Люби меня всего (ЛП) - Джеймс Никки. Страница 54

— Ты красивый, Коэн. Я идеально тебя вижу, и более того, то, что ты описал, подходит твоему характеру намного больше.

Я позволил ему убрать руку и открыл глаза. Мы ещё мгновение смотрели друг на друга, прежде чем он заговорил.

— Ты действительно так думаешь?

На месте его обычной самоуверенности появились неуверенность и сомнение.

— Абсолютно. Я никогда тебе не совру. С этого дня я буду видеть тебя таким, какой ты действительно есть. Но ты должен знать, что эта твоя физическая форма значит очень мало. Я люблю твоё сердце и твою доброту.

Он задумался и пожевал свою губу.

— Орин сказал, что ты любишь его, — прошептал Коэн, с сомнением в глазах.

— Это верно, — я взял его за подбородок и приподнялся, чтобы поцеловать его. Наши губы один раз соприкоснулись, прежде чем я продолжил. — И я люблю его всего. Не одну часть, а все.

— Значит, меня тоже?

— Значит, тебя тоже.

Его улыбка была робкой, когда он положил голову обратно мне на грудь. Больше ничего не было сказано, пока мы наслаждались тихим моментом, обдумывая всё, что разделили. Когда начал опускаться сон, Коэн высвободился из моих рук и оглядел конец кровати.

— Что ты ищешь?

— Нам стоит немного прибраться. И хотя бы надеть штаны. Я обещал не красть тебя на всю ночь, но Орин не может с этим справиться, — он указал на нашу наготу.

Согласившись на сто процентов, я встал и пошёл в ванную, чтобы найти полотенце и вытереться. Коэн шёл за мной с пижамными штанами в руках.

Он тоже умылся, и мы вернулись в кровать в штанах. Без маек.

— Нам не стоит надеть майки? — спросил я, пока Коэн устраивался под одеялом.

— Нет, Орин будет в порядке. Его нужно немного подтолкнуть. Я отвлеку Рида. Всё будет нормально.

Я не мог не улыбнуться. Никогда в жизни я бы не подумал, что у меня будет подобный разговор. Со стороны в этом невозможно было найти смысл, но для меня это становилось нормальным.

Я пристроился рядом с ним, и он скрутился в клубок, положив руку мне на живот, а голову мне на плечо. Я немного поиграл с его волосами, прежде чем мои веки снова потяжелели.

Я не помнил, как задремал, или как долго спал, когда Коэн зашевелился. Он поднял голову и мгновение смотрел на меня в темноте, прежде чем снова лечь на меня. То ли дело было в том, что он съёжился, то ли я просто научился его читать, я не был уверен. Я поцеловал его в макушку и улыбнулся.

— Ты вернулся.

— Мы без маек.

Я хохотнул. В его голосе не было намёков на тревогу, только простое наблюдение.

— Коэн сказал, что ты это переживёшь.

Он уткнулся лицом в изгиб моего плеча, и я почувствовал на его лице улыбку.

— Я в порядке.

Его пальцы нерешительно двигались по моему боку и животу, исследуя новую территорию. Они становились смелее, чем дольше находились на мне, и вскоре по моей коже скользила вся его ладонь.

— Спасибо, — прошептал он в темноту. — Для меня это было важно.

— Ты мог бы мне сказать.

— Ты бы ответил «нет».

Он был прав. Я потратил бы всю энергию на то, чтобы объяснить ему, что у меня нет необходимости переводить наши отношения на этот уровень, и никогда не слушал бы, как он говорит, что для него это важно.

— На будущее, теперь я понимаю.

Он прижался ко мне как можно ближе, и я обвил его руками. Этой ночью он спал рядом со мной.

Глава 19

Следующим утром мы оба спали долго. Последнее, чего мне хотелось, так это вставать. Провести всю ночь в объятиях с Орином было чистым блаженством, и мне не хотелось это портить. Этим вечером мы планировали ехать домой, и я не знал, продолжатся ли эти редкие ночи вместе или это останется для поездок за город. Со всем, что мы разделили, я мог только надеяться, то буду чаще просыпаться по утрам с Орином в руках.

— Мы не можем остаться здесь на весь день? — произнёс Орин мне в грудь, на которую положил голову. — Мне нравится.

