Контракт (ЛП) - Морлэнд Мелани. Страница 23

– И?

– Думаю, уговор придется продлить на чуть больший срок, чем я полагал. На три месяца не выйдет.

Она провела пальцем по одной из глянцевых обложек, описывая контур изображенной на ней этажерки.

– Как долго?

– Как ты относишься к тому, чтобы увеличить период минимум до шести месяцев, с возможностью пролонгации на еще шесть?

От шока у нее отвисла челюсть.

– Выслушай меня.

Она закрыла рот и кивнула.

– Грехам признался, что у него еще есть сомнения. В машине я быстро пробежался по бумагам. Предложение хорошее, за исключением испытательного срока в пять месяцев. Думаю, он будет наблюдать. Если ты уйдешь до этого или сразу после, то это покажется подозрительным.

– Полагаешь, шести месяцев хватит?

– Возможно, хотя думаю, что может потребоваться и больше. Я должен быть уверен, что ты останешься.

Она ничего не говорила и не встречалась со мной взглядом. Я почувствовал, как в груди зарождается паника. Я не смогу все провернуть без Кэтрин. Мне хотелось рассмеяться от ироничности ситуации: мне так давно хотелось от нее избавиться, а сейчас она была нужна мне сильнее, чем я когда-либо мог вообще предположить. Карма и впрямь та еще сука.

– Мы можем пересмотреть условия, – предложил я, сквозь сжатые губы.

Наконец она подняла взгляд.

– Твои условия меня устраивают. Я не требую больше денег.

– Ты согласна остаться?

– На год.

– Хорошо. С этим я могу работать. К концу года Грехам уже увидит, чего я стою и не будет так озабочен моей личной жизнью. – Я беспокойно барабанил пальцами по холодном граниту столешницы. – Мне нужно спросить еще кое о чем.

– О чем?

– Я бы хотел прикрыться со всех сторон. Удостовериться, что для сомнений не осталось места.

– Я не понимаю тебя.

С минуту я изучающе на нее смотрел, а затем произнес слова, которые не думал, что когда-либо произнесу.

– Ты выйдешь за меня, Кэтрин?

Глава четырнадцатая

РИЧАРД

ОНА ЛИШИЛАСЬ ДАРА РЕЧИ, ЕЕ ГУБЫ двигались, но не издавали ни звука. А затем она сделала самую странную вещь.

Она рассмеялась. Громко и раскатисто. Она шлепнула себя рукой по губам, но это не остановило поток ее сдавленного смеха. По ее щекам уже текли слезы, а она продолжала смеяться.

Я никогда не слы шал от нее такого звука, и хотя пришлось признать, что ее смех был весьма заразительным, меня совсем не забавляло то, над чем она смеялась.

Я откинулся на стуле и скрестил руки на груди.

– Я не вижу в этом повода для смеха, мисс Эллиот.

Я думал, что формальное обращение прекратит ее истерику, ведь это была именно она. Но единственный эффект, который на нее это произвело – она рассмеялась пуще прежнего.

Я стукнул рукой по столешнице.

– Кэтрин!

Она села напротив, вытирая глаза. Взглянула на меня, и все началось по новой. Новые взрывы смеха.

Я отпихнул стул и направился в ее сторону, не решив, что сделаю, когда дойду до нее. Встряхну ее? Дам пощечину? Я схватил ее за руки и, ничего не придумав, впился ей в губы, эффективно останавливая ее психоз. Когда я дернул ее на себя, крепко прижав, и поцеловал, по спине прошла та же странная теплота. Чтобы наказать ее и призвать к молчанию, я использовал каждую толику разочарования, что она заставила меня почувствовать.

Разве что это не ощущалось как наказание. Скорее, как удовольствие.

Жаркое, пульсирующее удовольствие.

Со стоном я отстранился, моя грудь вздымалась.

– Ты закончила? – прорычал я.

Она взглянула на меня, наконец замолкнув, и кивнула.

– Рискуя вызвать у тебя очередной приступ, Кэтрин, ты выйдешь за меня?

– Нет.

Я слегка встряхнул ее.

– Ты сказала, что сделаешь это, если нам придется.

Вздохнув, она вновь меня удивила. Взяла в ладони мое лицо, ее пальцы поглаживали мою кожу.

