Контракт (ЛП) - Морлэнд Мелани. Страница 31

Некоторое время она молчала.

– Спасибо, что предложил провести время с Пенни.

Я пожал плечами. Я был благодарен, что она это позволила.

– Как я уже говорил, она мне понравилась. Мне нужно узнать ее получше. В качестве твоего мужа, даже следует. Это было бы естественно.

Она хмыкнула, соглашаясь.

– Думаю, ты их убедил. Даже Грехама, – добавила она. – Он наблюдал за нами, и думаю, ему понравилось то, что он увидел.

– Согласен. Спасибо тебе. Очередное прекрасно выполненное задание, мисс Эллиот.

– Уже миссис ВанРайен благодаря тебе.

От ее слов странная пульсация прошла у меня в груди.

– Признаю свою ошибку. Миссис ВанРайен.

Она отвернулась к окну.

– И это не было лишь работой, – прошептала она так тихо, что я едва смог разобрать.

На это мне нечего было ответить. И все-таки по какой-то причине я нашел в темноте ее руку и сжал ее.

И не выпускал всю дорогу до дома.

Она уснула прежде, чем мы подъехали к нашему дому. Я знал, что она устала после вчерашней ночи и сегодняшних событий, поэтому решил не будить. Открыл дверцу, взял ее на руки и отнес в кондо. В моих руках она была такой маленькой, ее голова покоилась на моем плече. Я обнаружил, что не могу отвести от нее глаз, пока лифт поднимал нас наверх. Оказавшись в ее комнате, я уложил ее на кровать, не зная, как поступить с платьем. Она чуть встрепенулась, и с моей помощью нам удалось стянуть платье ей через голову, затем она откинулась назад и уже глубоко заснула.

Я присел на край кровати, впитывая ее спящий образ. Кружева под стать платью прикрывали ее грудь, треугольник аналогичного шелка скрывал от моих глаз ее нетронутое лоно. Хотя я всегда считал, что она не моего типа, к собственному удивлению я находил сексуальными деликатные изгибы и выпуклости ее тела. Осторожно я провел пальцем по ее ключице, вниз по ее груди и животу. На ощупь ее кожа была словно атлас. Во сне она поежилась и повернулась на бок, бормоча что-то бессвязное. Она свернулась калачиком и поджала пальчики ног, продолжая спать.

Я откинул назад темные пряди ее волос и стал изучать лицо, которое раньше назвал невзрачным. Оно было каким угодно, но уж точно не невзрачным. Ее скулы были ярко выраженными, и она по-прежнему была слишком худой, зато теперь я знал, что она в безопасности, у нее есть возможность правильно питаться и теперь меньше забот, все это поспособствует возвращению веса. Признаки усталости исчезнут из-под глаз, и скрытая, искренняя красота, которую видели другие и, наконец, обнаружил я, полностью засияет.

Я тряхнул головой от странных мыслей возникших о Кэтрин. Сегодняшний день был полон эмоций, которые я редко, если вообще когда-либо, испытывал. Я знал, что без сомнения это из-за женщины, лежащей сейчас передо мной. И все равно по-прежнему не понимал почему.

От ее вида мое тело всколыхнулось, и меня окатила новая волна стыда. Каким бы притягательным не был ее полуобнаженный вид, мне не следовало пялиться на нее, пока она спит. Наспех я натянул одеяло ей до подбородка и выключил свет. Оставив приоткрытой ее дверь, я пошел к себе готовиться к ночи беспокойного сна. Усталость, которая вынудила ее уснуть в машине, послужила лишь небольшой отсрочкой. Я знал, что поутру она потребует причитающуюся ей историю. Еще знал, что расскажу ей, потому что самое главное то, что я был у нее в долгу.

Приняв душ, я уставился на свое отражение в зеркале. Внешней оболочке завидовали многие. Той, что скрывала пустого, потерянного человека. Я игнорировал и хоронил его в течение долгих лет, а теперь Кэтрин собиралась вывести его наружу.

Я вздрогнул и уронил полотенце на пол. Я боялся этого разговора.

Пройдя через комнату, я широко распахнул свою дверь, хотя и знал, что сегодня ночью для нее не будет никаких успокаивающих посапываний.

Я скользнул в постель, а в голове промелькнула странная тоска.

Желание, чтобы она лежала тут, ожидая меня.

