Наш человек на небе (СИ) - Дубчек Виктор Петрович. Страница 41
Берия переглянулся с Иосифом Виссарионовичем.
Похоже, оправдываться перед штурмовиком необходимости нет: капитан и без подробных объяснений ухватил суть дела.
- Но я не понимаю, почему незначительный инцидент с вентилем привёл к таким тяжёлым последствиям для Лорда Вейдера, — с заметным сомнением сказал Окто.
- К сожалению, это не всё, — сказал Сталин, неторопливо обходя стол, на котором были разложены вещественные доказательства саботажа. Приближение Иосифа Виссарионовича заставило штурмовика ощутимо подобраться: капитан вытянулся совсем уж деревянно, а смуглое лицо его, — по правде сказать, обычно довольно смешливое, — сделалось постным и обречённо-уважительным. Выглядело это так, словно товарищ Сталин собирается надрать инопланетянину уши — за недоверие; а тот вежливо боится, хотя и признаёт полную законность расправы.
- Господин Окто, — сказал Сталин, обводя мундштуком нераскуренной трубки небольшой продолговатый предмет на столе, — что Вы можете сказать по поводу данного устройства?
Господин Окто скосил глаза и некоторое время рассматривал предмет.
- Разрешите, — сказал он наконец и, дождавшись кивка, одним плавным движением нацепил шлем.
«Точно», подумал Берия, «микроскоп.»
- Владыка Сталин, — сказал капитан, снова снимая шлем, — это медтехнический микродозатор. Мы используем такие в полевых операциях. Но данный экземпляр — с нестандартным переходником, шаг нарезан слишком...
- Устройство содержало в себе сильнейший яд, — негромко произнёс Сталин. — При разряжении устройства погиб сержант государственной безопасности Филатов. Он был первым, кто услышал сигнал тревоги из комнаты лорда Вейдера.
- Токсин?
- Яд. Токсин. Отрава, — сказал Берия, желая облегчить работу автоматического переводчика. — Наши химики не смогли получить достаточного для анализа количества этого газа.
- Но дозатор удерживает до пятнадцати процентов полного объёма. Иначе невозможно гарантировать достаточное давление на клапане. Берия придвинул ближе остатки дозатора, постучал ногтем большого пальца по сколу.
- Вот здесь он крепился, внутри вентиля. Видите, этот зубчик? При ударе о пол вентиль сместился, вот здесь нажало... видите? И, получается, зубчик принял всю тяжесть. А вот здесь — надрез. Как зубило вошло. Движением ладони он показал, как крошечный пузырёк дозатора провернулся внутри вентиля.
- Когда пустили газ из самого баллона, дозатор открылся синхронно. Давление ещё немного возросло — и тут уже общий клапан не выдержал. Часть яда из дозатора попала в... как это называется?
- Дыхательная система скафандра, — отстранённо подсказал Окто.
- Именно. К счастью, вентиль лопнул почти сразу. Лорду Вейдеру достался всего вздох отравленного воздуха, может, два. Филатову... видимо, больше.
- Механизм самоуничтожения? — спросил Окто после секундного размышления. Похоже, судьба неизвестного ему Филатова взволновала штурмовика куда меньше, чем техническая составляющая диверсии.
- Не обнаружено, — поморщившись, сообщил Судоплатов. — Хотя места для установки пироболта предостаточно, вот, например, между этими клапанами.
Окто кивнул, не глядя на фотографии.
- Судя по всему, диверсия готовилась либо в спешке, либо недостаточно профессионально, — слегка даже разочарованно сказал Судоплатов.
- Либо диверсант предполагал, что после гибели лорда Вейдера обнаружение не будет иметь какого-либо значения, — заметил Иосиф Виссарионович.
- Смертник? — спросил Абакумов. Возможно, дипломатических навыков Виктору Семёновичу и не хватало, но без начальника Управления Особых отделов НКВД СССР вопросы контрдиверсионной деятельности, понятно, обсуждаться всяко не могли. — Немцы. Или итальянцы? Но слишком уж быстро они...
