Незыблемые выси (ЛП) - Томас Шерри. Страница 28

Где-то с северной стороны… на верхнем этаже. Иоланта смогла достаточно подробно описать комнату лакею, который из-за превратного заклятья думал, будто говорит с одной из фрейлин английской королевы.

Тем же днем чуть позже голос Иоланты звонко раздался в стенах нужной комнаты:

— Toujours fier!

Именно эти слова должны были вызвать леди Уинтервейл из ее убежища в глубине замка.

Увы, на сей раз они вызвали лишь сидевших в засаде агентов Атлантиды.

Глава 12

Тит вел шлюп на юг. Серо-стальное море было неспокойным, ледяные брызги впивались в кожу, словно кинжалы. Кашкари и Амара ютились рядышком на корме, но говорили редко и мало. Амара, несмотря на выданное ей средство для морских путешествий, выглядела так, словно отчаянно старалась не расстаться с содержимым желудка.

Вообще-то, если подумать, странно, что она за ними увязалась. Тит смутно припоминал, как эти двое шепотом ругались в лаборатории. Впрочем, он не стал слишком долго ломать голову над странностью выбора Амары — любой, кроме Фэрфакс, волен попытать счастья с Атлантидой.

Все равно они все умрут, так или иначе.

Уже почти стемнело, когда на горизонте показалась земля — горная гряда островов Нереид, одного из отдаленных архипелагов Державы. Титу с большим трудом удалось причалить. Им очень повезло, что шлюп не перевернулся и никто не пострадал.

Во время подготовки Тит знакомился не только со всевозможными европейскими странами, но и методично посещал различные уголки собственного королевства. Он дал Кашкари и Амаре по большой дозе средства для скачков и перенес их на крупный остров в ста тридцати верстах отсюда. Затем еще скачок — и они оказались на третьем острове, рядом с руинами старого храма. Войдя в святилище, Тит направил палочку на пол:

— Aperito shemsham.

Огромные камни разошлись, открывая проход вниз.

— Гесперия, — пояснил Тит спутникам.

Гесперия Величественная значительную часть своего детства провела в заключении. Отбив трон у Узурпатора, она поклялась больше никогда не попадать в плен. Во всех построенных при ней зданиях имелись тайные ходы, чтобы в случае опасности можно было сбежать в любой уголок Державы.

Например, в потайной комнате под святилищем располагался портал, ведущий в ровно такую же комнату под такими же руинами, только в Лабиринтных горах.

Однако перемещение в те края всегда было связано с немалым риском. Тит попросил Кашкари и Амару остаться возле храма, пока сам он проверит, куда сдвинулись горы. Следующий скачок пришлось делать вслепую, представляя, где бы хотелось оказаться, а не используя реальные воспоминания о ранее посещенном месте. В Лабиринтных горах, где все всегда перемещается, скачки работали совсем иначе, чем в других местах.

Было бы проще сесть на ковер-самолет и осмотреть окрестности сверху, но Тит не рискнул высовываться. Лишь с четвертой попытки ему наконец удалось обнаружить тайное убежище — он узнал шум Музыкального ручья.

Вблизи тот походил на обычный горный ручеек, один из многих, что испещряли эти края: чистая холодная вода, скалистые берега, красно-золотая опавшая листва, быстро несущаяся вниз по течению.

И звучал этот ручеек тоже вполне обычно: журчала вода, сверху доносились шелест веток и щебет редких птиц или стрекот насекомых. Но если встать на правильном расстоянии, то все звуки каким-то удивительным образом сливались, создавая музыку. Музыку не в переносном смысле слова, а самую настоящую — словно ручей научился перебирать струны лиры и отбивать ритм течения ударами по крошечным треугольникам.

Всякий раз, отправляясь с сыном на долгую прогулку, Ариадна неизменно проводила его мимо Музыкального ручья. Это была их гора, их площадка для игр, их безопасное убежище от отца-деспота и нараставшего пристального внимания Атлантиды. Принцессе очень хотелось, чтобы Тит до глубины души прочувствовал магию этого места, чтобы проникся к нему безграничным уважением и восхищением.

