Там, где ты нужен (СИ) - Молоков Влад. Страница 58

- Значит, опасаешься Льву Захаровичу лишний раз на глаза попадаться, - добродушно усмехаясь, спросил он.

- Не столько его, как инициативных дураков, желающих показать свою преданность и расторопность, - отвечаю, немного подумав, - такие в порыве рвения в землю втопчут, а я еще Родине послужить хочу.

- Мы твое личное дело к себе затребуем, мне-то уж не откажут. А ты всерьез подумай о переходе на партийную работу ко мне. Я сейчас формально являюсь членом Военного Совета Центрального фронта, но фактически занимаюсь организацией партизанского движения на территории Белоруссии. В дальнейшем планируем создать единый или точнее Центральный штаб для управления всеми отрядами и группами на оккупированной территории, и люди, имеющие практический опыт работы в тылу врага нам будут очень нужны. Сейчас отдам команду на ваше размещение и питание. Переночуете в нашей ведомственной гостинице, а утром с Ильей Сергеевичем согласуете вопрос об освещении в печати возвращение знамени.

- У меня есть готовое предложение, я уже думал над этим. Давайте честь возвращения знамени возложим на ребят, которые его всю дорогу охраняли. Более того они ведь с одной винтовкой и десятком патронов собирались сражаться с немцами, давая возможность мне уйти. Если это не героический поступок, то тогда… тогда я не знаю…

- А как объяснить, что знамя попало к ним?

- Здесь я полностью доверяю Вашему опыту, но мне кажется, немного героической лирики и драматизма не помешают. Допустим смертельно раненый сотрудник центрального аппарата компартии Белоруссии передал комсомольцам знамя с наказам любой ценой доставить к своим. А уж как голодные из последних сил пробирались к линии фронта они в красках расскажут, и свой последний бой опишут. Здесь им даже придумывать ни чего не надо.

- Хорошо, мы подумаем, а пока отдыхайте. Вопрос по вашему последнему заданию с НКВД я постараюсь решить.

- Разрешите идти, - встаю со стула и принимаю строевую стойку.

- Идите, - улыбаясь, говорит Понмаренко, - и подумайте над моим предложением. Такие политически грамотные люди нам нужны.

«Хитрожопые, а не политически грамотные» - подумал я, но естественно промолчал. Не стал напоминать и про то кто спас его на ржаном поле под Могилевом.

Ведомственная гостиница роскошью не поразила, скорее наоборот. Под нужды эвакуированных из Могилева сотрудников партаппарата Белоруссии передали здание какого-то института или ведомства, и помещения, в одном крыле здания, приспосабливалась под жилые в спешке. Наверняка это временная мера. Кто-то с семьями уедет дальше в тыл, оказывать помощь в организации производства на эвакуированных предприятиях. Кто-то наоборот вернется на передовую, а то и немецкий тыл в качестве политработников и организаторов партизанских отрядов. А из самых верных и преданных будут формироваться будущие отделы Центрального штаба партизанского движения при ставке. До создания такой организации еще больше полугода, но наверняка Пономаренко уже просчитал такую возможность и заранее предпринимает необходимые шаги. «Номера» больше напоминали больничные палаты или комнаты в «Доме колхозника». В бывшие кабинеты, достаточно просторные, установили кровати, тумбочки и по паре платяных шкафов, задние стенки которых были выполнены из едва ошкуренного горбыля. Это несколько меня шокировало, так как лицевая часть и боковые стенки были выполнены из качественного шпона и прекрасно залакированы. Такая вот особенность советской промышленности лицевая часть сверкает, а все остальное из остатков. Нам, по местным меркам, достался почти «люкс». Номер на четверых, причем четвертого не подселили. Чистые простыни, настоящие матрасы и подушки произвели на моих комсомольцев неизгладимое впечатление. Всего неделя скитания по лесам и простые блага цивилизации кажутся им райскими. А от возможности принять душ ребята впали в экстаз, минут пятнадцать бестолково мечась по комнате не зная за что хвататься в первую очередь. Я было предложил сначала спуститься в столовую, а уже потом заняться мытьем и стиркой, но желание постоять под упругими струями горячей воды пересилило, да и перекусили мы на аэродроме сравнительно недавно. Увидев, что мы направились в душевую, дежурная по этажу предложила почистить и привести в порядок нашу форму. Конечно, это в первую очередь относилось ко мне, чего красноармейцам красоту наводить, подшил воротничок, да и все. Я задумался, удобно ли будет в качестве подменки надеть камуфляж «лесных братьев», но женщина, расценила наше замешательство по своему, улыбнувшись, предложила нам халаты. Да, это не турецкие отели, халаты были не намного лучше больничных, но нам ли привередничать, бери, что дают. Закончив мыться намного раньше своих бойцов, простирнул трусы и майку, так как запасных не было, надел камуфляжные штаны, тапочки и халат. Выйдя в коридор, сначала услышал шум, а затем и увидел, как трое сотрудников НКВД пытаются обойти человека в полувоенной форме, который успешно блокировал их попытки пройти дальше в сторону нашего номера. При этом он им что-то выговаривал и требовал предъявить бумаги. Все время слышалось «санкции, санкции». «Прямо как Америка против России», - невесело подумалось мне. Это точно ко мне, или за мной. Неужели все так серьезно, что Пономаренко ни чего не смог сделать. Можно конечно вернуться в душевую, и попытаться отсидеться, но это не выход. Вздохнул и, засунув сырое белье в карманы халата, направляюсь в сторону, спорящих и медленно продвигающихся в нужную им сторону сотрудников госбезопасности, сказывается опыт преодоления препятствий в виде чиновников различного уровня. Неожиданно дорогу мне заступает старшая по этажу.

- Пройдемте со мной в гладильную, Ваша форма готова, - и тише добавила, - товарищ комиссар госбезопасности уже в курсе и просил подождать своего представителя буквально пять минут. Пока можете переодеться, форма действительно готова. А девушки напоят Вас чаем.

- Спасибо большое, и за чай тоже.

- На здоровье, - услышал в ответ, и женщина выпорхнула в коридор, прикрыв за собой дверь.

А у меня прямо гора упала с плеч, даже слабость накатила, предательски ослабив коленки. Оказалось, что непроизвольно я весь сжался как пружина, сопротивляться аресту я конечно же не собирался, драться тем более, но тело само среагировало на возможную опасность. Вот ведь какая слава у НКВД, и не виноват вроде, а поджилки трясутся. Даже голый я без оружия не остался, пусть считают параноиком, но сразу после помывки, метательный нож закрепил на запястье. Это уже рефлекс, совсем без оружия чувствую себя не в своей тарелке.

Большой кабинет был разгорожен ширмами-перегородками на три подсобных помещения. В одном суетятся две девушки, выполняющие роль горничных, сейчас занятых приведением в порядок нашей формы. Моя правда уже вычищенная и поглаженная висит на плечиках, и к ней даже подшит воротничок, хотя к френчу он не положен. Но смотрится миленько и совсем не чужеродно, так что, почему бы и нет, пусть уже будет. Переодеваться при девушках я не могу, так как трусы и майка по-прежнему в кармане халата, да и форму одевать на мокрое вовсе не хочется.

- Девушки, красавицы, - обращаюсь к ним, - мне тут чай был обещан. А пока готовить будете, разрешите утюжком воспользоваться.

- Ой, так давайте я ж и поглажу чего нужно, не беспокойтесь, - говорит, очевидно, самая бойкая.