Незыблемые выси (ЛП) - Томас Шерри. Страница 16

Повисло молчание. Тит рассматривал человека, так много выстрадавшего из-за своей преданности леди Калисте. Он мог винить Хейвуда за то, что тот должным образом не берег Иоланту в последние годы своих «бедствий», и еще не так давно, возможно, имел бы на это право. Но теперь, когда Тит сам ранил ее столь же сильно, если не сильнее… Ему ли бросаться обвинениями?

— Она думает о вас, о вашей безопасности, — сказал он старику.

Хейвуд улыбнулся, явно пытаясь сдержать более яркие эмоции:

— Я этого не заслужил, но безмерно благодарен.

— Думаю, она бы предпочла расти с вами, чем с леди Кал…

В кармане брюк лежала завернутая в платок половинка кулона, и даже сквозь ткань отчетливо ощущался ее холод. Но внезапно температура изменилась. Тит вытащил и нетерпеливо развернул платок.

Металлический полуовал был едва ли холоднее окружающего воздуха.

Фэрфакс переместилась на тысячи верст. Что произошло? Неужели все-таки попала в западню Атлантиды? А может, уже на пути во дворец главнокомандующего?

— Сир? — неуверенно позвал Хейвуд.

Тит вскочил. На стене в комнате висела обычная немагическая карта. Такие, конечно, не отличаются точностью, но эта все же могла дать примерное представление о местонахождении Фэрфакс.

Он прижал кулон к карте и прочел длинный ряд заклинаний. Точка возникла в море, близ берегов Корсики.

— Что за чушь.

— Позвольте, сир, — произнес Хейвуд. — В последние дни у меня много времени, так что я пытался превратить эту карту в магическую. Хотя, боюсь, моя точность оставляет желать лучшего. Revela omnia.

Линии на карте изгибались и переплетались, образуя континенты с магическими королевствами, а в океанах вырастали массивы суши, невидимые немагическим глазом.

На сей раз точка возникла посреди Ла-Манша.

«Полымя его возьми».

Тит вдруг вспомнил слова Кашкари: «В Каире есть односторонний портал, который соорудил мой брат. Ведет прямиком в дом миссис Долиш».

* * *

Они материализовались в темном тесном чулане с метлами, и в нос тут же ударил резкий запах извести. Иоланта попыталась перескочить дальше вместе с ухватившимся за ее локоть Кашкари, но не сдвинулась с места — внескачковая зона по-прежнему была активна.

Вдалеке уже слышались стремительные и зловещие шаги преследователей. Иоланта и Кашкари выскочили из кладовки, она — вызывая яркий свет, он — на ходу раскрывая запасной коврик.

В комнате оказалось полно стиральных лоханей, утюгов и сушилок для белья. Иола не стала пытаться открыть дверь или узкое окошко под самым потолком. Прачечную к дому пристроили уже позже, прилепив в самом конце. Так что Иоланта подняла руку и пробила разрядом молнии дыру в потолке.

Они прыгнули на ковер и устремились в моросящую ночную тьму. Сгущался туман, расплывчатыми оранжевыми клубами витая в свете уличных фонарей.

В домах поблизости распахнулись окна. Раздался голос, сильно напоминавший Купера:

— Что происходит? В нас ударила молния?

Иоланта сжала кулак. Все освещение в радиусе тридцати саженей тут же исчезло. Мрак воцарился кромешный.

— Давай на запад, — шепнула она Кашкари.

Ковер, скользя сквозь ночную темень, мгновенно вынес их прочь из города — Итон простирался скорее в длину, нежели в ширину, а жилые дома начинались уже ближе к его западной границе. Иоланта вернула огонь в фонари и канделябры, дабы не устраивать неразберихи.

— И далеко на запад? — поинтересовался Кашкари.

Вопрос Иолу озадачил. Она многократно перескакивала в заброшенную пивоварню, где находился южный вход в лабораторию Тита, но ни разу не добиралась туда обычным способом, так что в итоге понятия не имела, насколько это далеко, и сможет ли она вообще узнать место со стороны при свете дня.

Внезапно половинка кулона на ее шее нагрелась.

— Тит здесь! — Иоланта вложила кулон в руку Кашкари. — Держись верного направления, и он станет еще горячее.

