Счастливчик Рид (СИ) - Конычев Игорь Николаевич. Страница 82

Это было странно, особенно с Кристианом. Ведь Рид знал его всего ничего, однако он сразу же разглядел в дуллахане что-то близкое. Что-то, что было и в остальных членах их странной разношерстной команды.

“Вампир, ведьма, гомункул, берсерк, дуллахан и, – Рид искоса взглянул на свой хвост, кончик которого воинственно дергался из стороны в сторону, – и черт знает кто, – улыбнулся Счастливчик. – Прямо команда мечты! Посмотрим, на что мы годимся вместе!”

Воины инквизиции были уже совсем близко. Еще несколько шагов и….

Буря

Двуручный меч какого-то рыцаря вспорол воздух прямо перед носом едва успевшего отшатнуться Счастливчика. Кажется, он даже успел почувствовать запах стали промелькнувшего предельно близко клинка. Благо, что корабль Карла помогал удержаться на палубе только своим, тогда как несколько атакующих уже благополучно покинули судно, свалившись за борт, а оставшиеся сражались хуже, из-за свистопляски шторма.

Именно благодаря этому удар рыцаря и не достиг цели, чем не преминул воспользоваться ловкий наемник: контратака, молниеносный выпад — и лезвие сабли оставило алый след на узкой полоске незащищенной кожи, войдя точно над горжетом отполированного до блеска нагрудника и под забралом глухого шлема. Яркий плюмаж из перьев венчавший шлем рыцаря дернулся, и воин рухнул на колени, пытаясь зажать руками рассеченное горло. Так и не отведавший вражьей плоти тяжелый двуручный меч беспомощно звякнул о мокрые доски палубы.

Но расчетливый наемник уже не обращал внимания на поверженного противника – он твердо знал – рана смертельна, и дни рыцаря сочтены. Чувствовал ли Рид вину за содеянное? Ничуть. На войне, как на войне – или ты или тебя, третьего не дано.

Используя все свое проворство, что даровала ему бесовская сущность, Счастливчик метался из стороны в сторону, разя направо и налево. Заклинания Терезы ломали строй рыцарей, уничтожая большую их часть, так что Риду, Кристиану и Арнхаллу оставалось лишь сдерживать уцелевших. Не позволяя им приблизиться к ведьме.

Вогнав лезвие даги в смотровую щель шлема очередному врагу, Счастливчик бросил взгляд в сторону, где продолжалась магическая дуэль Карла и неизвестного инквизитора. Старик в рясе явно был не из простых смертных – от него просто исходила святая мощь и сила, так что наемнику оставалось лишь порадоваться, что столь грозный противник сейчас занят только вампиром.

— Сгинь! — какой-то совсем молодой монах подскочил к Риду и брызнул на него из серебряной фляги.

– Мы посреди проклятого моря! Под проклятым ливнем! И ты решил брызнуть в меня водой? Водой, мать твою?! Ты что, ненормальный?!

— Но… это святая вода! – будто оправдываясь, промямлил юноша, и сразу же получил удар саблей в голову.

Но в этот самый миг корабль Карла качнуло в сторону особенно сильно. Чтобы удержаться на ногах, Рид извернулся всем телом, так что клинок сабли встретился с обритой головой монаха плашмя, уже догнав того в полете. Но и этого хватило, чтобы мальчишка рухнул, как подкошенный, и покатился куда-то в сторону. Святая вода неприятно защипала глаза, и Рид сердито ворча, потер их рукавом.

— Вот ведь недоумок! — рыкнул он.

Не успел он договорить, как в рокоте шторма начали звучать голоса. За гомоном непогоды слов Рид не разобрал, но по тому, как его кожу будто закололи тысячи маленьких иголок, понял, что в дело вступила церковная магия – часть монахов, что осталась на корабле, начали истово молиться.

* * *

Мощь молитв пагубно сказалась на Кристиане. Дуллахан, что до этого легко сдерживал множество противников, словно сама смерть, собирая кровавую жатву своим ржавым мечом, вдруг пошатнулся и неуверенно попятился. Пламя вокруг его черепа тревожно заплясало и начало гаснуть, вместе с силами проклятого рыцаря. С протяжным стоном он опустился на колено.

