Пропаданцы (СИ) - "Джиллиан". Страница 18

— Я себя желторотиком не считаю, — ухмыльнулся тот.

«Парад» закончился. Артём огляделся, но Эресиана, обещавшего проводить их в город, не нашёл. Девушка, выждав, когда все разойдутся, предложила:

— Пошли в свою комнату? Там подождём. Вдруг его Кассиус вызвал зачем-нибудь? А мы пока поедим. Столько энергии потратить… Шорох, думаю, тоже не откажется.

Волчок согласно взвизгнул, глядя на обоих, словно понял, что предлагает Рита.

Артём ещё раз осмотрелся и обескураженно пожал плечами.

— Ладно, пошли. Если что — спросим Текера, можно ли самим выходить.

В комнате Рита некоторое время не могла прийти в себя, чувствуя приятное волнение при воспоминании о пристальном взгляде симпатичного правителя Рейндагара. Едва только представляла, как он смотрит на неё, сразу вспыхивала улыбкой. Даже Артём заметил. Осторожно выкладывая мясо на куски лепёшки, насмешливо спросил:

— Небось, позовёт — бегом побежишь?

— Завидуй молча!

Тихий стук в дверь едва не прошёл мимо их внимания, когда Артём полностью раздразнил Риту, а та уже жалела, что откликнулась на его подкалывания. Так что, чуть расслышав этот стук, она помчалась к двери, лишь бы парень замолчал.

— Эресиан! — обрадовалась она. — Ты пришёл за нами? Идём в город, да? В лавки? За покупками?

— Боюсь, что мне не удастся сегодня быть вашим провожатым, — виновато сказал тот. — Но, если анакс Артём согласится, я могу показать ему, где располагаются другие вольные охотники. Я заметил, что вы сдружились с Текером?

— Это — да! — отозвался Артём, облизывая жирные из-за мяса пальцы (успел пару бутербродов прихватить) и подходя.

— Артём! Прекрати! — возмущённо сказала Рита и сунула ему тряпку на выброс — из использованных влажных салфеток. Она не выкидывала их здесь до последнего.

— Ну что? Я пойду? — спросил парень у Риты.

— Иди уж.

Эресиан улыбнулся девушке, но коротко, словно озабоченный какими-то деловыми мыслями. Артём кивнул Рите, и мужчины вышли. А девушка занялась бутербродами и кормёжкой довольного Шороха…

Последнего кусочка Шорох не проглотил, а резко обернулся в сторону двери. Рита, в это время размышлявшая о том, можно ли попросить в «столовке» горячей воды (с собой был какао порошок вперемешку с сахарным песком), оглянулась следом. Но дверь не открылась, как девушка ожидала. Застыв рукой с бутербродом на полпути от стола ко рту, Рита внимательно прислушалась. Тихо. Если за дверью кто-то и ходил, кого расслышал Шорох, то она решила, что это посторонний человек, который прошёл мимо.

Но Шорох уже встал на свои длинные лапы и медленно, насторожённо приблизился к двери. Постоял — шерсть медленно дыбом. Сделал движение, словно хотел оглянуться на Риту. Но получилось движение, будто волчок не хотел и дверь оставлять без пригляда и прислушивания к тому, что за ней.

Поневоле тоже насторожившаяся, Рита, оставив бутерброд, мягко ступая по каменным плитам пола, присоединилась к Шороху в его странном карауле у двери. Первое, что вспомнила: дверь, когда её открываешь-закрываешь, не скрипит. Это она запомнила. Поэтому на выжидательный взгляд волчка девушка с предосторожностями подвинула дверь лёгкими толчками, открывая её.

Когда проём расширился до полной картины происходящего в коридоре, девушка остолбенела и некоторое время не могла сдвинуться с места.

Всем телом прислонившись к стене, чтобы не упасть, шагах в десяти от их комнаты стоял Артём, крепко прижимая к себе усевшуюся на его бёдрах Челесту. Судя по всему, они целовались. Позиция у Риты была не та, чтобы рассмотреть…

Этот участок коридора был с двумя поворотами. Где-то далеко справа, расслышала девушка, разговаривали и даже смеялись. В другом конце, при повороте, было тихо…

Она облизала пересохшие от дыхания ртом губы и закрыла дверь. Постояла, чувствуя своё холодное дыхание, от которого теперь пересыхало горло.

Вот как, значит… С той, что ударила её со спины.

За что?

Снова пошёл по всем постелям, из-за чего они и раньше ссорились до бешеных скандалов?

Но ведь ему понравилась идея «моей женщины». Он согласился начать сначала!..

Или это Рита всё придумала?