Ночь вспыхнула, превратившись в день. Появившийся эскадрон бронированных колесниц резким беспощадным светом озарил окрестности. Из их металлических чрев выпали вытянутые колесницы поменьше, похожие на стручки, те самые, что преследовали Иолу и Кашкари по всему Каиру.

Но если там их спас городской ландшафт, то здесь, на открытой и ровной местности, спрятаться оказалось негде. Не было даже тьмы, что могла бы их защитить.

Несмотря на попутный ветер, которым Иоланта подгоняла ковер, стручки приближались. Приказав почве под деревьями разрыхлиться, она заклинанием подняла их в воздух и швырнула назад.

Преследователи увернулись.

Призвав воды Темзы, Иола воздвигла ледяную стену. Одна колесница с разгона врезалась в нее, но другие вовремя остановились.

Вместо того чтобы создать еще одну стену, Иоланта разнесла на куски эту и метнула в стручки осколки размером с булыжники. Две колесницы, получив удар вбок, сбились с траектории. Остальные вытянули свои механические лапы и теперь либо ловили ледяные глыбы, либо отбрасывали их в стороны.

Как же их много, целый рой. Где же пивоварня? Если не найти ее сейчас, то возможности уже не будет.

Еще больше стручков упало с неба — настоящий погибельный град. Их длинные лапы тянулись к Иоланте отовсюду, а Кашкари гнал ковер уже так низко, что едва не задевал землю.

— Сделай что-нибудь! — закричал он.

Но что еще она могла сделать? Иола дико озиралась и не видела ничего, кроме когтей и металлических днищ колесниц.

— Перескакивайте! — словно церковный колокол прозвенел голос Тита. — Вы уже за пределами внескачковой зоны!

Кашкари схватил ее за руку. Иоланта закрыла глаза и представила обстановку пивоварни. В следующий миг они рухнули на пол, угодив прямо в кучу старых бочонков, куда после лихого виража их скинул ковер.

Они еще не успели полностью остановиться, как их уже подняли на ноги. Тит, а с ним и учитель Хейвуд!

— Идемте. Скорее!

Дверь в лабораторию была открыта, свет озарял знакомый интерьер с длинным рабочим столом и бесконечными рядами стеллажей и шкафов.

Они ринулись внутрь. Тит вбежал последним, плотно захлопнул дверь и выкрикнул:

— Extinguatur ostium!

Иоланта вцепилась в него, дрожа всем телом и судорожно хватая воздух. Тит чуть не раздавил ее в объятиях.

— Фортуна уберегла, — хрипло выдавил он. — На минуту я представил, что тебя схватили.

Через мгновение Иоланта уже обнимала учителя Хейвуда. Он поцеловал ее в лоб, погладил по волосам.

— Я считал, будто владею некоторой магией былых времен. Но оказался совершенно бесполезен. Глупый трус.

— С нами все нормально, — судорожно вздохнув, ответила она, — не переживайте. Мы в порядке.

Затем обняла Кашкари, который тоже пытался восстановить дыхание.

— Это был прекрасный полет, старина. Ты нас спас.

— Я думал, мы погибли. Думал, это как…

Он внезапно умолк. Беспокойство, уже успевшее стать слишком привычным, сжало сердце Иоланты, но Кашкари лишь поднял руку и осторожно нащупал рану на виске. Должно быть, ударился головой о бочонок с сидром.

Тит уже смочил салфетку какой-то настойкой и велел ему сесть.

— С тобой все нормально? — спросил он Иоланту, промывая Кашкари рану. — Головная боль, тошнота, может, слабость?

— Я в порядке. Ты уверен, что пресек все связи между пивоварней и лабораторией?

— Да.

Закрепив повязку на виске Кашкари, Тит выудил из разных ящиков несколько флакончиков и передал Иоле.

— Прими. После травмы, потребовавшей применения панацеи, нельзя совершать скачки в течение семи дней.

Она совершенно об этом забыла. Когда Иоланта проглотила снадобье, учитель Хейвуд еще раз крепко прижал ее к себе. Глухой прерывистый стук его сердца отдавался в ее груди.

— Защити меня Фортуна. Я все такой же трусливый дурак.

— Я в безопасности. Теперь мы все в безопасности.

В пространственном изгибе, где располагалась лаборатория, их не могли найти или выследить. Наконец оторвавшись от учителя, Иола представила ему Кашкари, и мужчины пожали руки.