Самое древнее зло (СИ) - Лагно Максим Александрович. Страница 41
— Если это возможно, то почему ты раньше не начал путь к смерти?
— Ты лучше бы спросила, зачем Скро Мантис начал войну со мной, понимая, что воевать бессмысленно?
— Ну. И почему?
— Вся наша работа по созданию аппарата управления реальностью было его идеей власти. Я всегда был против, хотя брат находил убедительные слова. Когда произошло то, что ты видела, он не верил, что это была случайность. Он решил, что я намеренно присвоил себе власть над властью, которую он вообще-то приберегал для себя.
— А это было случайностью или… нет?
Гигантский скелет снова как-то неуловимо воспроизвёл «тяжёлый, печальный вздох»:
— Для человека удар молнии — случайность. Но когда ты сам становишься Вселенной, то понимаешь — случайностей не существует. Молния бьёт туда, куда ей суждено ударить.
— Кем суждено?
— Земляне называют его создателем всего сущего… Если будет время, изучи их религиозные верования. Они гораздо сложнее вашей секты Триединого Первомага или примитивных суеверий номасийцев.
— Спасибо, мне хватало домашней работы и без твоих факультативов.
2
Не вынимая руки из сумки, освободила сельскаб от кожаного чехла. Спросила:
— Предположим, я согласилась тебе помочь. Что я должна сделать, чтобы убить тебя?
— Найди чертежи ледделя.
— А где они?
— Где-то в землях за Барьером Хена.
— Отличное начало.
— Чертежи занесены в первую часть «Летописи Закрытых Семилуний».
— У «Летописи» есть первая часть?
— Первая и единственная. В ней мы подробно записывали ход проектирования и строительства ледделя.
Я не обратила внимания на утверждение о «единственной»:
— Но ты только что показал мне в умобразе этот самый леддель. Разве нельзя на его основе…
— Нет конечно. Это же только воспоминание о нём, причём представленное зрителю как бы со стороны. На самом деле он выглядит вовсе не так, как ты видела в умобразе. Да и большую часть работ проводил брат. Я работал над вспомогательной частью, которая регулировала подачу энергии в леддель.
Я начала переводить рычажок активации сельскаба в крайнее положение:
— Давай подытожим. Ты хочешь, чтоб я нашла неизвестно где первый том «Летописей» и принесла тебе. Ты построишь машину по управлению реальностью, чтобы снова стать человеком и успешно умереть?
— Верно.
— Ты правда думаешь, что я дура?
— Что-что?
— Даже если леддель и был построен когда-то, то передать его чертежи тебе было бы крайней наивностью. Где гарантии, что ты наоборот не вернёшься в прежнее, неразделённое состояние и не продолжишь свои циклы созидания-разрушения?
Череп Первомага раздражённо задёргался:
— Я сказал правду.
— Не всю. Например, зачем Скро Мантису так хотелось завладеть тобой?
— Чтобы заполучить те силы, что я заполучил случайно.
— Ага, для этого он замуровал твою материальную часть в статую, а нематериальную отправил куда подальше, на Землю? Что-то не похоже, что он хотел что-то от тебя иного, кроме успокоения.
— Брат не мог признаться остальным магам, что желает занять моё место. Ему пришлось делать вид, что борется со мной наряду со всеми.
— Но почему ты не признался остальным магам, что не желаешь быть тем, кем стал? Почему бы не рассказать о делах своего брата вместо того, чтоб вести многочисленные битвы?
— Ты ищешь человеческой логики у сущности, которое давно перестало быть человеком. Когда я находился в цикле созидания, я не был способен причинить хоть какой-то вред кому-либо. А рассказать о произошедшем, значит навредить. Когда я был в цикле разрушения — я вообще не думал ни о чём ином, кроме убийств, пожаров, крови… Перестань допрашивать меня, словно я что-то скрываю. Отмечая какие-то несовпадения в моей истории, нужно помнить, что я не то существо, которое перед тобой. Я не гигантский скелет. Я не великан и не демон смерти или хаоса. Осознать мою натуру невозможно, не став мне равным. Но стать мне равным, значит потерять любые стремления осознавать чью-либо натуру. То, что ты видишь перед собой — всего лишь отражение ваших мыслей обо мне.