Глава восемнадцатая

РИЧАРД

В ВОСКРЕСЕНЬЕ УТРОМ Я сидел за стойкой на кухне, приканчивая свою третью чашку кофе, когда она спустилась вниз. Налила себе кружку – я до сих пор не пробовал пользоваться кофе-машиной, которая вдруг появилась на прошлой неделе, так что ей пришлось его делать. Я ощущал ее украдкой брошенные взгляды, пока она ждала как «Keurig» сотворит свою магию.

– Что? – вздохнул я.

– Я заснула.

– Ты была утомлена.

– Я проснулась в своей кровати. Без платья.

Я изогнул бровь.

– По традиции муж переносит свою жену через порог и снимает с нее свадебное платье в ночь их бракосочетания.

Ее щеки загорелись темно-пунцовым цветом, подчеркнув изящные скулы.

Я усмехнулся и покачал головой.

– Ты помогла мне, Кэтрин, и уснула, а я накрыл тебя и вышел из комнаты. Подумал, что в противном случае тебе будет неловко.

– Оу.

Она села рядом со мной и сделала глоток кофе, прежде чем обратить внимание на свернутый пакет на столешнице.

– Что это?

Я пододвинул к ней коробку.

– Подарок.

– Мне?

–Да.

Она оказалась потрошителем, а не той, кто трепетно отклеивает скотч и аккуратно снимает бумагу. Она схватилась за угол и сорвала упаковку с ликованием ребенка в рождественское утро. От этого на моем лице появилась слабая улыбка. Она уставилась на коробку.

– Что? – я ухмыльнулся ее замешательству.

– Это вафельница.

– Ты сказала, что хочешь такую, вот я и купил. В качестве свадебного подарка, – усмехнулся я. – Я не смог запихнуть стол в подарочную упаковку. Полагаю, тебе придется самой его выбрать.

Она подняла на меня глаза.

– Подарок, который я хотела, стоит не больше, чем толика твоего времени.

В этом она ошибалась. Я знал, что она хотела того, что я пообещал ей за брак со мной.

– Ты не отступишься, не так ли?

– Нет. Ты знаешь мою историю, а я хочу узнать твою, – она приподняла упрямый подбородок, выпятив вперед ямочку. – Ты обещал.

Моя кофейная кружка стукнулась о гранит столешницы с чуть большей силой, чем следовало.

– Ладно.

Я слез со стула, испытывая напряжение и волнение. Подошел к окну, взглянув на город, на крошечные и далекие фигурки – такие же как мне хотелось бы, чтобы были те воспоминания.

Но Кэтрин желала вытащить их на поверхность.

– Мой отец был плейбоем. Богатым, испорченным и настоящим ублюдком, – у меня вырвался смешок, и я повернулся, чтобы посмотреть на нее напряженным взглядом. – Каков отец, таков и сын.

Кэтрин переместилась к дивану и устроилась на нем, сохраняя молчание. Я вновь развернулся к окну, не особо желая пересекаться взглядами.

– Он был недоступным, много путешествовал, в основном творил, что хотел, пока мой дед не упрекнул его в этом. Он сказал ему вырасти и пригрозил, что финансово его ограничит.

– О боже, – пробормотала она.

– Вскоре они с моей матерью поженились.

– Ну, твой дедушка должно быть был рад.

– Не особо рад. Ничего по сути не изменилось. Теперь они кутили вместе, по-прежнему путешествовали и тратили кучу денег. – Я переместился и сел на оттоманку напротив нее. – Он был в ярости и поставил ультиматум: если в течение года он не будет на коленях качать внука, то перекроет им обоим кислород. Он также пригрозил изменить завещание, полностью вычеркнув из него моего отца.

– Твой дедушка кажется немного властным.

– Это я унаследовал от него.

Она закатила глаза и дала знак, чтобы я продолжал.

– Итак, я родился.

Я встретился с ней глазами.

– Я не был плодом любви, Кэтрин. А был рожден из жадности. Я не был желанным. Меня вообще никогда не хотели заводить.

– Твои родители не любили тебя?

– Нет.

– Ричард…

Я вскинул руку, останавливая ее.

– Все свое детство, всю свою жизнь я слышал, какой был помехой – для них обоих. Как я был у них для того, чтобы обеспечивать бесперебойное поступление денег. Меня растили няни и гувернантки, а как только достаточно подрос, меня отослали в школу-интернат.