Модификаты (СИ) - Чередий Галина. Страница 38

— Ни черта себе, — пробормотал рядом со мной потрясенный Арни. — Они же просто… Вау-у-у.

— Да уж, потрясающий механизм природного камуфляжа, — согласилась я, ошарашенно моргая. — И сами они просто потрясающие. Но их реакция наводит на мысль, что здесь существует некий хищник, весьма похожий на нас, который способен обратить в бегство подобные громадины. Только от смертельной опасности бегут вот так.

— Или они вроде здоровенных, жутко пугливых кроликов и боятся абсолютно всего, — попытался изобразить оптимизм Штерн, но Питерс покачал головой, явно склоняясь к моей версии.

— Давайте лучше надеяться, что если они и есть, то подальше от нас и интересуются только гигантскими травоядными, пригодными в пищу, а от странных пришельцев предпочтут держаться подальше, — хмурясь, сказал он и вытащил из рюкзака новую порцию стимуляторов, пищевые пластыри для всех и пару батончиков клетчатки для нас с Арни. — Собираемся, ребята, расстояние, которое нам нужно пройти сегодня, легко вам не дастся после вчерашней нагрузки.

— А вдруг они еще совсем-совсем примитивные, и мы имеем шанс стать для них чем-то вроде божеств. Я бы не отказался, — не унимался Арни, становясь похожим на себя прежнего, что не могло не вызвать у меня улыбку. Я даже незаметно потрогала свои щеки. Сколько я уже не улыбалась? Уже и не вспомню.

— Штерн, чтобы быть настоящим божеством, надо уметь приносить некую благодать и карать. Жестоко. — Джеремая так пристально посмотрел на Арни, что парень даже перестал жевать. — Не буду спрашивать, чем Вы намерены облагодетельствовать дикарей в нашем-то положении, гораздо более мне интересно, готовы ли Вы карать тех, кто не согласится с Вашим божественным статусом.

Неожиданно в ароматном влажном воздухе этого первозданного леса как будто повеяло стерильно-затхлым духом моей тюрьмы и, судя по помрачневшему лице лингвиста, не мне одной. Стало тоскливо и страшно, и только громкое хлопанье разминаемых с утра крыльев птице-ящеров развеяло это тягостное ощущение. Больше не мешкая, мы тронулись в дальнейший путь.

Здешнее небо выглядело серебристо-белым из-за сплошного облачного покрова, берегущего планету от безжалостных лучей ее светила, поэтому настоящей жары тут не ощущалось, но высокая влажность была непривычной и дискомфортной. Идти сначала оказалось намного труднее, чем вчера, и не только из-за боли в мышцах, но и из-за изменившейся после дождя травы, которая мешалась и с влажным треском ломалась при каждом шаге, забрызгивая обувь и одежду пахучим липким соком. Но уже спустя несколько часов стебли стали быстро терять свою упругость, постепенно возвращаясь к своему первоначальному облику и покорно склоняясь к земле. Очевидно, это растение обладало способностью сначала впитывать влагу в свои листья, причем в огромных количествах, а потом либо перегоняло ее в корневища, либо активно испаряло обратно в атмосферу.

По пути, конечно, рассматривать особенности здешней флоры возможности мне не представилось, нужно было поддерживать темп. А вот фауна на глаза вовсе не попадалась. При этом о ее весьма обильном присутствии сигнализировало множество звуков вокруг, но вот увидеть никого не удавалось. Возможно ли, что все живые существа здесь обладают способностью создавать тот же эффект невидимости, как и те травоядные гиганты? Ведь нашу группу весьма сложно назвать передвигающейся бесшумно. Опыта красться по джунглям ни у кого из нас не имелось, да и скорость сейчас была важнее скрытности.

Окраины леса мы достигли ближе к сумеркам, и сквозь листву деревьев уже прекрасно просматривались подернутые дымкой, густо-черные, будто облитые нефтью, скалы на некотором удалении. Отсюда они казались мрачным монолитом, и никаких отверстий или глубоких расщелин не наблюдалось. Но доку лучше знать. Если он верит, что там мы сможем найти убежище, то и я буду. Вот только имелась одна проблема. Почти полмили до скал нам нужно пройти по открытой местности. Лишь высокая, почти по пояс трава песчаного цвета и редкие кустарники, совершенно не способные дать укрытия при наблюдении сверху. Здесь мы окажемся как на ладони — подлетай и бери.