Речь Первомага снова напомнила мне выступления экономических советников. Я потеряла её нить ещё на середине, но тщательно делала вид, что слушала, корябая пальцем тугой рычажок сельскаба.
— А почему бы не помириться с братом? — предложила я. — Он построит тебе леддель, ты вернёшься и умрёшь. Все будут рады.
— Мой брат давно мёртв.
— Откуда ты знаешь? «Летопись Закрытых Семилуний» появилась на свет менее пятидесяти семилуний назад. По легенде Скро Мантис овладел тайной долголетия…
— Говорю тебе, он умер. Конечно, он жил дольше, чем обычный человек. Отсюда и появилась ваша легенда, что он до сих пор ходит по Голдивару и записывает наблюдения в свою «Летопись».
— Хочешь сказать, что «Летопись» не его рук дело?
— Есть только одна «Летопись», и она где-то в землях за Барьером Хена.
— Глава нашей академии Лорт-и-Морт тоже магически обманывает время, но ради этого он пожертвовал пространством: живёт в пределах замка Химмельблю. Что если и Скро Мантис так же живёт где-то?
— Нет.
Так как Первомаг не пояснял, откуда у него такая уверенность, я спросила о другом:
— Откуда ты знаешь, что книга сохранилась? Она могла сгореть, утонуть, быть разорванной на салфетки для подтирки.
— «Летопись» невозможно ни уничтожить, ни подправить. Она защищена от этого на долгие тысячелуния.
— Интересно рассказываешь, но я не согласна. Даже если я попаду за Барьер Хена, то все знают, что обратной дороги нет.
— Есть. Ведь Скро Мантис помогал Хену создать Барьер. В самой летописи можно найти решение для выхода из-за него.
Я отступила на несколько шагов и твёрдо сказала:
— Смотрю, у тебя есть ответ на любые мои отговорки. Поэтому говорю прямо: нет, я не пойду на сделку с тобой.
— Это не сделка, а единственный выход для всех нас. Но я предполагал, что нужно будет помочь тебе с принятием решения. Поэтому позаботился о гарантиях.
По одну сторону от Первомага появился пузырь пространства, в котором находился Слюбор! Сидел за деревянным столом и поедал курицу из коробки. Судя по выражению лица — не осознавал где находился и по какой причине. Дожевав курицу, протягивал руку и брал следующий кусок. Кости бросал на пол, где скопилась изрядная куча.
— Что ты сделал с ним? — закричала я.
— Любитель иллюзий стал частью собственной иллюзии. Он в моей власти. Могу в любую секунду закончить его существование.
Если у меня и оставались сомнения, использовать сельскаб или нет, то теперь они развеялись.
Довела рычажок до предела.
Драген предупреждал, что между активацией и началом действия будет короткий промежуток времени, за который Первомаг сможет остановить реакцию… Поэтому он ни в коем случае не должен видеть прибор. Было бы хорошо вообще не доставать из сумки, но она была сделана из заговорённой ткани, удерживающей магическую энергию, так что вытащить всё же придётся.
Первомаг снова взмахнул рукой. Рядом с шаром появилась клетка с Аделлой.
— И она попалась, — сказал Первомаг. — Их жизнь зависит от тебя.
Стены клетки начали сжиматься. Аделла заметалась, попробовала упираться руками и ногами, но прутья неумолимо сближались.
В дверном проёме появился Матвей. Перепрыгивая кучи битых кирпичей, подбежал и встал рядом со мной.
Пора! Я вытащила из сумки сельскаб:
— У меня осталась ещё одна отговорка.
3
Первомаг, сохранявший до этого свою искажённую перспективу присутствия перед моим лицом, отпрянул. Вытянулся во весь гигантский рост:
— Ты же знаешь, что это меня не остановит?
— Зато задержит. Успеем разделаться с тобой проверенным способом. Какой статуей хочешь быть на этот раз?
Первомаг выдохнул на меня синее пламя. Защитное поле удержало, но сила удара была такая, что сразу почувствовала — противник… жалел меня.