Кровавый дар (СИ) - Воронина Алена. Страница 6

— Яна, идемте, вам надо успокоиться и прилечь.

Что за «Яна»? На такое фамильярное обращение я согласие не давала. Боги, что я несу! Она мне жизнь спасла!

Алари помогла мне добраться до кровати, ее силуэт начал двоиться и тонуть в надвигающейся тьме. Последнее, что я услышала было: «Спасибо, Яна»

Глава 4

Алари

Дождь все не утихал, и, кажется, даже усилился.

А ведь всем мало-мальски образованным людям известно — никто не может управлять погодой, но, если выглянуть в окно, начинают закрадываться сомнения в осведомленности тех, кто это заявляет.

Либо даже природа была на стороне упыря, едва не сделавшего во мне дырку!

Знаю, что нельзя по долгу службы, но ей боги, дабы снять нервное напряжение — догнала бы и поджарила до хрустящей корочки! Но он точно в ливне растворился!

— Леди Салито, необходим лекарь? — долговязый защитник с усталыми, красными от недосыпа глазами пересек гостиную госпожи Стиантон, оставляя за собой мокрый след, как водяной из сказок, и замер возле меня.

Моя персона возлежала на диване с мокрым полотенцем на груди, которое призвано было не столько унять пожар, на пепелище которого потом определенно «вырастет» огромный синяк, сколько хоть немного сдерживало порыв бежать и действовать.

— Как видите, Молсон, я жива и здорова.

Хотя грудь побаливала. Адрого прилично меня приложил.

Обидно! Я даже сделать ничего не могла, потому что прямо на пути хорошего магического удара стояла растерянная женщина, спасшая мне жизнь, да и пара стен пары домов с мирно сопящими жильцами…

Сразу после прихода Молсона, в должностные обязанности которого входила защита граждан проживавших в округе Санрето, пришли те, кого мы именуем профессионалами в области обнаружения магии.

— Почему вы уверены, что это друид? — совершенно безэмоциональным голосом поинтересовался безликий мужчина в форме. Вот кого надо в шпионы брать!

Да! А почему собственно? Нападавший ведь не применил ни одного заклинания. Даже попытки не сделал. Хотя схлестнуться с сильным друидом мне — пироманту то еще удовольствие. Вода способна быть до ужаса смертоносной и до обидного действенной против огня.

— Послужив в Ораласе, я видела подобных ему. Если он не маг, то их воспитанник. Они обладают поразительной цепкостью. По деревьям бегают, как лесные коты. Этот, например, оттолкнулся от стены, предварительно на ней посидев с полмгновения.

Да, у нас тоже есть маги воды, но они значительно уступают в силе и умениях друидам.

Ристарх — край болот и озер, к тому же умеющий выход, как и Иртанит, к Лунному морю. Вода у них вместо крови течет, поэтому они знают, как верховодить в этой стихии. Многие ученые мужи шепчутся, что когда-то особую силу и знания друидам дал дракон. Верится в это, однако, с трудом! Во-первых уже больше двух с лишним тысяч лет никто не видел драконов, и они бы стали сказкой, если бы не линормы, во-вторых, поклоняться то себе богоподобные, возможно, и позволяли, но с каких это пор боги стали делиться своими знаниями? Был у нас один, по легенде огнем поделился. И что получилось?

В общем, скорее всего родился у ристархов какой-нибудь псих-любитель экспериментов, который сделал значимые открытия в области применения магии воды, до которых у нас пока никто не дошел.

Да не больно и надо!

Иртанит всегда ассоциировался со огнем после прихода к власти ящеров. Они-то пироманты и способны управлять воздухом, а с ними по силе не сравнится ни один друид, если, конечно, скопом не нападать, как с бывшим императором получилось. Да и мы не промах! Это я так скромно о себе!

— Уверенности, что адрого, стопроцентной нет, но девяносто девять точно — друид.

— Я могу узнать суть расследования, которое вы проводите? — Молсон скривился. Ему похоже требовался отпуск, обычно нижестоящие никогда не интересовались подобным у начальников, ожидая милости.

