Поющая все песни (СИ) - Констебль Кейт. Страница 38

Халасаа появился из тумана.

Он здесь, — он толкал Траута перед собой рукой в плечо.

— Хватит уже! — раздраженно сказал Траут, стряхивая его. — Оставьте меня в покое.

— Думаю, тебя не стоит тут оставлять, — Дэрроу не улыбался.

— Может, и не стоит, — Траут поежился. — Что теперь? Мы же не будем тут ночевать?

Калвин замерла, склонила голову и зажмурилась, сосредоточившись.

— Я знаю путь.

Она уверенно пошла. В ее голове больше не было смятения, источник силы звал ее настойчиво и ясно, очень близко. Самис тоже был там, его присутствие она ощущала. Она чувствовала остальных за собой, но они были слабыми искрами, а Самис — жутким и ярким огнем.

Деревья стали тоньше, они вышли на открытую землю. Но туман давил со всех сторон, был гуще обычного, и они едва видели руки перед лицами. Калвин замерла. Свет, что вел ее, потух, словно туман душил ее разум.

Мика подняла руки и вызвала песней ветер. Ее голос звучал тихо и ясно, туман вокруг них рассеялся кусками и улетел.

Мика опустила руки и раскрыла рот. Они стояли на разрушенной площади, со всех сторон поднимались странные строения. Там были тонкие серебряные башни, их вершины скрывал туман, низкие серебряные купола тускло сияли в приглушенном свете, сломанные каменные стены были покрыты мхом. Тонкие деревья выросли меж камней. Место было зловеще тихим и заброшенным.

Это Спарет. Запустелый город. Тут жили Голоса, отсюда они убежали, — Халасаа склонил темную голову. — Тут умер мой народ.

— Поразительно, — выдохнул Траут. Он с большими глазами шагал по пустой площади к куполам, Мика побежала за ним.

— Я еще такого не видела, а ты? — прошептала она.

— Никогда, — они инстинктивно говорили тихо.

— Из чего они?

— Не знаю. Похоже на металл, но… — он провел рукой по серебряной стене. Поверхность была прохладной и гладкой, он видел свое растерянное лицо перед собой. — Не знаю.

— Ой! — Мика схватила его за рукав. — Калвин уходит. Идем! — она побежала за остальными, босые ноги летели над камнями.

— Иду, — буркнул Траут, но замер у стены, постучал по металлу костяшками. Камень на дорогах и в стенах обрушился, порос мхом. Но странные серебряные башни и купола еще сияли, не тронутые временем.

Когда Траут решил пойти, остальные почти пропали на одной из улиц. Он поспешил за ними, они шли мимо зданий с сияющими серебром стенами и без крыш, по одной улице, потом по другой, через маленькую площадь.

Было сложно представить, что эти широкие и тихие улицы когда-то были полны людей. Какими были Древние, раз создали такие строения? Что за приборы их строили? У них были невероятные таланты… Траут задумался и пропустил поворот, куда пошли всех, но заметил их потом на другом конце большой пустой площади.

Они стояли у одной из башен, такой высокой, что вершина терялась в тумане. Дэрроу смотрел наверх, хмурясь.

— Туда?

Калвин кивнула.

— Он внутри, — она прижала ладони к голове, ощущение близкой силы запутывало ее. Она видела по напряженному лицу Дэрроу, по тому, как Мика вдруг взяла Тонно за руку, что и они это ощущали. Только Халасаа без тревоги смотрел на башню, лишь с удивлением.

— Где дверь? — сказал Траут.

Тонно прорычал:

— Не вижу.

— Конечно, — резко сказал Дэрроу. Он протянул руку к стене и спел три ноты, низкие и властные. Стена задрожала, появилось круглое отверстие. Дэрроу прошел внутрь, Халасаа вбежал за ним.

— Скорее, пока не закрылось, — Тонно схватил Калвин и Мику за руки и втащил в дверь.

— А если мы там застрянем навеки? — простонал Траут. Но он больше боялся остаться в одиночку снаружи, чем идти с остальными, так что пошел за ними.

Дверь закрылась, стена запечаталась за ними. Они стояли в изогнутом коридоре с низким потолком, он был из того же металла, что и стены снаружи. Свет сиял из незримого источника, их размытые отражения мерцали на серебряных стенах, как на воде.

