Схрон. Дневник выживальщика. Книга 2 (СИ) - Шишковчук Александр. Страница 44

– Благодарствую, Альбиночка, – Председатель шлепнул ее по заднице. – На крылечко ставь, вон туды… давай, Санек, угощайся чайком с плюшками.

– Не откажусь. – Я взял кружку, проводив взглядом чертову шлюху.

– Я смотрю, не ровно к ней дышишь? – усмехнулся Председатель. – Хочешь, навестит тебя сегодня?

– Да ну что вы, – отмахнулся я. – Вам показалось, черненькие не в моем вкусе.

– Ну-ну… кхех…

Спустя несколько минут привели Юрика. Он с тревогой перевел взгляд с председателя на меня и обратно.

– Ну, рассказывай, голубчик, – отхлебнув из кружки, сказал Евстигней, – кто таков, откуда?

– Я – Юрик Харитонов! Из Кандалакши!

– Тот самый, стало быть?

– Да!

– Ай-яй-яй… ну, прости тогда ребятишечек моих, не признали они героя Арены! Что скажешь, Санек, он это, аль не он?

– Да вроде похож! – Я сделал вид, что внимательно вглядываюсь в потертое невзгодами лицо Юрика. – Да точно! Он самый!

– Ай, как нехорошо вышло, – покачал седой головой председатель. – Важного человека за шарамыгу приняли. Ты уж прости нас сиволапых, Юра, мы в глухомани обитаем, культуры не ведаем. Присаживайся на крыльцо, отведай плюшек.

Я вздохнул облегченно. Кажется, все идет по плану. Глава деревни подвинулся, давая присесть Юрцу. Мне тоже пришлось подвинуться, и оказался аккурат рядом с ящиком полным гвоздей.

– Спасибо, – сказал Харитонов с довольным видом, вольготно располагаясь на ступеньках.

Заметив, что никто на меня не смотрит, я вытащил один гвоздь-сотку и спрятал в карман. Не знаю, зачем это сделал, но тоже оружие как-никак.

– Можешь отдыхать пока, – кивнул мне председатель. – Ступай, ребятушки проводят.

Я поднялся. Ситуация немного напрягает. О чем сейчас договорятся эти прохиндеи? Евстигней окликнул:

– Парамон… э… Саня!

– Что? – Я обернулся.

– Верни сотку.

Ну, блин! Как он заметил? Невинно улыбнувшись, я пожал плечами, вытащил гвоздь из кармана и протянул старику. Он одобрительно кивнул. Юрик хихикнул, допивая чай. В следующий миг Председатель с удивительной скоростью схватил молоток и вогнал гвоздь в тыльную сторону ладони Харитонова, которая лежала на доске. Брызнул недопитый чай, брызнула кровь на обструганные доски. Мертвенная бледность стремительно покрыла лицо Юрца. Выпученными глазами он посмотрел на свою прибитую руку. Рот скривило в гримасе боли, неистовый крик понесся по округе. Я дернулся рефлекторно, но тут же почувствовал сразу несколько стволов, упершихся в спину.

– Ну что, шутники, поигралися и хватит, – усмехнулся Евстигней Карлович, наклоняясь к скорчившемуся Юрику. – Ну чего голосишь, как баба, герой? Покажи-ка нам свою удаль! Или гвоздик в руке мешает?

Харитонов быстро закивал, глотая слезы.

– А что на это скажешь?!

Председатель схватил еще гвоздь и всадил рядом с первым. Потом еще. И еще. С каждым ударом истошный вой становился громче. Хотя куда уж громче.

– Запомните, паскудники! – Карлович швырнул молоток на землю. – Я насквозь вас вижу! Все ваше коварство убогое и уловки мерзкие! Я здесь хозяин! Ты что-то хочешь сказать, Санек? Говори!

– Крыльцо испачкалось… – хрипло ответил я.

– На крови крепче стоять будет! А ты что же думал, дуралей, для тебя, разбойника, избу построили? Ха-ха-ха! – Охранники кругом весело загоготали. Деревяшка, аж пополам сложился в истерике. – Племянничек тут мой славный скоро новоселье справит. Сразу как с Альбинкой обженятся! Так, Афанасий, бери гвоздодер, потом в барак этого проходимца!

– А этого куда? – рыжебородый кивнул на меня.

– Туда же. – Председатель криво оскалился. – Но не сразу. Пущай сперва кнута отведает. А то глядит больно уж дерзко, за дурней нас считает. Хорошая порка поубавит ему прыти, кхе-кхе-кхе...

