Наш человек на небе (СИ) - Дубчек Виктор Петрович. Страница 26
Менее осведомлённому наблюдателю Владыка Сталин, — с его невероятной властью над Силой, — мог показался крепостью, настоящей орбитальной крепостью, почти Звездой Смерти. Но нет в мире таких крепостей, которых не мог бы взять Повелитель ситх.
Скрытый за маской, Вейдер усмехнулся, слегка откинулся в кресле. Взгляд его упал на «сочинение графа Толстого», так и забытое на столе. Сталин безошибочно проследил взгляд гостя. Улыбкой и неназойливым движением трубки пригласил к продолжению разговора. Казалось, он приветствует интерес гостя к столь бесполезному, — и даже вредному! — явлению, как литература.
«Пусть будет так», подумал Вейдер, «надо же с чего-то начинать».
- О чём эта книга? — спросил он.
Владыка Сталин задумался на несколько долгих мгновений. У Вейдера сложилось впечатление, что собеседник не испытывает нехватки слов, и даже не пытается подобрать объяснение, которое наиболее выгодным образом подошло бы к ситуации — но лишь выделяет главный смысл из множества смыслов, заложенных в книгу.
- О том, что любые исторические события и свершения опираются на волю всего народа, — сказал Сталин. — И судьбы отдельных людей могут быть счастливы лишь в той мере, в какой они солидарны с этой волей, в какой разделяют они судьбу своего народа.
- Это исторические материалы?
- В известном смысле. Но сюжетную основу этой книги составляет описание вымышленных героев.
- Старкиллер говорил мне, что ваш народ придаёт большое значение подобным... развлечениям, — глухо пророкотал Вейдер. — Лорду Половинкину Вы тоже позволяете читать художественные измышления?
- Сказка ложь, — с улыбкой заметил Сталин, — да в ней намёк. У нас принято считать, что формирование личности, воспитание характера, души, внутренней силы — решение этих важнейших задач почти невозможно без обращения к мудрости русской классики.
Очевидно, подумал Вейдер, планетянам просто не известна технология полноценных голокронов, поэтому они вынуждены прибегать к примитивным бумажным заменителям. Однако странно, что здешняя власть никак не ограничивает доступ к предметам, «воспитывающим Силу». Вместо того, чтобы так беспечно тиражировать опасные знания, режиму следовало бы ввести жёсткие ограничения на их распространение. В крайнем случае, можно было бы придумать некий закон, воспрещающий свободное чтение книг... под видом, например, заботы о финансовой выгоде их авторов.
Да, «упущенная выгода авторов и издателей»: отличное, удобное объяснение — если желаешь снизить образовательный уровень народа. И не имеет никакого значения, что «борьба за интересы авторов» почему-то всегда приводит лишь к снижению их реальных доходов...
Впрочем, земные большевики явно слишком мало заботятся о собственной выгоде — и слишком много о подвластных им разумных. Вот уж действительно: целый народ Одарённых... неужто и в самом деле такая ослепительная Одарённость русских — следствие власти большевиков?.. или всё дело в том, что любой Одарённый народ неизбежно приходит к большевизму, неизбежно рано или поздно выбирает себе именно эту непонятную, удивительную и такую могущественную «Советскую власть»?.. Он вернулся мыслями к разговору — молчание снова затянулось. Впрочем, Владыка Сталин сдерживал обещание, — как, судя по всему, сдерживал каждое из своих обещаний, — и не собирался торопить вечер. Он указал узким концом курительного прибора на сочинение графа Толстого:
- Это, вне всяких сомнений, великая книга, — кремлёвский ситх чуть прищурил свои жёлтые глаза, словно вспоминал нечто важное. — Лёв Николаевич Толстой сумел поставить в своих работах столько великих вопросов, сумел подняться до такой художественной силы, что его произведения заняли одно из первых мест в мировой художественной литературе.
Закончив цитату, Владыка Сталин помолчал, затем продолжил:
- Вы можете свободно пользоваться моей библиотекой, лорд Вейдер, только не заламывайте уголки страниц. Уверен, более глубокое знакомство с земной культурой заметно облегчит взаимопонимание. В свою очередь, буду рад познакомиться с достижениями культуры Галактической Империи. Я считаю литературу самым важным среди других искусств, самым решающим и в конечном итоге определяющим всё или почти всё остальное.
