Сказания Эвенора 1-2. Принцесса из борделя и Чаровница из Беккена (СИ) - Рияко Олеся "L.Ree". Страница 33

— Ты бы хотел, чтобы я была только твоей?

Луций не ответил, лишь посмотрел прямо в глаза своим серьезным пронзительным взглядом и запечатал мои губы легким поцелуем.

— Надо собираться. Если отправимся прямо сейчас, то к вечеру успеем скрыться в чаще. Нам нельзя останавливаться у всех на виду — проведем ночь в Чернолесье, а к закату завтрашнего дня уже доберемся до Амадаэн-сура. Надень что-то удобное и теплое и не бери ничего лишнего. Нам потребуется лишь пара одеял.

Сказав это, он поднялся, и я осталась одна, покрываясь мурашками от обступившего меня холода — огонь в камине почти потух, мы были слишком заняты, чтобы за ним следить.

Луций быстро оделся и вопросительно посмотрел на меня, все еще обнаженной возлежащую на красном диване. А я просто не могла оторвать глаз, мне хотелось разглядеть каждый сантиметр его стройного поджарого тела, на котором практически не было волос. Волнующие изгибы мышц, глубокую бороздку на прессе устремлявшуюся по сужающемуся к бедрам торсу, где между ног вырисовывалось то, чего мне хотелось коснуться еще раз и немедленно.

Прочитав мои мысли, он подхватил с пола маленькую диванную подушку и ловко швырнул ею в меня.

— Эй, очнись! — Рассмеялся он. — Мы и так протянули время. Если ты не соберешься прямо сейчас, мне придется обернуть тебя вон в то одеяло и тащить так.

Пришлось подняться.

Изображая обиду, я подхватила с пола платье и, лишь слегка прикрывшись им спереди, выскользнула из кабинета, покачивая упругими бедрами… удовлетворенно ощутив его вожделеющий взгляд на своей попе.

И совсем забыла — визуализация дракона Банагора

Глава 18. Незваная гостья

Этот наряд я сшила себе сама.

Использовала одно из платьев, что по приказу Луция купили для меня его одержимые слуги — оно было насыщенного сине-черного цвета, но до обидного мало мне в плечах. Его я взяла за основу, сшив себе штаны на мужской манер, но сужавшиеся к голеням, а также теплый приталенный жилет с запахам на право и пряжками. Кроме того, я перешила под себя черный камзол Сомерайта, который он оставил мне и все не возвращался чтобы забрать… теперь-то я знала почему.

Надев под низ свободную хлопковую рубаху, присборенную у горла и натянув высокие кожаные сапоги поверх связанных мной же шерстяных носок, я поспешила вернуться к колдуну.

Вошла без стука, аккуратно приоткрыв дверь.

Луций был не один. Рядом с ним стоял старый, криворогий одержимый. Он что-то писал, слегка склонившись над папкой, что держал в руке. Чуть поодаль рассматривая корешки книг мимо полок прогуливался совсем юный парнишка, с черными баранками рогов, выросшими среди растрепанных соломенных волос. Когда я вошла, они обернулись, но старый, которого я видела и раньше, сразу же вернулся к записям, в отличии от молодого — тот замер в моем присутствии, казалось, забыв, как моргать.

— Карастр и Наймен. — Представил мне их колдун. — Они перенесут нас к Тавичи, последней людской деревне на окраине Чернолесья. Я бы мог отправить нас и сам, но не стоит рисковать — перемещения демонов менее заметны, чем всплески магической силы.

Оттаяв, Наймен низко поклонился мне и растянулся в острозубой улыбке.

Кошмар! Сколько же ему было? Едва ли больше чем мне, скорее еще и меньше года на три-четыре. Этот одержимый был совсем мальчишкой.

— Не бойся, ты уже делала это раньше.

Я безразлично пожала плечами и подошла к Неймену, тот весь подобрался, приосанился — дурацкая улыбка все не сходила с его мальчишеского веснушчатого лица.

— Хочешь отправиться с ним? — Нахмурился Луций, холодно скользнув взглядом по своему слуге. Улыбка того мгновенно поникла, а в стати поубавилось уверенности. — Я думал отправить тебя с Карастром… он все же опытнее.

— А что же с Найменом не так? — Обиделась я за мальца.

— Ничего… просто он не так давно завладел телом и еще не вполне… приспособился к нашему миру. Я бы не призвал его, если бы поблизости был кто-то из более опытных.