… Она дёргала ртом, стараясь не зарыдать в голос, а слёзы ползли по коже, вызывая нервные судороги лицевых мышц.

Или это за то, что она назвала князя симпатичным мужиком? Но он же понял, что она просто любовалась Хэймоном, как красивой картинкой! Или… Или не понял? Решил отомстить?.. Блин… Вспомнить бы все матерные слова, которые только есть в запасе. Но отчего-то не вспоминается… У самой двери… Когда-то она мечтала выйти за Артёма замуж… Несмотря на все его измены, пока гуляли вместе. Это что же… Он гадил бы и у порога семейной квартиры?

За что… Скотина похотливая…

«А ты, дурёха… Думала — до сих пор чувства сохранились? Думала — раз всегда к тебе возвращался, значит, есть на что надеяться?.. Ой, дура-то… Разве этот кот блудливый сумеет измениться? Суток не прошло, как в чужом мире, а он гуляет напропалую… И с кем… Небось, жалеет, что эта с… тебя не зарезала. Ты-то что переживаешь? Неужели до сих пор ты его… Неужели только из-за этого к нему пришла и упросила с тобой уйти?! Думала, в чужом мире ближе друг к другу будем?.. Ой, дура-то — нашла с кем… Дура!»

Сумела себя уломать. Дозрела до сухих злых глаз и до сарказма. В мыслях завертелся анекдот про родителей, вернувшихся слишком рано и заглянувших в комнату сына-старшеклассника. И застали его с девчонкой в постели. Вся анекдотичность — в репликах персонажей. Трёх Рита не помнила. Вспомнила только слова матери: «Как она неловко лежит! Мальчику же неудобно!»

Рита высушила остатки слёз и, успокоив судорожно прерывистое дыхание и злобно кривясь, чтобы снова не зареветь, собралась выйти в коридор с приготовленной репликой: «Челеста, что ж ты как неудобно уселась-то! Не так, милая, надо! Давай-ка я тебе объясню, как целуются — с удобством! Нет, ты сиди-сиди на нём, я просто покажу!»

Шорох тоскливо заскулил — она не обратила внимания.

Распахнула дверь и решительно вылетела в коридор.

Взметнувшаяся юбка исчезла за поворотом.

Рита снова застыла. Ведьма ушла?..

Злобно фыркнула: глупая месть не удалась. Говорить с Артёмом, устраивать персонально ему крутые разборки — или смысла нет?

Он стоял всё у той же стены.

Она снова облизала губы…

И внезапно её захлестнула горячая волна: парень медленно, всё ещё опираясь спиной о стену, всем телом поехал набок. Рита бросилась к нему, даже не успев понять, что происходит. Она поймала его почти у пола, чтобы не разбил свою дурную башку. Позволила проехать ещё немного по инерции, замедляя скорость падения тяжёлого тела. Уложила на спину — и взглянула в лицо. Замерла от ужаса… Губы Артёма, бледные до синевы, растрескались так, словно это он, а не она, нервничая, постоянно облизывал губы. Рот полуоткрыт, а дыхание — короткий сип. Глаза широко открытые — и слепые, несфокусированные, будто смотрит… в иной мир…

Господи, что с ним эта с… сотворила?!

Рита лихорадочно огляделась. Неизвестно, можно ли ждать помощи. Звать ли кого… Быстро ухватилась за подмышки парня. Первым делом — втащить его во временно безопасное место, в их комнату.

Только втащила, только уложила на полу, как сразу же бросилась к двери — закрыть, чтобы никто не увидел. Хотела прислушаться, нет ли кого в коридоре, не увидел ли кто… Вдруг подойдёт… Странный всплеск за спиной заставил мгновенно обернуться.

К сипу прибавился захлёбывающийся звук: полуоткрытый рот Артёма наполнился пузырящейся жидкостью, которая, кажется, не давала ему дышать. Он задыхался, всё ещё глядя в ничто… Рита быстро встала на колени, с трудом повернула его, чтобы лежал боком. Чисто машинально взяла его за руку. Лунки ногтей посинели. Вроде, помнит она, это признак отравления?! Не значит ли, что эта с… специально села ему на бёдра и не держалась за его плечи, хотя так удобней, а ладонями вцепилась в голову? Припасла, небось, во рту яд и выплеснула!.. Но как? Как спасать человека от отравления?! Она не умеет! Не знает! Знать бы раньше, где падать, соломки бы постелила — ещё в своём мире бы посмотрела, как спасаться от некоторых опасностей! Но она не рассчитывала, что за неделю — за одни сутки! — в чужом мире придётся столкнуться с ядами!