- Безусловно, — глухо произнёс Вейдер.
А что ещё он мог сказать? Владыкам ситхам некогда развлекаться книжками... Мастера Совета джедаев побуждали к медитации; Учитель Сидиус наставлял полагаться на гнев и ярость... никто из его менторов никогда не поощрял простого чтения, утомительного для глаз и расточительного по времени. Говорят, кто-то из ситхов древности отыскал ключ к своему возвышению именно в библиотеке, но Вейдер...
Вейдер даже не мог наверняка сказать, имеется ли на борту «Палача» корпус художественных текстов, пригодных для передачи на Землю.
- Наши Державы ведут войну с Державой Рейх. Уместно ли тратить время, которое необходимо для управления боевыми действиями?
- Моя дневная норма чтения составляет порядка пятисот страниц, — заметил Владыка Сталин, явно не вкладывая в свои слова какого-либо хвастовства; просто изложил факт. — Чтение — одно из немногих занятий, уместных в любое время.
Вейдер поднял голову, пробежался взглядом по стеллажам библиотеки. Сколько же здесь книг?..
Пик.
«[идёт подсчёт объектов; ожидайте!]»
Он резко перевёл фокус зрения справа налево.
Пик.
Бзз.
«[отмена]»
Вейдер испытал мгновенную вспышку раздражения, как будто кремлёвский ситх что-то скрывал, отгораживался от него своей образованностью.
Но гнев тут же улёгся: разумеется, Владыка Сталин не стал бы прятаться за бумажной стеной. Никакая подлинная Сила не открывается просто так, первому любопытствующему — видимо, для того, чтобы понять природу сталинской Силы, действительно требовался немалый ум, действительно требовалось прочитать множество книг.
«Пусть будет так», подумал Вейдер, «надо же с чего-то начинать».
- Начнём, — сказал Владыка Сталин. — Это пешка. Она ходит только вперёд...
Вейдер слушал не особенно внимательно: правила земных шахмат почти не отличались от известных ему галактических. Обитатели Центра давно предпочитали голошахматы либо деджарик, но плоские шахматы всё ещё сохраняли популярность в мирах Внешнего Предела.
Интегрированный голопроектор высветил пиктограмму готовности: вряд ли у Владыки Сталина есть шанс одолеть программу. Вейдер неслышно усмехнулся.
- Это фигуры, — продолжал Сталин. — Они ходят по-разному. Это ферзь. Несведущие люди называют его «королевой», но правильное название — именно ферзь. Он ходит как угодно.
- Кому угодно? — уточнил Вейдер.
- Тому, кто играет.
- А что делает король?
- Это самая слабая фигура. Нуждается в постоянной защите.
- Весьма впечатляет. Начнём.
- Прошу.
Владыка Сталин протянул руку и двинул пешку:
- e2-e4.
- «[рекомендовано:] e7-e5», — высветилось в панораме. Разумеется, Вейдер не снизошёл до того, чтобы двигать фигуры руками. Воспоминанья, воспоминанья: тонкий запах нарезанной ломтиками шууры, шелест платья... Он обратился к Силе, — «видел бы меня Оби Ван!..» — и чёрная королевская пешка, пролетев по воздуху, встала напротив белой. Владыка Сталин с приятным интересом смотрел на происходящее. Вейдер испытал мелкое мстительное удовольствие. Увы: слишком мелкое.
- f2-f4.
- e5:f4, — взятая пешка слетела с доски, покатилась по столешнице. Сталин придержал её мундштуком: судя по всему, он был склонен беречь даже пешки.
- Слон f1-c4.
- Ферзь d8-h4+, — решительно ответил Вейдер, — шах. - Король e1-f1, — Сталин молча убрал короля из под удара.
- b7-b5.
- Так нельзя, — покачал головой кремлёвский ситх.
- Почему?
- Так Вы теряете пешку.
- Ну и пусть.
- Мне не надо случайных жертв. Переходите.
- Не буду, — заявил Тёмный джедай, испытывая удовольствие от собственного упрямства.
- Тогда слон c4:b5.
- Конь g8-f6, — вслед за программой повторил Вейдер.