— Пока нет. Все оказалось гораздо более интересным, нежели попытка умыкнуть приличную горку золотых. Хотя, за такие деньги можно не просто убить, можно убивать бесконечно… В любом случае, об этом должны первыми узнать во Дворце и как можно быстрее. Отправьте сообщение с пометкой. Пусть пришлют кого-нибудь из своих бездноглазеньких.

Молсон кивнул, и махнул рукой. Этого жеста хватило, чтобы один из пришедших с ним стражей исчез в дверях и загрохотал сапогами по лестнице.

— Владелица квартиры — госпожа Янина Стиантон, — один из подручных Молсона достал толстую тетрадь, видимо, с адресами владельцев, перепись которых бережно хранилась в каждом окружном отделе. — Дама двадцати восьми лет, уроженка Дора, работает в Мэрии, в подсудных делах замечена не была…

Два миллиона льер! В них можно купать и плавать, как в дворцовых бассейнах! Может, можно еще и приплатить кому-надо и забрать их на тот свет…

Я задумчиво покусывала губу. Яна произвела на меня хорошее впечатление. Она сама пришла и рассказала о преступлении, подробно пояснив, в чем она видит несоответствие. Но… Но если она — разоблачитель целой группы мошенников? Испугавшаяся наказания соучастница? И в корешах у нее не просто люди, а друиды… А если все намного сложнее и это лишь хорошо разыгранное представление почитательницы театрального искусства?

Голова против воли повернулась в сторону плотно закрытых дверей спальни, где мирно почивала усыпленная порошком и алкоголем хозяйка.

Уж наверняка в твоих снах, госпожа Стиантон, можно найти много всего интересного!

Как написано в учебнике по этикету, официальное первое представление человеку или, если повезет, Высшему в нашей стране включает в себя информацию из разряда «родился, учился, женился, награжден». Кратко!

Служащие, купцы, мануфактурщики и все прочие, чья работа связана с общением с различными сословиями и классами, оттачивают содержание своей биографии долго и скрупулезно, доводя ее до совершенства. Этому даже в школе учат по тому самому толстому учебнику о правилах этикета. У меня же с краткостью всегда были проблемы. Уж простите! Но вот моя история до момента, когда силуэт Алари Салито растворился в сгущающемся мраке, а точнее до этой ужасной истории с Салисом.

Родилась я в первый день второго месяца зимы — архис, морозным вечером, когда звонко скрипит снег под ногами спешащих по делам прохожих, а звезды в небе искрятся, как рассыпанные по черному бархату бриллианты.

Когда я появилась на свет, акушерка, искупав и завернув в теплое одеяло, передала меня моей маме, бережно принявшей кряхтящий сверток. Мамочка наверняка затушила взмахом руки свечи в тяжелых канделябрах на камине, погрузив комнату в особый полумрак, свойственный только зиме. Она всегда так делала, укладывая меня спать (мамуля у меня слабенькая, но волшебница). По полу, конечно же, растекся свет фонаря с улицы. Снежинки заглядывали в окно нашего уютного дома с печной трубой из красного кирпича, стоявшего, пожалуй, в самой тихой части города Дора в области Доралис, вдали от шумных улиц и цехов, в окружении таких же аккуратных, добротных, незатейливых строений, лишенных изящества, но милых сердцу тех, кто там родился. И, возможно, в этот самый важный момент моей жизни, какой-то не очень хороший человек пожелал мне не самой легкой дороги.

Я была первым и, как показало время, единственным ребенком. Маме и отцу было за двадцать пять, когда они поженились, а это для провинции приличный возраст. Хотя, надо отметить, что средний возраст смерти в нашей стране был весьма высок. Люди доживали спокойно и до восьмидесяти, что не идет ни в какое сравнение со многими странами-соседями, у коих рождение, обзаведение потомством и смерть могли спокойно и в тридцать лет уложиться. К тому же в столице вступали в брак и позже, и это не было так уж необычно.

Когда я родилась, отец и мать по достатку были на уровне хорошо стоявших на ногах середняков. Оба имели неплохие корни, хорошее образование, конечно же, для нашего города. Будучи достаточно предприимчивыми людьми, господин и госпожа Стиантон прижились на государственной службе: мама работала секретарем в канцелярии Мэрии, а отец был начальником городской службы по поддержанию чистоты и уюта в нашем городе.