Медицинская шарага (СИ) - "Vlad Holle". Страница 32

Я слушал разговоры о стрелке, их было множественное количество, и дня не проходило, чтобы об этом не понимали вопрос.

Очередной разговор состоялся во время практики, тогда, когда мы писали заключительную работу по патологии, чтобы получить доступ к экзамену. Я знал, что справлюсь, потому что мне везло сдавать работы на балл выше прежнего, на «4». Нам всем казалось, что работы становились легче одна за одной. А может, мы, сами того не замечая, взялись за ум. Однако я так не считал. Мы учились, как в первом семестре, не хорошо и не плохо. Средне.

Коля подсел к Жене и спросил:

- Я тут подсчитал, получилось, что за твоей спиной будет... семь человек.

Семь. Это мало, очень мало. Преимуществом можно лишь считать то, что Коля, Родион и еще два парня - служивые. Но семь... а если друзей Павла будет больше?

- Сойдет, - сказал Женя. - Нам бы еще по-быстрому там разобраться. Мы будем драться на открытом пространстве, а там, глядишь, и ментов могут вызвать кто-то со стороны.

- Нам это будет на руку, - сказал Коля. - Если повезет, то в полицейскую тачку закинут тех дебилов, а не нас. Свалим по-быстрому. Ты лучше скажи, как драться будем? Стенка на стенку?

- Это очевидно. Но нам стоит брать врасплох.

- Что ты хочешь сделать?

- Камни. Нас восемь человек, так? Значит, встанем в два ряда. Второй ряд будет прикрывать нас. Как начнется представление - первые пригнутся, а вторые кинут по камню.

- Ха-ха... ну, стратегия. Прям в войнушку с тобой только играй!

Да, поиграть в войну было бы неплохо, вспомнить, заставить детству заиграть в жопе снова. Как сейчас помню, во дворе собирались, бежали в деревянный городок, где никто не играл, кроме нас. У меня PM-40, у других М-16 или какая другая пушка. И играли каждый день, в любое время погоды. Пока одну мальчику пулькой в глаз не зарядили. Ох и орал же он тогда.

Сейчас я представлял, как в заключительный день апреля, недалеко от торгового центра «Каскад» будут орать одногруппники и друзья Павла.

Мысли по этому поводу, что кого-то могут отправить в больницу сразу после драки, не уходила из головы, мешала думать над тестом. Это был зачет по патологии.

«Виды смертей: естественная, насильственная, вызванная болезнями...»

Парта вибрировала, и я вместе с ней. Щекочущая волна вибрации ползла по ногам, мешала концентрироваться.

- Прекрати, - сказал я Васе. У него часто, если не всегда, дрожала нога. Если не одна, то две. Стучал по полу толстой подошвой ботинок, склонялся над пустым листом, держал перьевую ручку, которой махал перед каждым студентом-фельдшером. Однажды он спросил, почему мне не нужна такая, ведь писатели пишут такими ручками, я сказал ему:

- А смысл тогда тебе иметь такую?

Наверное, никто не видел меня таким, как Вася. Только он получал хорошую порцию моей агрессии, которую я коплю, как ребенок монеты, чтоб купить игрушку. И вот наступает момент, я освобождаюсь от накопленного, чувствую, что мне хорошо, и неважно, как себя будет чувствовать человек, который попал в диапазон моей злости. Иногда мне было стыдно, а иногда человеком, который принимал мою озлобленность, был Васей.

- Не могу, - ответил Вася, теперь стуча ручкой по бумаге, - ничего не знаю. А когда не знаю, - всегда ноги дрожат.

Как ты, Жир, вообще остаешься в состоянии покоя, если тебя должно трясти каждый раз, когда ты заходишь в колледж?

- Если не перестанешь трястись, - сказал я сквозь зубы, - я тебе ноги отрежу без применения анестезии. Понял, что нужно делать?

Вася молчал, а нога перестала создавать вибрацию.

Дальше, нужно писать дальше, пока есть время...

«Опухоль - патологический процесс, в основе которого лежит безграничное и нерегулируемое размножение клеток, не достигающих зрелости и дифференцировки. Имеет два вида роста: экспансивный и инфильтрирующий;

Воспаление - защитно-приспособительная реакция организма на действие патогенного раздражителя, направленного на ограничение повреждающего фактора, и его разрушение, а также на удаление нежизнеспособных тканей. Этиология: экзогенные причины и эндогенные.  Клиника: местные, т.е. отек, гиперемия, жар, боль, и нарушения функций органов; общие, т.е. общее недомогание, слабость, лихорадка, ускорение СОЭ, лейкоцитоз...»

