещерах Подножья, в секретном районе Серубеля.

И так как я последний Создатель, никто не сможет разделить со мной эту ответственность: охранять спекторий от людей с плохими намерениями. Я — создатель спекторя и его последний защитник.

Скоро торговле спекторием придёт конец, ведь без меня создавать его некому, и запасы отца рано или поздно закончатся. Мой побег прекратит войну, но и торговлю тоже остановит. Как Серубель выживет без торговли? Но как ему выжить, если я останусь дома, и создам достаточно спектория для начала масштабной войны? Мой отец жаждет власти, и ни перед чем не остановится ради своей цели. Он сравняет Теорию с землёй и заставит местных кланяться ему в ноги. И кто знает, ограничится ли он Теорией? Возможно, отец захочет расширить свою власть и захватить все пять королевств. Погибнет множество людей. Отец убьёт их, а я предоставлю ему для это средства, став его оружием.

Так что я продолжаю бежать.

Снова и снова перебирая в своей голове историю королевств, я встаю на колени. Под палящим солнцем Долины я голыми руками выкапываю яму в песке. С того момента, как я в последний раз создавала спекторий, прошло всего несколько часов, и, хотя у меня есть ещё время, прежде чем я ослабну и рухну без сознания из-за энергии, нарастающей во мне, мне хочется использовать свой дар по максимуму, пока я одна в долине, и могу скрыть его от посторонних глаз.

К тому же, создание спектория и захоронение улик — хороший повод отдохнуть. Жара утомила меня больше, чем я думала. Длинное платье служанки, которое дала мне мама, тоже тому виной. А я ведь ещё даже не дошла до пустыни Теории. Пот стекает по вискам, шее и спине. Если бы теорианцы были такими умными, как о них говорят, то выбрали бы более гостеприимное место для своего королевства. Если в Теории ещё жарче, чем здесь, я точно буду считать их дураками.

Отец всегда говорил, что теорианцы слишком горды, чтобы признать собственную глупость. Возможно, в чём-то он был прав.

Из-за жары я начинаю ещё больше скучать по Серубелю. По прохладному воздуху в горах, по скалам, обвитым стеблями ночных фиалок, метёлок и смолёвок, таких ярких, словно они сделаны из самого спектория. По оврагам, от которых пахнет цветущей весной. Я скучаю по тому, как бегала по опасно раскачивающимся верёвочным мостам между горами, по мимолётному чувству полёта в тот момент, когда ноги отрываются от мостовых досок. Что может быть такого в этой заносчивой Теории с её современными машинами и сложными изобретениями, что могло бы сравниться с простым ущельем и бурно переливающимися в нём водами? Кажется, тяга к знаниям заставила Теорию — умнейшее из всех королевств — упустить из виду многие вещи.

Отгоняя от себя мысли о высокомерной Теории, я извлекаю из своего тела жидкое вещество и направляю его к ладоням. Спекторий выделяется каплями, будто пот, собираясь в лужицу в моей ладони. Он сияет всеми цветами радуги, между ними невидимые глазу цвета, переливается ярко-белым и металлическим одновременно. Когда я высвобождаю спекторий, это освежает меня: поток прохладной энергии, открывающий поры и вытекающий, словно из крана у колодца.

Так как частицы спектория притягиваются друг к другу, он накапливает в себе статическую энергию и висит в воздухе между моими руками. Я скатываю его в шарик и прокалываю, пытаясь решить, закопать ли его просто в землю, или что-нибудь из него сделать. Неосознанно я леплю из шарика фигурку летящей Нуны. Я растягиваю и разглаживаю жидкий спекторий, прежде чем он застынет, леплю большими пальцами фигурку размером не больше ладони. Крылья вылепить сложнее всего, я делаю их такими тонкими, как только возможно, дуя на них, чтобы они быстро остыли.

Она действительно красива, моя миниатюрная сияющая Нуна. Я решаю оставить её, эту маленькую статуэтку, и взять с собой в путешествие. Это противоречит маминым наставлениям, и моему здравому смыслу, но как только я заканчиваю лепить глаза, понимаю, что фигурка может стать заменой Нуны. Я кладу её на песок, чтобы та остыла, и выделяю ещё немного спектория в маленькую глубокую ямку, которую выкопала. В такой жаре он охлаждается гораздо дольше, но постепенно начинает затвердевать в земле, пока я наполняю ямку светящейся, расплавленной энергией. Энергию, которую я должна буду прятать от всего мира до конца своих дней.

И я чувствую не только печаль по этому поводу. Были времена, когда люди ещё не понимали, что такое спекторий, и королевства выживали без него. Серубель — благодаря горам, которые служат нам укрытием и защитой. Теория — благодаря достижениям в точных науках и архитектуре. Хемут — благодаря мимолётным проявлениям изобретательности, многолетнему опыту, приобретённому с навыками выживания в землях, покрытых льдом. Вачук — благодаря примитивной природе своих жителей, которые довольствуются минимум, а также их миролюбивой вере. А Пелусия — благодаря океану поблизости, который обеспечивает королевство рыбой и благодаря морской торговле с другими чужеземными королевствами. Чаще всего я не причисляю Пелусию к нашим королевствам, так как она лежит далеко на севере, и ведёт себя довольно обособлено от остальных. Даже когда люди признали спекторий источником огромного могущества, Пелусия никогда не пыталась за него торговаться.