Воспрявшие духом атакующие бросились вперед, стремясь как можно скорее покончить со столь грозным противником, но дорогу им заступил Арнхалл Красный. С головы до ног северянина покрывала кровь. Ее было столько, что ни соленые морские брызги, ни ливень не могли омыть покрытое ранами и татуировками сильное тело воина.

Находясь почти в окружении, Арнхалл Красный получал раны, но продолжал крушить врагов одного за другим. Он ревел, словно дикий зверь, и рвал на куски каждого, кто осмеливался приблизиться к нему. Палуба под ногами северянина была завалена исковерканными телами, а сам он стоял на куче убитых. Окровавленный, но несломленный, Арнхалл Красный возвышался над уцелевшими незыблемым изваянием какого-то древнего бога войны. Он не ведал ни боли, ни страха.

* * *

Терезе тоже приходилось несладко – противники появлялись на палубе с завидной периодичностью, и казалось, что им несть конца. Ум и тело ведьмы были напряжены до предела – она использовала все свои силы, но молитвы монахов существенно ослабили ее магию и укрыли незримыми щитами некоторых бойцов, так что колдовство стало им практически нипочем.

Но Тереза не сдавалась. Природное упрямство не позволяло ведьме отступить, к тому же, она понимала, что без ее поддержки союзники долго не протянут – скованный молитвами дуллахан с трудом мог пошевелиться, а верзила-варвар, сколь бы ни был силен, не мог долго противостоять превосходящим силам противника. Оставался еще Рид….

Сердце Терезы дрогнуло, когда она, проскользив беглым взглядом по охваченной горячкой боя палубе, не увидела наемника.

Счастливчик продолжал метаться между противниками. Он скакал по мачтам, скользил по палубе, прыгал буквально по головам опешивших от такого проворства рыцарей и совершал немыслимые для обычного человека кульбиты, каждый из которых заканчивался жуткими овациями в виде предсмертных хрипов и падающих на пол тел. И вот, наконец, он оказался у цели.

Рид не мог не заметить, как Арнхалл Красный сражается со всей неумолимой яростью своего народа, видел он, как силится подняться Кристиан, и как Тереза швыряет заклинаниями направо и налево. Счастливчик смотрел на каждого из них и понимал, что все они обречены. Поэтому он принял единственное верное решение.

“Я об этом пожалею!”

До боли стиснув зубы, Рид увернулся от брошенного в него копья и рыбкой нырнул в ближайший портал. В тот же миг он, действительно, пожалел о содеянном. Счастливчика никогда не потрошили и не выворачивали наизнанку, но в данный момент он был уверен, что несчастные испытавшие подобное чувствовали именно то, что и он сам прямо сейчас.

Боль от соприкосновения с сотворенным святой магией порталом оказалась ослепительной, зубодробительной и попросту нестерпимой. Рид провел в ореоле света всего мгновение, но чувствовал, будто его швырнули в раскаленную добела печь.

Когда почти безвольное тело наемника упало на мокрую палубу, он готов был от радости целовать пропитанные соленой водой доски и купаться прямо посреди шторма от облегчения. Кто бы мог подумать, что можно нежиться под ливнем на жестком полу? Теперь Рид знал наверняка – такое вполне возможно, вот только времени на отдых не было.

– Вечер добрый! – приветливо оскалился наемник. – Я друг твоей сестры! Ты же знаешь Селестину? Может и мы… воу!

Красивое и правильное лицо гомункула исказила гримаса ярости и неприкрытого отвращения, после чего огромная алебарда с треском проломила палубу в том месте, где мгновение назад стоял Счастливчик. Прежде чем Рид смог выразить свое возмущение столь невежливым приветствием в хоть сколь-нибудь понятной форме, гомункул с поразительной легкостью вырвал страшное оружие из пола и атаковал вновь.

– Да я тебе даже ничего не сделал!

– Одно твое существование – уже грех! – яростный напор созданного при помощи алхимии существа продолжал нарастать. – Покайся перед смертью!

– Увы, но если я начну каяться во всем, что натворил, мы тут до утра не закончим, – утраченная после использования портала сила начала возвращаться к нему, и Рид смог атаковать.

Он элегантно уклонился от едва не отрубившей ему пальцы ног алебарды, пропуская ее прямо перед собой. Обвив древко хвостом, наемник вскинул руку. Лезвие сабли сверкнуло во вспышке молний, и гомункул взвыл, схватившись за лицо.