Оливковое масло и белый хлеб (ЛП) - Бирс Джорджия. Страница 53
Энджи села на один из двух деревянных стульев, стоявших напротив стола Малдуна, и положила закрытую папку перед собой. Он бросил ручку, сложил руки на документах и обратил на нее полное внимание. Она сделала глубокий, укрепляющий вдох и начала.
- Я не думаю, что ты очень счастлив здесь с тех пор, как у руля встал Джереми.
Малдун не подтвердил и не опроверг ее заявление. Он просто ждал продолжения.
- Я провела много исследований и расчетов, - она рассказала ему обо всем, что прочитала за последние месяцы, раскрывая все свои карты. Рассказала ему о тех идеях, которые разработала для компании, и как представила их Гуэлли, как тот отдал все это Джереми, который большую часть ее предложений внедрил, как свои собственные. Она говорила и говорила, казалось, несколько часов. Малдун сидел тихо, внимательно слушал и не перебивал.
- Суть в том, Кит, что ты самый замечательный продавец, которого я знаю. Мы в этом деле уже давным-давно. Я знаю, мы оба сомневаемся, стоит ли менять коней перед самым финишем. Однако, - она остановилась, наклонилась вперед, опершись руками на стол и посмотрела ему в глаза. - Я думаю, мы будем отличной командой.
Малдун поднял голову - первый признак того, что его заинтересовали ее слова. Он смотрел на нее, казалось, очень долгое время, прежде чем потер ладони и откинулся поудобнее в своем большом кожаном кресле. - Расскажи мне побольше.
Пытаясь сдержать улыбку, она открыла папку и начала обрисовывать в общих чертах свою идею.
========== Глава 30 ==========
2006
Возвращение утраченного
Энджи и Джиллиан провели последние восемнадцать часов в больнице, где отец Энджи прошел ряд обследований, чтобы определить, наконец, причину его странных симптомов - вялости, заторможенности, слегка невнятной речи. Конечно же, ни Энджи, ни ее братья и сестра не знали об этих симптомах, пока их мать не позвонила из приемного отделения больницы, куда их с отцом направил врач. Энджи с братом и сестрой (Тони в очередной раз куда-то запропал) тут же примчались в больницу прямо с работы. Через час или два к ним присоединились супруги. В приемной они так разгалделись - скорее от беспокойства, чем гнева, хотя и он тоже присутствовал, что сотрудники больницы три раза просили их успокоиться.
В итоге выяснилось: Джо пережил микроинсульт. В очень легкой форме. Настолько незначительный, на самом деле, что инсульты такого типа почти всегда оставались незамеченными. Если бы не настойчивость Элис, с которой она пыталась отправить его к врачу - просто ради смеха, как она выразилась - инсульт Джо тоже остался бы незамеченным. Согласно общепринятой практике, никакого специального лечения ему не назначили. Джо придется присмотреться к тому, что он ест, следить за собственным весом и прислушиваться к состоянию организма. Врачи решили оставить его на ночь в больнице для наблюдения и обещали утром отправить домой.
- Боже мой, я так устала, - добравшись наконец-то до дома, Энджи бросила ключи на столик и тут же заглянула в холодильник. - И проголодалась.
- Я советовала тебе сходить с братом в больничный кафетерий, - нахмурилась Джиллиан, нежно поглаживая рукой по спине Энджи, от чего вся строгость в ее голосе исчезла.
Энджи выпрямилась с куском американского сыра* в руке. Она так рванула пластиковую обертку, как будто не ела несколько дней.
*Американский сыр (American cheese) — молочный продукт, популярный в США, который вырабатывается из сычужных сыров, сыров для плавления, творога, масла и других молочных продуктов с добавлением специй и наполнителей путём плавления сырной массы (при температуре 75-95 °C.) — сделан из смеси сыров, чаще всего колби и чеддер.
- Знаю, - сказала она после первого укуса.
Джиллиан покачала головой с усмешкой и подбородком указала на стол.
- Садись. Я приготовлю горячие бутерброды с сыром.
Энджи сделала, как ей сказали, потом сложила на столе руки, и, оперев на них голову, стала наблюдать за Джиллиан.
- Спасибо.
Джиллиан взглянула на нее все с той же ухмылкой.
- Пожалуйста.
Энджи, прищурившись, посмотрела на кухонные часы, пытаясь сообразить, который час.
Джиллиан поставила перед ней тарелку, налила два стакана молока и села рядом.
