Пираты Новой Испании. 1575–1742 - Герхард Петер. Страница 30

Тем временем пираты подошли к городу Росарио и оставили там сообщение о том, что, если власти без промедлений не выплатят им выкуп, они казнят всех заложников. В начале мая 1689 года до Гвадалахары дошло душераздирающее письмо от падре Агуилара, который был одним из заложников. Буканьеры отрезали ему уши и нос, и несчастный священник просил, чтобы его пленителям выдали то, что они просят: деньги и табак. Остальные же испанцы, которых пираты держали в заложниках на островах, сумели бежать в лес, где они построили лодку и добрались до Чамелы. Один из них находился в плену у пиратов в течение года и восьми месяцев. С его слов, команда буканьеров насчитывала 92 человека и имела маленькое судно с 8 орудиями и большое каноэ с 24 веслами. Пираты сказали ему, что были посланы в эти края королем Франции, также им был подслушан разговор, из которого он узнал, что буканьеры собираются вернуться в Перу, а затем плыть на Филиппины.

Но, судя по данным, дошедшим до нас, пираты сконцентрировали свое внимание на небольшом регионе, находящемся в непосредственной близости от островов Лас-Трес-Мариас. В середине 1689 года епископ Гвадалахары писал, что их набеги опустошили провинции Акапонета и Сентикпак, которые «теперь почти разрушены, хотя прежде они были очень богаты и процветали», и что они причинили большой ущерб руднику в Росарио.

В мае 1689 года французы покинули берега Акапонеты, освободив всех пленников, за исключением трех мужчин, одним из которых был францисканский священник. Нам неизвестно, получили ли они требуемый выкуп. Позднее в том же месяце они подошли к берегам Салагуа, где освободили францисканца и еще одного заложника.

18 июля 1689 года флот вице-короля снова вышел из Акапулько. На этот раз эскадра состояла из трех судов, на борту которых под командованием генерала Андреса де Арриолы находилось 327 солдат и моряков. Флоту был дан приказ захватить пиратов любой ценой. Они зашли в Салагуа и Навидад, 18 августа подошли к мысу Корриентес, затем вошли в воды залива Бандерас и поплыли к островам Лас-Трес-Мариас. Здесь они провели три дня, тщательно осматривая гавани, но буканьеры исчезли. 24 августа в Матанчеле до Арриолы дошли слухи, что незадолго до этого пиратов видели на реке Яки и что затем те направились в Ла-Пас, в Нижнюю Калифорнию. Испанский флот устремился на север и в середине сентября подошел к реке Яки. Там он был настигнут ураганом и отнесен назад к реке Синалоа. Вероятно, Арриола решил не преследовать пиратов в Калифорнии. Он возвратился на юг, еще раз подошел к островам Лас-Трес-Мариас в конце октября, а 20 ноября бросил якорь в Акапулько. Он пришел к мнению, что пираты уже покинули эти края и находятся на пути к Перу. Манильский галеон, по всей видимости, без всякого эскорта достиг берегов Акапулько 19 декабря 1689 года.

Нам мало что известно о дальнейших действиях пиратов с Лас-Трес-Мариас. Они были слишком малочисленны для того, чтобы предпринять попытку захвата манильского галеона. В округе уже не было мест, на которые можно было бы совершать набеги, и теперь, когда их было так мало и они находились одни среди враждебного моря, у них не было никакого желания сражаться с испанским флотом. Вполне вероятно, что буканьеры поплыли в Нижнюю Калифорнию, чтобы кренговать свое судно, перед тем как направиться на юг. Иезуит П. Сигизмундо Тараваль, который, по всей видимости, писал в 1740-х годах, говорит, что остров Пичелингов (около Ла-Паса) был назван в честь пирата, который «давным-давно, еще до завоевания», кренговал там свое судно. Под завоеванием, вероятно, имеется в виду захват Калифорнии иезуитами, начиная с 1697 года.

В начале 1691 года некие рыбаки, посетившие острова Лас-Трес-Мариас, нашли остатки верфи и таи-ник с провизией, оставленный пиратами, что может указывать на то, что они выплыли непосредственно из Ла-Паса, не желая рисковать и еще раз появляться на своей старой базе. По всей видимости, они покинули акваторию Мексики в начале 1690 года, далее поплыли к островам Хуан-Фернандес, где поделили награбленное добро, которое составляло по 8 или 9 тысяч песо на человека. Затем добрались до Перу и захватили несколько судов, на борту одного из которых находилось большое количество золота и серебра.