— Так, ребятки, — остановился идущий впереди Питерс, и в очередной раз удивилась этому его к нам обращению. Ведь он старше меня и Арни всего лет на пять, но почему-то воспринимался едва ли не мудрым старцем, — сейчас немного дух переведем, а потом придется со всех ног лететь вперед и не останавливаться, пока не добежим.

— Если нас заметят, убежать не вариант, — вздохнул Арни, присаживаясь рядом со мной, просто плюхнувшейся на землю при первых словах дока о привале.

— А если мы поторопимся, то снизим шансы нас заметить в разы, — возразил док раздраженно. — Но опять же, господин Штерн, у Вас есть возможность действовать по своему усмотрению.

И снова это ощущение потрескивающего электричества между двумя мужчинами, и опять Арни легко сдается, молча опуская голову и тем самым принимая план Питерса. Я не стала сейчас углубляться в размышления о природе этого напряжения между ними. В конце концов, у людей, оказавшихся в экстремальных условиях, в принципе уровень агрессии возрастает, а у мужчин особенно. Природный механизм, запускаемый инстинктом самосохранения, и с этим ничего не поделаешь.

Просидев так около пятнадцати минут, мы поднялись и с максимально возможной скоростью побежали вперед. Естественно, тут я была слабым звеном, и более сильным и быстрым мужчинам приходилось под меня подстраиваться. В боку снова стало колоть аж до темных кругов перед глазами, высоченная трава создавала сопротивление, будто мы рвались сквозь воду, и я вскоре уже едва видела от заливающего глаза жгучего пота и про себя ругалась на чем свет стоит, проклиная Тюссана и его прихвостней, помогая себе хотя бы злостью. Когда мы наконец достигли подножья скал, я готова была заорать от радости, но вот пересохшее горло этого не позволило. Снизив скорость, мы обогнули один громадный валун, следуя за доком, потом второй и как-то неожиданно оказались перед дырой в сплошном камне, высотой метра в четыре и почти такой же ширины. Причем на общей черноте скалы, да еще и в наступающих сумерках ее едва можно было разглядеть, несмотря на внушительный размер.

— Доставайте фонари, — хрипло скомандовал Джеремая, уже копаясь в своем рюкзаке.

Три ярких луча осветили внутренность открывшегося нам тоннеля и отразились от абсолютно гладких, буквально отполированных стен.

— Что-то мне как-то… — пробормотал Арни, и луч его фонаря скакнул, когда он передернулся.

Странно, что док тоже нервно сглотнул, но потом мотнул головой, будто отмахиваясь от чего-то, и двинулся вперед. Шаг, еще один, и вдруг он упал как подкошенный, прямо мне под ноги и так и замер без движения.

— Питерс, — Мы с Арни одновременно устремились к доку, но достигла его только я. Потому что Арни так же безмолвно, как и Джеремая, повалился кулем.

Рухнув на колени рядом с мужчинами, я панически стала шарить лучом фонаря вокруг, до ломоты в висках прислушиваясь к окружающим звукам. На долю секунды померещилась какая-то массивная фигура метрах в десяти от меня, что едва не заставило заорать, но спустя всего лишь пару рваных вдохов поняла, что это всего лишь куст, росший ближе всего. Да и никаких звуков, кроме тех, что издавала невидимая местная живность, не было слышно. Ни низкого гудения двигателей, ни тихого жужжания дронов, ни хруста подошв по каменной крошке. Только монотонный стрекот насекомых, мелодичная протяжная перекличка каких-то птиц или небольших зверьков, периодически перекрываемые резким свистом, напоминавшим голос земных самцов-перепелов. Никто не напал на нас и, похоже, не собирался, но что же тогда случилось? Убедившись в отсутствии внешней угрозы, я быстро изменила конфигурацию фонаря, превратив его в наземный светильник, и первым делом вытащила крошечный газоанализатор и проверила детектор вредных излучений на запястье у дока. Оба прибора не зарегистрировали ничего, способного вырубить сходу. Вообще ничего вредного или даже условно опасного. Поняв, что приборы тут бесполезны, принялась непосредственно обследовать Арни и Джеремаю. Пульс и дыхание у них были стабильными, соответствующими норме спящего человека. Реакция зрачка — также в пределах нормы, температура тела — идеальная. Но, черт возьми, не могли же они оба упасть и уснуть, внезапно и одновременно? Однако именно так это и выглядело. И если это какое-то внешнее воздействие, почему я не ощущаю его на себе?