Тит позволил себе задержаться на минутку и послушать. Последний раз он вот так стоит на глинистой тропинке из своего детства, в последний раз вдыхает аромат дома.

Затем он перескочил обратно и перенес Кашкари и Амару на травянистый склон перед отвесной скалой. Под ней скрывалось на удивление большое жилое помещение: вытесанные в камне комнаты, простая и крепкая мебель, гранитные стены, что казались красноватыми в свете канделябров.

Именно здесь должна была жить Фэрфакс прошлым летом, сложись все не так плохо. У них было столько планов! Каждое мгновение, когда Титу удавалось бы сбежать из замка, они проводили бы вместе, тренируясь и разрабатывая стратегии, а еще просто держались бы за руки и сидели бы рядышком, накапливая запас счастья и надежды, которые помогли бы пережить грядущие темные дни.

На деле же планы пошли прахом. И как бы Тит отчаянно ни цеплялся за крупицы случившегося счастья, убежище в его глазах превратилось в живой символ «а как оно могло бы быть».

— Там в глубине есть ванна с горячей водой, — показал он. — Идите, освежитесь.

А сам прошел на кухню. В кладовке не было свежей пищи, зато обнаружился большой запас консервов и сушеных продуктов. Тит поставил на плиту котелок с водой и высыпал туда набор для густого овощного супа, а пока тот варился, вскрыл несколько упаковок с галетами. Следуя инструкции, обмакнул напоминающие кирпичики кусочки в воду, разложил на противне и поставил в разогретую духовку.

Покончив с готовкой, он устало прислонился к грубой кухонной стойке. Тит вымотался намного сильнее, чем сам готов был признать. Прошел только первый день, а казалось, будто он в пути уже долгие годы. Больше всего сейчас хотелось проглотить дозу снотворного и провести парочку часов в блаженном забытьи. Но сначала надо убедиться, что спутники должным образом накормлены. Может, достать немного засушенных фруктов или…

— Тит.

Он обернулся:

— Да?

На пороге стоял Кашкари с экземпляром «Деламерского наблюдателя» в руках. Друг еще рта открыть не успел, но у Тита от его выражения лица упало сердце.

— Боюсь, у меня плохие вести.

Тит с трудом мог поверить прочитанному. «Закрыты… Вернутся к работе в начале следующего года».

— А можно настроить твой обрыв пункта назначения на другой переместитель? — спросил Кашкари.

Тит покачал головой. Он лично не участвовал в создании обрыва, просто получил его в наследство от дедушки, принца Гая, который долгие годы искал способы попасть в Атлантиду. Инструкция четко гласила: может работать только с конкретным переместителем.

Вот почему первые четыре переместителя в Восточном Деламере никогда не переносили: в системе безопасности того поколения имелось слабое место, которое и использовал данный обрыв.

Совпадение ли, что переместители закрыли именно тогда, когда Тит больше всего в них нуждался? И кто кроме него самого, Фэрфакс и Кашкари вообще мог знать о существовании обрыва?

— Так что будем делать? — спросил Кашкари.

Тит отбросил газету:

— Захватим бронированную колесницу?

— Ты не хуже меня знаешь: как только атланты поймут, что транспортное средство им не подчиняется, мы камнем упадем вниз.

Будь с ними Фэрфакс, падение не стало бы проблемой. Но ее с ними нет.

— Присмотришь за ужином? — попросил Тит Кашкари. — Мне нужно связаться со своим шпионом и выяснить, что же там происходит.

* * *

Тит стоял на верхушке скалы, края его туники развевались на ветру. Последние рассеянные лучики закатного солнца исчезли, и ночь тяжелой пеленой укрыла горы.

Почему же Далберт еще не прибыл в убежище? Прежде чем покинуть лабораторию, Тит послал весточку, что ожидает его в горах. Да, имелось еще несколько тайников, но Далберт должен был понять, о каком именно идет речь. А еще, всегда столь скрупулезно организованный и готовый, уже прибыть на место.

Тит постарался в точности припомнить текст последнего донесения, но на ум шла лишь его суть — мол, несколько дней Далберт не сможет отправлять сообщения.