Единственная (СИ) - Гусейнова Ольга. Страница 4

Еще обратила внимание, что очень сильно похудела, правда привычной в последнее время невыносимой слабости, от которой каждая мышца походила на желе, я уже не ощущала. Надо полагать, меня «кормили» питательными растворами. И раз я выжила благодаря «акульей» медицине, значит мы со страшными синекожими гуманоидами похожи не только тем, что дышим одним воздухом, но и питаемся одинаково.

В полном молчании глазастый «мужик» отвел меня в кабину, где опрыскал зеленой мерзостью, пахнущей, как протухшие на солнце водоросли, а потом, кажется, вымыл в ионном душе и вывел наружу чистую до скрипучести. Даже кожа порозовела. Затем жестом указал, к моему невыразимому счастью, на мою одежду, сложенную на низком столе. Одевалась я быстро. Во-первых, нечего расхаживать перед неизвестно кем голиком, во-вторых, мерзла не на шутку. К еще большему счастью, мои вещи оказались чистыми, хоть и отдавали душком тех самых водорослей. Неужели меня обрабатывали, как и одежду? Любопытно!

Как ни удивительно, мои, помнится, спутанные, серые, грязные волосы вновь легли на плечи мягкой золотистой волной. Обувшись, я выпрямилась и наткнулась на внимательные взгляды трех пар умных акульих глаз. Невольно сделала шаг назад и только силой воли удержалась на месте. Пришельцы спокойно разглядывали меня, а как себя вести и что делать, несмотря на профессиональную подготовку, — поди узнай без инструктора. Они тоже молчали. Наконец, осмотр завершился. Первый, назвала его пока так, коль никто из них не представился, «булькнул» команду — и сверху опустился щуп. А в следующее мгновение, беспомощно пискнув, я зависла над полом в ярком сиянии, словно в киселе. В распахнутые от ужаса глаза вперились световые лучи, выжигая мысли, эмоции, страхи…

Не знаю, сколько времени я провела, походя на пришпиленную бабочку, но всему приходит конец, в чем убедилась в очередной раз, вырвавшись из забытья, сидя на полу. Мне вновь прыснули чем-то в лицо, я открыла глаза и сфокусировала взгляд на жутких акульих зенках.

— Ты слышишь? Понимаешь меня? — булькнул мне на ухо Третий, поддерживая за плечи.

Я сначала дернулась от неожиданности, а потом, осознав, что понимаю пришельца, растерянно замерла. Вот так сюрприз: меня немного жутковатым способом обучили чужому языку. Вернее, подвергли обучению, сделали объектом воздействия. И тем не менее, я поблагодарила:

— Да, спасибо. Теперь я вас понимаю.

Говорила медленно, осторожно, точнее, издавала булькающие звуки, не веря собственным ушам. Удивительно, но это оказалось не сложно для человеческого речевого аппарата. Новое знание порадовало, ведь появилась возможность общаться, а значит — адаптироваться к новым условиям жизни. Еще бы узнать, в какое «тридевятое царство» я угодила.

— Это хорошо, — ответил Третий.

Я поспешила задать самый животрепещущий вопрос, отчаянно боясь услышать ответ:

— Жив ли еще кто-то из моей команды?

— Второй в норме, как ты, третий на реабилитации. Когда мы вас нашли, его функции были почти полностью подавлены токсином, который находился у вас в руках. Но его жизнеспособность восстановлена.

У меня слезы выступили от невероятного облегчения. Какое счастье — я здесь не одна. Кроу и Резников живы.

— Благодарю вас от имени экипажа за спасение, — с радостной улыбкой выпалила я от всего сердца. И сразу же перепугалась, вспомнив о печальном: — На корабле включена самоликвидация… если не будет обнаружено живых…

Спасители свистнули, кажется, тем самым по-своему выразив ироничный эмоциональный подтекст.

— Это мы уже выяснили, ваш транспорт сброшен и уничтожен. Деактивировать код ликвидации наши специалисты не успели.

— Простите, что доставили вам беспокойство и подвергли опасности, — произнесла я, расстроившись из-за утраты единственного средства передвижения и переживая, что мы чуть не погубили спасателей.