Фроджер говорит, что, прежде чем достичь островов Хуан-Фернандес, пираты находились в Тихом океане уже семь лет. Барни в «Хронологической истории» сообщает, что английский капитан Стронг, находясь у берегов Гуаякиля 21 августа 1690 года, «узнал, что некий французский приватир [7] причинил огромный ущерб этому побережью за последние шесть недель». При попытке возвратиться в Атлантику они потерпели кораблекрушение в Магеллановом проливе, потеряв большую часть своих сокровищ. Далее они провели десять холодных месяцев, строя лодку из тех обломков, которые остались после крушения их судна. Менее двадцати буканьеров, которые остались в живых, кое-как добрались до Вест-Индии в 1692 году. Фроджер в своем произведении говорит, что они достигли Кайенны, и одна из групп вернулась во Францию до 1695 года и предоставила информацию, которую он смог использовать в своих произведениях.

Английские приватиры и контрабандисты

После Рэтисбонского соглашения, подписанного в 1684 году, карибским буканьерам день ото дня становилось все труднее заниматься своим гнусным ремеслом. Теперь во многих портах вместо радушного приема, некогда оказываемого им, их ждала виселица. Однако в это время Европа переживала запутанный период заключения союзов и войн, который позволял некоторым пиратам продолжить свою деятельность под видом законных приватиров. К. концу 1688 года голландец Вильям Оранский делил английский престол, и традиционные враги Испании – Голландия и Англия – объединились с ней в борьбе против Франции. Этот союз, на несколько лет лишивший окруженную врагами Францию возможности направлять своих приватиров в воды Тихого океана, почему-то не помешал компании английских торговцев отправить капитана Джона Стронга в Южное море под предлогом борьбы с французским присутствием в этом регионе.

У Стронга было хорошо вооруженное судно и большое количество разнообразного европейского товара для ведения контрабандной торговли с испанскими колониями. Он вошел в Тихий океан через Магелланов пролив в мае 1690 года, и, несмотря на то что в некоторых портах англичанам оказывался враждебный прием, ему удалось довольно быстро реализовать большую часть своего товара в Перу и Эквадоре. Каково же было удивление Стронга, когда он узнал, что в Тихом океане действительно побывало французское судно. Это было крохотное судно, на котором пираты с островов Лас-Трес-Мариас возвращались домой. Стронг вернулся в Атлантику в конце 1690 года.

Тем временем Новая Испания, наконец, начала предпринимать реальные шаги для защиты своего тихоокеанского побережья. Исключительно с целью защиты мексиканских портов от пиратских набегов и обеспечения безопасности судоходства в этом регионе в Реалейе было построено два небольших галиота или галеры. Флагманскому судну было дано удивительное имя «Jesus Nazareno Santo Domingo у San Caspar». («Хесус Насареньо Санто Доминго и Сан Гаспар»). Меньшее судно под названием «Nuestra Seftora de la Soledad у San Francisco de Paula» («Нуэстра Сеньора де ла Соледад у Сан Франсиско де Паула»), длиной в 46 футов, имело 28 весел, а личный состав, не считая гребцов, насчитывал 50 солдат.

Эти суда не могли быть укомплектованы большим количеством артиллерии, скорее всего, на своих бортах они несли несколько легких орудий на вертлюгах, но их маневренность делала их незаменимыми для нанесения внезапных и молниеносных ударов. Первый из галиотов достиг Акапулько в декабре 1690 года, а второй – в марте 1691 года. В течение нескольких последующих лет они патрулировали побережье от Гуатулько до Нижней Калифорнии и эскортировали манильский галеон.

Последний теперь был уже лучше оснащен для самообороны. На его борту находилось от 10 до 30 тяжелых пушек и большое количество перьер, которые поднимались из трюма и монтировались к борту, когда судно по дороге на Восток подходило к побережью Верхней Калифорнии. Старый приказ держаться как можно дальше от берегов вплоть до приближения к Акапулько в 1690-х уже не выполнялся. Обычно в эти годы манильские суда при подходе к материку, до пересечения Калифорнийского залива и подхода к мысу Корриентес, сначала появлялись у мыса Сан-Лукас. Один или оба галиота береговой охраны ждали их около одного из этих мысов, а затем сопровождали до Акапулько. Весть о том, что пираты находятся у побережья Перу, заставила вице-короля осенью 1692 года направить оба галиота навстречу манильскому судну. Однако никаких следов пребывания пиратов в этих местах ими обнаружено не было. А ожидание манильского гиганта двумя судами береговой охраны у вод Калифорнийского залива оказалось напрасным, так как он во время своего обратного похода в западном направлении потерпел кораблекрушение. В ноябре–декабре 1694 года у берегов Салагуа, Акапулько и на побережье Соконуско были замечены суда, принятые ошибочно за пиратские, о чем сразу же было доложено властям. Вице-король снова направил свои галиоты на перехват врагу, один из которых дошел до островов Лас-Трес-Мариас. Позднее было установлено, что это три перуанских судна с грузом какао, сопровождаемые самим манильским галеоном, который намеренно обошел Акапулько, чтобы незаконно продать товар в Перу.