Волчье Семя. Дилогия (СИ) - Гвор Виктор. Страница 71

- Полной дупы!

- Узнаю поленскую куртуазность, - иронично улыбнулась комтура. - Фрейлины попадали бы в обморок.

- В задницу Нечистого куртуазность! - рявкнула маркиза. - Если я начну ругаться всерьез, то эти облезлые блудливые кошки попрячутся за швабрами в королевском сортире! И пусть потом вызывают на дуэль хоть всей своей стаей! Целостность беседки гарантирую!

- Вряд ли кто решится на подобное. Вы редко бываете при дворе, но двор знает о вас многое. Итак, чего же вы ждете, Барбара? Дупа - понятие очень широкое.

- Орден свою задачу выполнил - вильдверов в пределах Нордвента больше нет. Ну разве что один-два прячутся где-то в болоте. Дальнейшее существование Светочей в их нынешнем положении - это бессмысленный перевод населения. И пусть они сели в лужу с Каубахом, но погибла всего одна резиденция, и сил у Ордена по-прежнему с избытком! Представьте, если Орден разгонят? Тысячи озлобленных нищих бродяг и сотни отставных святых братьев, лишенных кормушки. Нордвент погрузится в хаос! Не думаю, что в руководстве Престола сидят сплошные полудурки. Да и королевский дворец набит не одними лишь модниками. Ордену найдут другую цель. Войну! Нас ждет новый Очистительный поход.

- И куда же они направят стопы ног своих?

- В Сваргу, - пожала плечами Барбара. - Больше некуда. Вильдверы остались только там. Святые отцы соберут под свои знамена всех желающих и нежелающих и поведут на восток. Между прочим, Ванесса, заметьте, кратчайший путь лежит через мои земли. Вся эта оголтелая шобла попрется именно здесь! Не сейчас, так лет через пять-шесть. Что останется от Летов-Форбека или Фейербаха? Замки посреди пустыни, выжранной безмозглой саранчой!

- Смелое предсказание грядущего. Но похожее на правду.

- Оно не похоже на правду, - резко махнула рукой маркиза, - оно и есть правда! И это только первая часть! В Сварге Орден со всеми прихлебателями получит по ушам. Их там порвут, как голодный вильдвер рвет поросенка! И вся эта толпа трусливых беглецов в обгаженных штанах снова окажется на моей земле! А ведь следом придет армия Сварги! И не уйдет! Сварги никогда не уходят!

- Вторая половина еще смелее, - протянула Ванесса, - но с чего вы взяли, что доблестные войска благородного Нордвента...

- Святая мать, - оборвала ее маркиза, - вы не на паперти, чтобы юродствовать! В армии Нордвента нет ни одного вильдвера! А у Сварги их сотни! Тысячи! А может, и десятки тысяч!

- Столько просто не бывает...

Барбара подскочила как ужаленная:

- Ванесса, признайтесь, скольких вильдверов ваш Орден переправил в Сваргу? У моих стен нет ушей, можете говорить правду.

- Что?.. Вы пьяны, маркиза...

- Вы же хотели откровенности! Я не пьяна. Я просто умею видеть и умею считать. Сестры сорок лет ловят Зверей. И кто помнит зажженные ими костры?! Но почти каждый вент слышал или видел, как всадницы в плащах с черной куницей снимают со столбов осужденных! 'Для повторной проверки!' - говорят они! Но похоже, все проверки опровергают слова честных простецов и благородных людей. Куда деваются вильдверы, пойманные сестрами? Ответ найти не сложно!

- Маркиза, - комтура была сама учтивость, - вы определенно переутомились. Я вас покину, продолжим разговор позднее.

- Браво, Ванесса! Нет, я нисколько не утомилась. И нисколько не пьяна! Помните, с дюжину лет назад вы отобрали у Освальда девочку? Ее звали Ридицей. Рыженькая такая.

- И что?

- Значит, помните. Так вот, ее недавно видели в Нейдорфе.

- Я знаю. Ведь именно сестра Ридица и вскрыла нарушения...

- 'Сестра Ридица'? - маркиза покачала головой. - Ванесса, в моих владениях очень тщательно проверяют зубы у младенцев. Этим занимаются специально обученные люди. Мои люди! За двадцать лет был всего один случай рождения вильдвера. Симпатичная рыжая девочка. Ее поймали на смене зубов. Но мои люди оказались удивительно нерасторопны, и семья успела сбежать в Полению. Представляете, какие ловкачи! Срезали кошель у старшего проверяющего, заплатили контрабандистам. И сбежали!

- А ребенок?