Глава 40

Давно не испытывал такого унижения. Выходит, негодяи просто глумились надо мной все это время? Не знал, что в деревне могут быть такие мастера троллинга. Конечно, я и до этого не терял бдительность и не доверял Председателю, но почему тогда чувство, будто макнули головой в сортир, полный дерьма? А сейчас еще и выпорют, как последнего пса.

Ну его нахой, как сказал бы Вован! Хватит это терпеть! Я не в кандалах, а ублюдки продолжают хохотать. Резко крутанулся, левой рукой отводя ствол, направленный в поясницу. Правый кулак врезался в бородатый фейс. Тело противника снесло с копыт. Второй мудозвон лихорадочно взводит курки, но моя убойная вертуха остудила его пыл.

Быстро огляделся. Что-то орет председатель, заглушая даже вой Юрца. Деревяшка застыл с такой рожей, словно вот-вот обделается. Асталависта, ублюдок! Прижав двустволку к бедру, нажал спуск. Щелк — гребанный «мушкет»! Взвел курок – БДЫЩ! Но сквозь пороховое облако увидел не окровавленное тело, а пустоту. Шнырь успел нырнуть за штабеля досок.

Направил дуло на Евстигнея. Что ж ты не смеешься, поганый старикан? Но и тут чертова берданка подвела. Щелк! Щелк! Щелк! Не заряжена что ли? Председатель повернулся, видимо, пытаясь скрыться в недостроенном доме. Два стремительных прыжка и старенький приклад угодил прямиком в ухо. Карлович вскрикнул, ударился о резной столбец, каракулевая шапка слетела с седой головы. Полсекунды я глядел на Юрика, приколоченного к доскам. На распростертого на ступенях мычащего председателя…

– Ребятыыыы! Сюдааа! – услыхал я вопль Деревяшки. – Нашиииих бьют!!!

Со всех сторон сбегаются бородачи. Черт! Я метнулся в дом, ногой распахнув дверь. Внутри пахнуло свежей стружкой, смолой и краской. Оттолкнул разинувшего рот работягу. Еще одного огрел прикладом. Пробежал через недостроенную горницу под испуганными взглядами сидящих на стропилах работяг с рубанками. Отбросив бесполезную «аркебузу», прыгнул, разнося в щепы незастекленную раму. Касание, перекат. Я на другой стороне хаты. С той стороны яростные крики, хлопают двери. Пригнувшись, побежал среди досок и бревен. Блин, куда теперь? Пох, что-нибудь придумаю!

Свернув за соседний пятистенок, сбил с ног несущегося юнца с топором. Посконщица в цветастом платке ахнула, с грохотом опрокинув коромысло. Дальше, дальше! Улочка выходит прямо к терему… председателя! Охраны не видать. Ништяк! Толстые стены защитят от пуль. А внутри, как я помню, на стене висит оружие. В том числе моя Сайга!

Ворвавшись внутрь, тут же захлопнул массивную створку. Опрокинул дровяник, завалив проход. Ну, вот, Санек, ты сам загнал себя в мышеловку… так, отставить предательские мысли! Я вбежал в «зал заседаний», где проходил первый допрос. Тоже никого. Отлично! Наконец-то красавица Фортуна повернулась ко мне лицом, а не другим местом. Быстрым шагом подошел к стене и снял карабин. Суровая ухмылка тронуло мое лицо, когда руки коснулись родного цевья и приклада. Не стоило этим упырям злить Саню, ох не стоило! Захватил еще и Валерин Вепрь. Так, магазины полные. Еще несколько магазинов отыскал тут же, на каминной полке. А вот и револьвер! Я радостно расхохотался. Ну, теперь-то точно козлам несдобровать, а я уже почти не сомневаюсь, что удастся прорваться.

Мощные удары эхом отдались по всей домине. Вепрь закинул за спину, Сайгу на шею, револьвер в карман. Осторожно по стеночке подобрался к окну. Два десятка балбесов собрались перед крыльцом. Подбежал председатель с окровавленной, перекошенной в злобной гримасе харей.

— Тута закрыто, Евстигней Карлович! — прокричал кто-то, кажется, Афанасий, пнув по дверям.

– Что значит закрыто?! Так открывайте, лодыри! Он точно туда забежал?

— Да! Точно! Точно! – подтвердили со всех сторон.

Эх, дерёвня… я покачал головой. Кто же так штурмует? Отодвинув дулом занавеску, снял с предохранителя, упер в плечо верный приклад. Ба-бах! Бдзинь! Зажмурился от осколков выбитого окна. В пять секунд, практически в упор, я разрядил магазин. Враги падают, враги бегут, враги верещат, зажимая прострелянные потроха и конечности. Картечь – сила! А, черт! Злая пуля с визгом врезалась в раму. Я отпрянул от окна.