- Баллон разрезали ещё в космосе, — напомнил Берия. Разумеется, он знал, что Абакумов не рассматривает всерьёз версию о вмешательстве земных держав. Диверсант скрывался на «Палаче». Но Окто к этому выводу следовало подвести как можно более деликатно, чтобы инопланетянин уверился в собственной проницательности. А там, глядишь, и своё командование поможет убедить в искренности действий и намерений СССР. Очень уж обидно быть виноватым без вины.
Покушение на инопланетного главнокомандующего в первый же день его пребывания в Кремле — да, это выходило за любые мыслимые рамки. Скандал надлежало гасить в зародыше, гасить любой ценой. Возможные последствия инцидента предугадать было невозможно.
К лорду Вейдеру все без исключения союзники относились с откровенным пиететом, который никак не получалось объяснить простым чинопочитанием. Конечно, примитивным культурам свойственно обожествление духовных вождей, военных лидеров... Берия видел, что некий странный отсвет этого отношения ложится и на товарища Сталина. И теперь Лаврентия Палыча терзала смутная тревога: если кто-то из экипажа «Палача» посмел покуситься на жизнь Вейдера...
- Мы имеем дело со скрытой угрозой, — эхом отозвался Окто. Он мучительно хмурил густые брови, и Лаврентий Палыч мимоходом посочувствовал штурмовику: честному добросовестному солдату противопоказана атмосфера подозрительности и недоверия. Солдат по
- настоящему эффективен лишь тогда, когда полностью уверен в боевых товарищах — и командовании.
Нередко бывает и так, что солдат сознательно закрывает глаза на известные ему недостатки товарищей, идеализирует окружение, потому что слишком остро нуждается в душевном комфорте — и чувствует, что отсутствие душевного комфорта убьёт его вернее, чем предательство соратников или командования...
- Мы имеем врагов внешних, — сказал Сталин, аккуратно смещая акценты. — Мы имеем врагов внутренних. Об этом нельзя забывать, товарищи, ни на одну минуту.
- Но здесь — кто? — риторически вопросил штурмовик. Смуглая маска его лица дала заметную трещину; заметную опытному взгляду Лаврентия Палыча. — Кто — здесь?
Сталин неторопливо покачал трубкой над фотографиями устройства:
- Вредители есть и будут, пока есть у нас классы, пока имеется капиталистическое окружение. Наивно было бы думать, что в Империи дело может обстоять сколько-нибудь иным образом.
- Я должен сообщить о диверсии командованию Легиона, — заявил Окто, явно желая избавить себя от груза ответственности. Самостоятельно делать выводы и принимать решения — что может быть тяжелее для честного человека!..
- Мы известили полковника Септена об инциденте. Как и капитана Игнази. Но Вас мы просили бы выступить в качестве эксперта по... оборудованию Имперского производства. Никого более высокого по званию рядом с лордом Вейдером сейчас нет.
Окто действительно оставался возле постели Вейдера практически неотлучно, с того самого момента, как товарищ Калинин встретил автобус со штурмовиками и провёл их в Сенатский дворец. Бойцы в белоснежных матовых доспехах и сейчас держали вахту возле комнаты, на скорую руку превращённой в больничную палату. Их круглые закрытые каски грозно зыркали по сторонам, руки сжимали оружие; бойцы были готовы защитить своего полководца... после драки.
Окто огладил ладонью полусферу шлема:
- Я отослал запись командованию.
Берия переглянулся с ласково оскалившимся Судоплатовым, но прежде, чем тот успел бы свернуть разговор на обсуждение шпионских кинокамер, капитан инопланетного «осназа» продолжил:
- Владыка Сталин. Разрешите подать запрос.
- Подавайте, — склонил голову Иосиф Виссарионович. Всю беседу он выдерживал этот тон — спокойный, величавый, гордый. Лаврентий Палыч видел, что Сталин, — разумеется, вполне осознанно, — копирует манеру поведения лорда Вейдера. И, разумеется, не полностью: пафосного чванства в товарище Сталине не было напрочь, и там, где Вейдер демонстрировал агрессивную надменность, Иосиф Виссарионович действовал с неизменно доброжелательным вниманием к собеседнику, мягкостью и обезоруживающей теплотой. При этом он тонко скопировал те особенности, — внешние особенности, — поведения Вейдера, которые счёл важными для оказания влияния на Окто.