Его дыхание щекотало мою кожу и напоминало, что не было никакой плохой реакции, когда он вернулся обратно в своё тело и обнаружил нас прижавшихся вместе — и с голым торсом. Возможно, пересечь эти мосты было тяжело, но как только окажешься на другой стороне, всё будет нормально.

— Мне тоже, — согласился я, проводя пальцами по его взъерошенным волосам. — Но как же музей? Я знаю, что ты ждёшь похода туда. Кроме того, вот это, — я поцеловал его в макушку, — может произойти снова, в любое время, когда ты захочешь. Мне понравилось обниматься... Только не говори Эвану. Я не переживу его нотаций.

Орин рассмеялся и посмотрел на меня. Я поднял голову и осторожно поцеловал его, но он только улыбнулся мне в губы и приподнялся выше, чтобы было удобнее.

— Я действительно жду похода в музей.

— Тогда нам пора выдвигаться. Кофе, завтрак, а потом выставки викингов и остальное.

За час мы поднялись, оделись и зарядились кофеином. Мы сложили вещи в машину, так как собирались ехать домой после дня в КМО, и приехали в музей ко времени его открытия в десять часов.

Прошли годы с тех пор, как я был в Торонто, и ещё больше с тех пор, как я ходил в КМО. Когда холл стал довольно заполненным, и Орин нашёл мою руку и крепко сжал, я переживал, что для него это будет слишком.

Это беспокойство увеличилось, как только мы оплатили вход в музей и прошли в первую галерею. Там были таблички, описывающие, как расположены выставки и этажи, и мы остановились возле одной, чтобы распланировать свой день. В музее было три этажа, так что мы решили начать с первого и подниматься вверх, посещая наиболее интересующие нас отделы.

Так как Орин не мог ждать, нам пришлось начать с выставки викингов, а не с чего-то другого. Это была зона, куда билеты продавались отдельно, так что плотность толпы была намного меньше.

Орин сразу же продвинулся к выставке различных артефактов и завис там, читая таблички.

— Это брошь в форме головы животного. Посмотри на эти детали, — я наклонился над стендом, пока Орин вслух читал информацию.

Мы перешли к старому оружию, включая обух топора, железный меч и шлем, сделанный из железа и цепей кольчуги. Восторг на лице Орина, пока он разглядывал каждый предмет, вызвал у меня больше радости, чем сама выставка. Он терялся в изучении информации про каждый предмет, и его беспокойство об окружении испарилось. Он был в своей стихии.

Спустя час мы дважды обошли зал, и Орин прочитал и рассмотрел каждый предмет на стенде во всех подробностях. Мы собирались продолжить своё путешествие и пошли в другой отдел музея.

В зале китайской архитектуры мы сосредоточились по большей части на интересных экспонатах древнего оружия и приборов. Оттуда мы перешли в канадскую галерею Самуэля Зигмунда и исследовали культуру своей страны.

Орин без конца разговаривал, пока читал и делился артефактами и экспонатами, которые его интересовали. Его знание истории было ошеломительным. Большинство из этого было выше моего понимания, но поездка была для него, и я попал в точку. Он никогда не выглядел счастливее.

После тщательного осмотра первого этажа, мы пошли к лестнице и поднялись на второй этаж. В центре винтовой лестницы стояли огромные тотемы, возвышающиеся с первого этажа до третьего. Красиво вырезанные и раскрашенные, они сами были произведением искусства, и мы восхищались ими, поднимаясь вверх.

— Хочешь пойти попить или сделать небольшой перерыв? — спросил я. — Мы здесь уже больше двух часов.

— Правда? — Орин не сводил глаз с большого деревянного тотема, шагая рядом со мной. — Мне ничего не нужно. А тебе?

— Может, после второго этажа нам стоит перекусить и сделать перерыв, прежде чем пойти на третий. Говорят, здесь в музее есть кафе, — я указал на буклет, который нам дали.

— Конечно, — Орин наконец оторвал взгляд от своего исследования и ярко улыбнулся мне. — Это очень весело. Так захватывающе.

— Рад, что тебе нравится.

— Нравится, — он остановился и прильнул ко мне, оставляя на моей щеке лёгкий поцелуй. — Спасибо.