Не так уж и трудно, думал я, глядя на работу. Тесты уже давали мне «3» (вопрос и ответ по логике подходили, и, читая лекции, по ходу запоминались слова, и к какой теме они относятся).

Лев приходил каждую неделю на отработки, и только за пару недель до этого зачета завершил свои походы после сюда после пар. Патология давалась ему легче, чем анатомия, но он чувствовал, что еще пожалеет о том, что не брался за ум на первом курсе. Во втором будет хирургия, терапия, педиатрия, функциональная диагностика, и все то, что Лев изучал сейчас, покажется ему такой ерундой.

Дописал последнее предложения об абсцессах и пошел сдавать работу.

Он ждал Галину Ивановну в коридоре. Когда она вышла, он спросил о результатах. Учительница сказала:

- Я очень удивлена. Ты сдал на «5». Говорила же тебе, что можешь.

Лев не впервые получал такую оценку в колледже, однако, по патологии в первый раз. Он поблагодарил учительницу, но напоследок она предупредила:

- Не зазнавайся, Лев, это только одна работа. Посмотрим, как ты справишься на экзамене.

Леву это заботило в последнюю очередь. Его интересовало, что будет в конце апреля, когда он пойдет на стрелку. Мысли о надвигающейся стычке прервала Галя, которая позвала Леву на прогулку вечером.

Женя встретился с Полиной после практики, она не ходила на зачет. Нужно было признаться, Коля дело говорит.

Полина предлагала зайти в пекарню, посидеть там, поесть. Но Жене не хотелось есть, одна мысль о еде вызывала отвращение. Ему надо признаваться, что врал в тот день, а не уплетать еду за обе щеки.

Он смотрел на Полину, не мог найти сил признаться. А что если Коля не прав? Что если Полина все равно его бросит? Соврал в этот раз, почему не сможет во второй, когда, например, посмотрит на какую-нибудь девчонку в топике на набережной? Глянет, а соврет. Так считал Женя, думая о Полине, будто знал ее хорошо, что мог читать ее мысли.

Они шли по мосту на залив. Клаксоны шумят, двигатели ревут, колеса жгут резину. В голове путаница. Больше всего Женя боялся, что после признания Полина попробует сбросить его с моста. Разумеется, он навязывал все это, тем самым говорил себе, что он не должен признаваться. Придет время, и Полина сама узнает, когда Женя придет в шарагу со ссадинами и синяками на лице.

Женя уперся о парапет. Надо, нужно. Обязательно, если он ее любит.

- Все хорошо? - спросила Полина. - Снова нога?

- Нет, все нормально, - ответил Женя. - Просто сердце немного щемит, дышать больно.

- Задержи дыхание - пройдет. У меня самой такое иногда случается, когда я волнуюсь, например.

Задержал дыхание на пятнадцать секунд - помогло. Женя и Полина спустились по склону, пошли вдоль дороги, пока не оказались рядом с Дворцом детского творчества. Женя заметил поле, где вскоре произойдет стрелка.

- О чем задумался? - ласково спросила Полина.

- Да так, ни о чем, - ответил Женя. Признаться, сказать правду. - Я хочу кое-что сказать. И... для меня это очень важно.

- Говори, я готова.

Женя косо посмотрел на девушку, она улыбалась, думая, что он хочет сказать ей что-то хорошее, банальное. Она даже не догадывалась, какая суматоха творилась в голове парня.

Признаться, вперед, не бояться!

- Я... люблю тебя, Полин. - Женя приблизился к ней, обнял. - Я не часто такое говорю тебе, подумал, что... раз в неделю было бы неплохо.

- Не оправдывайся, - сказала она, неужели она понимает, что он врет?

- В каком смысле? - по спине побежали мурашки, руки пробил озноб.

- Мне хватает твоей любви, Женя. Мне самой есть, что сказать. Я должна уехать на время праздников. И... я бы хотела остаться, но родители настояли на том, чтобы я приехала. Прости, что говорю это накануне, но все не могла найти момент. Сам понимаешь, я не люблю говорить на виду у всей группы.