– Тебе когда-нибудь говорили, какой ты импульсивный, сокровище мое?

– Спонтанность часто служила мне хорошую службу.

– Я бы назвала это горячностью, но ты можешь называть это, как тебе заблагорассудится.

– Почему ты отказываешься?

– Ричард, сам подумай. Поразмысли хорошенько. Если твой инстинкт тебя не подводит и Грехам сомневается, а ты женишься на мне прямо сейчас, то это наоборот вызовет еще больше подозрений.

Я смотрел в ее голубые глаза, а сказанные ею слова проникали мне в мозг. Сделал шаг назад, она убрала руки от моего лица, и тут до меня дошло, что она права.

– Вот же, черт.

– Я права, и ты это знаешь.

Мне было ненавистно это признавать, но она определенно была права.

– Да, все верно.

– Прости, что ты сказал? – поддразнила она.

– Не испытывай удачу.

Она усмехнулась, и до меня дошло, что она больше меня не боялась. Я не был уверен хорошо это или плохо.

– Мы пересмотрим этот вопрос, Кэтрин.

Она оттолкнулась от стойки и обошла меня.

– Тогда мы поговорим об этом позже, – она подхватила журналы и сунула себе под мышку. – Мне нужно кое-что почитать. Хочу найти парочку идей для своей комнаты.

Она собралась уходить, и я протянул руку, чтобы остановить ее.

– Пока этим занимаешься, вызови коменданта. С дверью моей спальни какие-то проблемы.

Она заколебалась, широко распахнув глаза.

– Что?

Я потянулся к фруктовой вазе за яблоком и потер его о свою рубашку.

– Я никогда ее плотно не закрываю, но когда просыпаюсь утром, она распахнута настежь. Не знаю, что с ней такое. Пусть это исправят.

– Ой, я э-э…

Я нахмурился. Она вся покраснела, а не просто ее щеки покрылись своим обычным румянцем. Грудь и шея были красными, а лицо стало почти багровым.

– Что?

– Твоя дверь не сломана, – выпалила она скороговоркой.

– Откуда тебе знать?

– Потому что я ее открываю.

Настал мой черед впасть в шок.

– Зачем бы тебе это делать?

– Здесь, э-э, тихо.

– Я не понимаю.

Она осторожно приблизилась, ее пальцы теребили края журналов.

– Я не могла заснуть в первую ночь. Там, где я жила, всегда было шумно от звуков сирен, людей, машин или еще чего-нибудь. А здесь было так тихо, что казалось почти пугающим. Я проходила мимо твоей двери и услышала тебя – э-э, ты храпел.

Я сузил глаза.

– У меня искривление носовой перегородки. Я не храплю – это сопение.

– Если открыть твою дверь и оставить приоткрытой мою, то я могу слышать твое, э-э, сопение и так знаю, что не одна. Это… ну, это успокаивает.

Я не знал, как реагировать на ее застенчивое признание. Я успокаивал?

– Что ж, тогда, не бери в голову.

– Я больше так не буду.

Я махнул рукой.

– Как угодно. Я не возражаю.

Она развернулась и вышла, а я смотрел вслед ее ретировавшейся фигуры. Она не сказала, чтобы я не целовал ее, хотя и не стала разбираться с тем фактом, что я тоже этого не сделал. Вместо этого она призналась, что нервничала, и я, сам того не ведая, помогал ей заснуть. Также она указала на упущение в моем плане жениться на ней прямо сейчас. Каждый из нас оказал другому услугу. Мы были в расчете.

Тем не менее, позднее тем вечером, выключив свет в своей комнате, я открыл дверь, избавив ее от необходимости приходить самой. Бог знает какой сварливой она будет, если ей не удастся поспать.

На следующий день я внимательно просмотрел документы. Предложение было хорошим, пакет – щедрым. Единственное, что меня смущало – пятимесячный испытательный срок. Обычно он составлял три месяца, и меня не покидала мысль, что в данном случае было что-то еще. Я встал и зашагал по комнате, в итоге остановившись у окна и уставившись на расстилающийся город. Мне он нравился. Мне нравилось, что это был оживленный город, но тем не менее в нем остались еще незастроенные территории. Мне нравилось, что тут можно без проблем сесть на самолет, а также находиться рядом с водой. Сам не знаю почему, но мне это нравилось.