— Вы наши посетители, мы готовы к приему, — последовал любопытный ответ.

В академии у нас был большой и длительный курс по контактам с иномирцами: многочисленные особенности, культурные обычаи жителей других миров или видов. Но, оказавшись лицом к лицу с представителями неизвестного вида, причем голой и в единственном числе, совершенно растерялась. К такому нас не готовили.

Я с усилием встала на подрагивающих ногах, все-таки силенок пока маловато, и попросила:

— Извините за доставленные неудобства. Скажите, пожалуйста, когда я могу увидеть своих спутников. Что с нами будет дальше?

— Вы наши посетители, мы готовы к приему, — повторил загадочную фразу Третий. А потом, к моему облегчению, добавил: — Ты на станции дрон. Дрон — название нашего вида. Твой второй спутник Дим Рез в каюте. Твоя каюта рядом. Там тебя ждет питание и сон. Потом общение. Возможно, состояние третьего — Хойта Кроу — скоро будет допустимым для перевода в каюту и передачи вам.

Странно, почему Резникова назвали укороченным именем? Третий неожиданно приподнял мою кисть и указал пальцем на кибер:

— Что это? Сканер показывает: это не живое.

Я неосознанно накрыла ладонью сантиметрового диаметра кружок, едва выделяющийся на коже голубоватым пятнышком, потерла запястье, судорожно размышляя как бы ответить, и решила из осторожности сказать о части функций кибера:

— Это обычный имплант. Его вживили для удобства работы на корабле. Доступ в каюты, лаборатории, к питанию… Корабль уничтожен и сейчас он бесполезен. Со временем сам рассосется.

Гуманоиды заметно расслабились, правда, мне на миг почудилось, разочаровались. Словно надеялись, что это не обычный бытовой имплант, а что-то более интересное. Хотя кибер не только интересный. Но я насторожилась, узнав, что помощник командора назвался другим именем, поэтому о других возможностях кибера умолчала.

Затем мне указали на выход. Выйдя из медотсека, я замерла, в изумлении распахнув глаза: скорее всего я оказалась на передвижной космической станции, а не стационарной. Ее ядро — огромный, сияющий нестерпимо белым светом стержень, который вращается, испуская даже видимые глазу энергетические волны, слово завис в бездне, вероятно удерживаемый полями. Запредельное зрелище! Вокруг стержня медленно кружат рабочие и жилые уровни. А от сияющего ядра их защищает переливающаяся яркими сполохами энергетическая стена.

К стержню выходит множество коридоров и отсеков, как тот, из которого я вышла в сопровождении троих медиков. Мимо проходили десятки других, похожих друг на друга акул, и все-таки «разномастных», отличающихся оттенком кожи, ростом и размером головы. Но вот определить кто из них какого пола, мужского или женского, я не смогла. Привычных отличительных особенностей, как у землян или других известных нам видов, не заметила.

Я забыла обо всем, механически передвигая ноги по рифленому полу и задрав голову, разглядывала огромный прозрачный купол над станцией. Через который отчетливо видны далекие звезды, мерцающие в черноте космоса, и довольно близко находящаяся яркая, сине-зеленая планета, чем-то похожая на Землю. У меня дыхание перехватило от восхищения. Не в силах оторвать глаз от великолепного, грандиозного порождения Вселенной, я восторженно выдохнула:

— Это ваша планета? Ваш дом?

— Нет. Это недавно открытая планета, ее исследуют.

— Там есть пригодная для дыхания атмосфера? — не сдержала я любопытства.

— Да, планета пригодна для проживания нашего вида. И вашего. Но она опасна.

— Чем? — расстроилась я.

Мои сопровождающие промолчали, не грубо, но настойчиво направив меня по одному из коридоров. Придется отложить вопросы на потом. Скоро меня привели в каюту — пустой бокс два на два, куда вместе со мной вошел Первый. Взял меня за руку и приложил ладонь к переборке со словами:

— Здесь отдыхать.

Из переборки медленно трансформировалась узкая полка, застеленная похожей на форму инопланетян тканью. Затем Первый приложил мою ладонь в другом месте и открыл отсек, похожий на бар, с брикетами и пакетами:

— Питание.

— А туалет? — тихонечко спросила о насущном.