- Я ужасно устала и чувствую, что мне надо приложить титанические усилия, чтобы поднять этот бутерброд с тарелки, - сказала Энджи. Эта мысль заставила ее хихикнуть. Смешок превратился в какой-то странный полувсхлип. Джиллиан тоже рассмеялась.
- Ты все еще не в себе.
- Пожалуй, да.
- Мы сразу пойдем спать, как только поедим.
- Да, мэм.
Еще несколько минут они жевали молча, прежде чем Энджи снова заговорила.
- Сегодня я почувствовала себя так странно.
Джиллиан посмотрела в лицо Энджи, обратив внимание на ее тихий голос.
- Да? В каком смысле?
- Первый раз за долгое время я подумала: “Ну и ну, мой папа стареет”. Ты знаешь? Я никогда не видела его таким маленьким. Таким хрупким. Мой отец всегда был, как будто из бетона, - невысокий, но крепкий. Он мог поднять, что угодно. Передвинуть, что угодно. Все исправить. А сегодня на больничной койке он выглядел… старым. Слабым, немощным и старым.
Ее темные глаза наполнились слезами, и Джиллиан положила свою руку на ладонь Энджи.
- Тяжело смотреть, как стареют твои родители, - сказала Джиллиан. Ее собственный отец все еще был здоров, но гораздо слабее, чем раньше.
- И не видеть этого тоже тяжело, да? - добавила Энджи, подумав о матери Джиллиан.
С грустной улыбкой Джилл согласилась.
- Да, к сожалению.
Почувствовав необходимость сменить тему, Энджи сказала: - Извини, что тебе пришлось пропустить свой софтбол.
Джиллиан пожала плечами.
- Я уверена, что они отлично обошлись и без меня. В любом случае, я предпочла бы быть рядом с тобой.
Энджи сжала ее руку. Оттолкнув пустую тарелку, она сказала: - Идем спать.
*****
Едва раздевшись, они сразу повалились на кровать, проспав почти десять часов подряд. Когда Джиллиан открыла глаза, солнечный свет бодро пробивался сквозь шторы, а радиочасы подсказали ей, что уже 12:45. На долю секунды ее охватила паника, прежде чем она расслабилась. Слава богу, у обеих хватило ума взять на сегодняшний день больничный - они не имели представления, что происходит и как долго им пришлось бы находиться в больнице. Вместо того чтобы вскочить с кровати и отправиться в душ, она повернулась в мягкой постели, прижалась спиной к теплому крепкому телу Энджи, обнимающей ее сзади, и потерлась о руку, лежавшую у нее под шеей.
Тело немного ныло от долгого нахождения в постели, но ей не хотелось вставать и разрушать близость со своей партнершей.
“С партнершей”.
Вот кем была для нее Энджи. Во всех отношениях. Иногда Джиллиан останавливалась, чтобы подумать, как сильно она облажалась в прошлом году, насколько близко оказалась к тому, что могла потерять все, и ей хотелось себя прибить. Но оказалось, что старая поговорка, возможно, гласит истину: “Всему есть своя причина”. Она никогда раньше не верила в это, всегда думая, что это своего рода отговорки людей, которые использовали слова для ситуаций, которые не могли ни контролировать, ни объяснить. Вас уволили после двадцати лет работы - на то есть причина. Пьяный водитель совершил аварию, в которой кто-то погиб, а сам вышел без единой царапины - на все есть причина. Виновный убийца оправдан - всему есть своя причина. “Да ладно, - всегда думала она. - Ерунда!”
В прошлом году жизнь заставила взглянуть на вещи по-другому, хотя она и понимала, что если бы не вступила на неверный путь, если бы не приключился весь этот бардак с Линдси, то они с Энджи никогда бы и не поговорили о состоянии своих отношений, о том, что чувствовала каждая из них, по чему они тосковали; тогда они не озвучили бы, что им необходимо сделать. И все бы не закончилось так, как было теперь.
Они стали сильнее. Сплоченнее. Надежнее.
Было нелегко. Это был медленный процесс, на который ушло несколько месяцев. Они ходили к психологу - по отдельности и вместе. Энджи довольно долго держалась отстраненно. Она была пуглива и не доверяла Джиллиан полностью. Джиллиан знала это и понимала, но все равно ей было невыносимо больно. Первые пару недель после возвращения домой Энджи ночевала в гостевой комнате - она все еще была не готова делить постель с человеком, который так глубоко обидел ее. Джиллиан, опять же, все понимала. Однако это не мешало ей плакать по ночам.