Я вопросительно посмотрела на парня и спросила прямо:

— Наймен, ты перенесешь меня, куда велено, ведь так?

— Да, госпожа моя, — тут же отозвался он сломавшимся юношеским голосом. — Ни минуты не сомневайтесь.

— Ну, вот. — Констатировала я, подбоченясь.

По правде говоря, мне совсем не хотелось прикасаться к Карастру. Он был как раз из тех демонов, которых обычно рисуют на картинках книг — сгорбленный, с кривыми рогами, большими родинками и непонятными наростами на лице и руках, точно у какой-нибудь жабы. А еще от него ужасно воняло чесноком.

— Как знаешь. — Буркнул Луций, но прежде чем отойти от нас, недвусмысленно пригрозил Наймену пальцем, на что тот испуганно поклонился.

Все произошло быстро — колдун накинул на плечи черную шерстяную мантию, что висела на спинке кресла. Длинную, с широким и глубоким капюшоном, и запахнул ее на застежку на плече. Затем закинул на спину небольшой холщовый рюкзак с привязанными к нему дорожными одеялами — толстыми, из грубой неокрашенной шерсти — и протянул руку одержимому. Тот взялся за нее, запечатлев поцелуй на перстне колдуна и подошел ближе, положив вторую руку на плечо своему господину.

Вокруг силуэтов мужчин взвилась мутная серая дымка, она кружилась вверх, пока не поглотила их и так же быстро не растаяла, оставив в воздухе легкий запах грозы.

— Пойдемте, госпожа. — Тихо отозвался за моей спиной Неймен. — Хозяин разозлится, если мы не появимся следом. — Сказал он с какой-то лукавостью в голосе.

Я с готовностью протянула одержимому руку, тот растянулся в улыбке и неуклюже клюнул меня в тыльную сторону ладони. А потом сделал резкий шаг на сближение и порывисто схватил за талию, так, что мы оказались нос к носу, так как были одного роста — вот же наглец!

Испаряясь в клубах дыма из кабинета, я почувствовала, как парнишка притянулся ко мне сильнее и полной грудью вдохнул мой аромат.

Вырываться, пожалуй, не стоило… но до чего же наглая порода! Ничего не боится! Ведь Луций ему сейчас рога обломает, если увидит.

И обломал бы, если бы увидел. Но ни колдуна, ни пугающе мерзкого одержимого Крастра рядом не оказалось.

Были только деревянные стены, какие-то мешки, да корзинки. Я стояла посреди незнакомой кладовой, сжатая в неумелых объятиях Неймена, который вовсе не торопился меня отпускать.

— Какого демона? Куда ты меня перенес?! — Прошипела я ему прямо в лицо, и дернулась, пытаясь освободиться. Но юнец-то — юнец, а все же одержимый, держал крепко и все так же улыбался.

— Здесь нам никто не помешает, госпожа моя… — Прошептал он, задыхаясь от нахлынувших чувств и потянулся своими губами к моим.

Ошалев от таких новостей, я со всей силы залепила ему пощечину, а потом еще раз другой рукой и пока юный любовник приходил в себя, еще и коленом зарядила прямо в напряженную плоть.

Вот же герой! От горшка два вершка, а все туда же?

— Но вы… — Простонал он, хватаясь за причинное место. — Вы же сами строили мне глазки! Вы же выбрали меня!

Я вся аж подобралась от возмущения. Выбрала? Это он мою человечность так высоко оценил?! Ох, что ж за каша в голове у этих одержимых. Или у меня, раз я решила, что к ним можно относиться, как к людям. И ведь купилась на невинную мордашку, буквально пожалела паренька. Надо было послушать Луция и выбрать чесночного демона — уж он то точно руки не стал бы распускать. А что же теперь?

— Да я пожалела тебя, дурак! Ты же еще мальчишка совсем, куда полез?

Юный герой-любовник поднял на меня жалостливые, еще не совсем изменившиеся от демонического преображения глаза, и ей богу, едва не заплакал.

— Я не ребенок… Просто тело такое досталось!

Ну, что же делать? Вот ведь везучая я, одним словом — проклятая. И этот туда же. Вот что — если хочу жить нормально, надо и вовсе подальше от каких-либо мужчин держаться. И не любезничать ни в каком виде. Хотя, как знать, может и если грубить буду на право и налево, кавалеров-то не убавится. Есть в породе некоторых мужчин склонность к подчинению и мазохизму.