— Что теперь? — шепнул Тонно, голос разносился эхом, и они едва могли понять, где был источник звука.

Траут коснулся изогнутой стены и постарался говорить без дрожи:

— Эта комната, видимо, идет вокруг подножия башни, — башни — башни, — Как нам попасть наверх? — наверх — наверх, — дразнило эхо.

— Нет, — твердо сказала Калвин. — Нам нужно вниз, а не вверх, — верх — верх…

— Какая разница? — громко сказала Мика. — Тут нет ступеней, куда ни иди! — иди! — иди!..

Траут порылся в кармане.

— Нужно пометить место, где мы начали, — он говорил тихо, но шепот звучал среди стен. Карманы Траута всегда были полны мелочей: обрывки лески, гвозди, кусочек огненной горы с неба, грязный платок, карманный нож, рогатка, крючок. Все это упало на пол, а еще кусочек мела, что он искал. Но, стоило ему склониться, чтобы собрать их, Дэрроу вытянул руку.

— Смотрите туда! — туда! — туда!

Кусочек мела медленно катился по коридору. Они смотрели, а он пропал за изгибом, но они слышали слабый шум его движения.

— Пол с наклоном! — закричал Траут. — Потому ступеней нет, вся башня — скат! — скат! — скат!..

Но Калвин его не слушала. Она уже отправилась по коридору, ее косы летели за ней, ее тянуло к гудящей силе. Ее ладони покалывало, они были липкими от страха, сильная магия била по вискам, как в барабан, не прекращая, пугая. Но она хотела быть ближе.

Остальные осторожно следовали по скользкому полу, спускались постепенно. Траут был прав, вся башня была спиральным коридором, узким сверху и широким у основания, под землей спирали были все шире. Мике показалось, что они шагают вечность меж одинаковых стен. Она коснулась пальцами гладкой поверхности по бокам, ее отражения протянули дрожащие руки и коснулись ее пальцев. Гул силы стал громче, они были все глубже. Его ощущали уже и Тонно с Траутом.

— Как идти в грязи, — процедил Тонно, капли пота выступили на лбу.

Халасаа оглянулся через плечо и кивнул с мрачным видом. Он шел тихо, не оступаясь.

Траут шел последним, сунув руки в карманы, сжимая предметы, что там были. Он старался не думать, что ждало их в конце коридора. Калвин и Дэрроу были так далеко впереди, что их не было видно. Куда они спешили? Мелок лежал на полу, он уже не катился. Траут забрал его, шершавая поверхность успокаивала после гладкости стен. Стена была одна, грубо говоря, ведь он не видел стыков.

Голоса. Яркий свет и неясная сила, от которой болела голова. Коридор закончился, и остальные вышли в просторную комнату, но Траут задержался в тени и смотрел из укрытия коридора на то, что будет дальше.

Остальные стояли на краю большой круглой комнаты, полной слепящего света. Коридор был внешней стеной башни, а внутренность была открыта небу, как большой дымоход. Но свет в здании был не из бреши сверху. В центре комнаты парила большая серебряная сфера, кружилась, словно на пальце великана. Свет и гул силы, заполняющие комнату, исходили из этой сферы. Калвин, закрывая глаза, вспомнила губ Горна, когда он полетел к Самису на берегу реки, но этот был в сто раз сильнее.

Самис. Парящая сфера была такой яркой, сила в ней — такой огромной, что она не сразу его заметила. Он стоял под сферой, вытянув руки, откинув голову. Квадратный рубин пылал на его ладони, кровавый свет был почти таким же ярким, как сфера. Капюшон упал с его головы, его глаза были широко открыты, он смотрел, не мигая, вверх. Калвин не сразу поняла, почему все неестественно, но потом увидела, что они лишились цвета из-за сияния сферы. Его глаза, что были темными и пронзающими, стали белыми, как у слепца.

Колдун заговорил, низкий голос загудел в большой комнате.

— Мой старый друг, Герон. Ты пришел за расплатой?

Калвин поежилась, но голос Дэрроу зазвучал ясно поверх гула сферы.

— Я больше не твой друг.

— Но ты последовал за мной сюда. Наша связь не пропала.

— Я ожидал найти тебя среди богов. Чего ты ждешь?

— Ах, — вздох был долгим, от сожаления или триумфа. — Думал, я все закончу без тебя? Мы строили планы вместе. Ты забыл?