- Я забрала ее в замок. Но паршивка удрала. И спряталась так, что ее не сумели найти. Освальд ничего не знал, на костер через шесть лет рыжулька попала совершенно случайно. Сестра Ридица - вильдвер! И мы это знаем, Ванесса!

- И Вы, так заботясь о бедняжке, что даже не предали нечисть Очистительному Пламени, через шесть лет не ударили пальцем о палец, чтобы помочь ребенку?

- К чему зря бить пальцы, святая мать?! Письмо, по которому примчались сестры, помните? Нет? Тогда я зачитаю его Вам дословно, а вы сверите по прибытию в Орден. У меня прекрасная память, комтура, ничего не забываю!

Маркиза подошла к громоздкому комоду и вытащила из-за него крайгмессер в простых ножнах.

- Как видите, я тоже люблю это оружие... Итак, святая мать, либо мы перестаем валять дурака, либо вы меня убиваете. Ну или я вас. Правда, против вильдвера в Облике шансов нет, но я попробую.

Комтура даже не пошевелилась. Она внимательно смотрела на маркизу, а затем рассмеялась.

- Признаю, вы меня переиграли, Барбара! Вы - достойная дщерь фон Фейербаха! Даже умудрились вызвать на бой вильдвера... Ладно, чего Вы хотите?

- Мне нужна неприкосновенность моих владений. Ведь совсем скоро полыхнет, и мы обе это знаем. С вентами я разберусь сама! А вот дальше... В свою очередь, обещаю сотрудничество. Войска Сварги пойдут по землям не врага, но старого, хоть и тайного, союзника.

- Это измена, маркиза, Вы понимаете?

- Нет, это не измена. Это желание выжить самой и сберечь своих людей. И цена не имеет значения. ___________________ * Вильдвер (вент), он же ларг (полен), велет (сварож), берсерк (тигр), волот (кроат) - человек, имеющий Облик. В этом мире у человека существует рецессивный ген. Полноценные носители этого гена могут по желанию менять свой облик. Нет, не становятся волками или медведями. Черты лица меняются не очень сильно. Но появляются клыки, когти, способные порвать самую лучшую сталь, короткая шерсть на теле. При этом оборотни становятся намного быстрее и сильнее. В том числе и по скорости соображения. Все навыки, полученные человеком, в Облике сохраняются. В разных странах к вильдверам относятся по-разному. Подробности в книге 'Волчье Семя'. * Илай Трясоспис - известный драматург прошлого. Его пьесы входят в брильянтовый фонд культурного наследия Нордвента.

Леса на северной границе пацинакских степей

Пламя жадно лизало сваленные кучей стволы, с хрустом пожирало обломки сучьев, бросалось в стороны, с шипением отвоевывая пространство у толстого, в человеческий рост, слоя снега, покрывающего землю, карабкалось по обрывкам коры и победно взмывало с верхушек хлыстов, освещая окружающий лес, добротные крытые повозки, пугливо всхрапывающих коней и лица людей, собравшихся у костра. Суровые - мужчин, мрачные - женщин, необычайно серьезные - детей. Не было только веселых. Собравшиеся не были новичками в странствиях, и ночевка в зимнем лесу могла напугать здесь разве что грудных младенцев, но те еще не понимали столь сложных вещей, довольствуясь теплом человеческого тела и материнским молоком. Но с чего веселиться остаткам народа, потерявшего всё что только можно: дом, родичей, друзей, соплеменников, и бегущим навстречу непонятно какой судьбе?

Люди не боялись ни снега, ни мороза, ни диких зверей, ни погони, без сомнений, идущей по следу. Чего бояться? Догонят - будет бой. Скорее всего, последний для всех присутствующих. Но ведь никто и не собирался жить вечно. Умирать, так умирать! В бою, с верным оружием в руках, прихватив с собой побольше врагов. А пока живем, надо ночевать, не пренебрегая ни возможной защитой, ни удобством. А потому большим кругом стояли сцепленные возки, пока защищающие только от ветра, а малым, внутренним, лежали бревна для сидения, толстые, очищенные от коры и сучьев.

Десяток повозок, полсотни людей. Из них взрослых мужчин не более полутора десятков, если считать таковыми и трех подростков, еще не видевших своё четырнадцатое лето, но уже приближающихся к этому рубежу. Половина воинов, укутанных в волчьи куртки, рассыпалась по возкам, вглядываясь в темноту ночного леса. В руках луки, на поясах мечи и клевцы, нетипичное для этих мест оружие. Остальные едят, неторопливо, но быстро. Закончив трапезу, меняют товарищей. Женщины и дети уже насытились. Первые тихонько суетятся, занимаясь нескончаемой бабьей работой, а мелочь греется у костра, внимательно слушая единственного на весь лагерь старика, убеленного сединами, но еще крепкого телом.