Чудовище - Айвори Джудит. Страница 10

Дама усмехнулась:

– Лулу?

– Так мы ее прозвали в детстве, – пояснила Мэри. Миссис Монтебелло приподняла бровь.

– Не так уж это было давно, – заметила она. Нахмурившись, Пия взяла пальцами толстую английскую сосиску и откусила кусок.

Когда подали кофе и пирожные, Гаспар, почтенная замужняя дама, сидящая рядом с ним, и Мэри завели разговор о кораблекрушениях. Беседа получилась не из приятных, хотя все пытались шутить и неестественно смеялись своим неудачным шуткам. Затем они сменили тему и стали обсуждать корабельную кухню, изобилие и качество еды на корабле, а также посетовали, что не все способны наслаждаться ею в полной мере. Кто-то из дам заметил, что вино, поданное вчера вечером за обедом, помогло справиться с морской болезнью, а это значит, вино было хорошо выдержанным.

Луиза машинально поправила говорившую:

– Это было молодое вино. От старых вин во время качки становится еще хуже.

– Прошу прощения?

– На кораблях не подают хорошее бордо, – объявила Луиза присутствующим.

Возникла пауза, и тут до Луизы дошло, что говорившей была миссис Монтебелло. Дама сердито сверлила девушку глазами несколько секунд, потом едко заметила:

– Как это мило, что вы меня просветили. – Быстро справившись с собой, она тут же нацепила любезную улыбку. – Думаю, вы правы. – И мстительно добавила: – Лулу.

Луиза смущенно извинилась, хотя точно не знала, за что, собственно, она должна просить прощения.

– Нет-нет, – с притворной горячностью возразила дама. – Никогда не извиняйтесь, если чувствуете свою правоту. – Она рассмеялась. – Это я была не права. – Ее смех быстро угас, и в глазах появилось загадочное выражение. Она несколько мгновений буравила Луизу тяжелым взглядом, потом откинулась на спинку кресла, положив руки на подлокотники. Словно обращаясь к себе, дама промолвила: – Боже, вы еще так молоды. – Она снова рассмеялась, на сей раз явно довольная собой.

Луиза не поняла, что так развеселило миссис Монтебелло, но догадалась, что в словах ее скрыт какой-то не совсем приличный намек. Она повернулась к даме спиной и заговорила с Гаспаром.

Когда открылись двери уединенного кабинета, выпуская в зал уроженцев Ближнего Востока, плывущих вместе со всеми на этом корабле в Средиземноморье, наступил кульминационный момент завтрака. Группа представляла собой весьма экзотическое зрелище. В средиземноморских странах немногие обладали достаточно большим состоянием, чтобы путешествовать на Запад. Среди вошедших не было ни одной женщины. Они быстро прошли мимо Луизы, переговариваясь по-арабски. На них были яркие халаты с причудливым рисунком, а головы их венчали шелковые чалмы. Впрочем, под халатами у всех до одного были брюки западного покроя.

Заметив, что миссис Монтебелло тоже проводила взглядом процессию, Луиза осмелилась спросить ее:

– Вы знаете кого-нибудь из них?

– Нет. – Она вновь повернулась к столу, покачав головой. – Хотя мне показалось, что вон того высокого я где-то встречала. – Пия некстати рассмеялась и взяла со стола свой веер и ридикюль.

Луиза тоже встала, бросив взгляд вслед удалявшейся группе мужчин.

– Где все они были? Где обедали вчера? Я впервые их вижу. Кто они?

Миссис Монтебелло обернулась к ней, и обе женщины уставились друг на друга, на время позабыв свою размолвку.

– Должно быть, это какой-нибудь шейх или паша со своей свитой, – предположила миссис Монтебелло. – Он, наверное, остановился в одной из кают класса люкс на верхней палубе. Завтрак, обед и все остальное приносят им прямо в каюты.

– Неужели? – Луиза глянула на нее сверху вниз – дама была ниже ее на пять-шесть дюймов. – Каюта класса люкс? – Восток известен своими дорогими духами с ароматом жасмина, вспомнила Луиза.

Дама больше ничего не сказала, провожая глазами процессию арабов, удалявшихся вверх по ступеням.

Соседи Луизы по столу поднялись, намереваясь покинуть ресторан. Луиза взяла свои вещи со стула и заметила, что миссис Монтебелло снова наблюдает за ней.

Пойманная за этим занятием, дама рассмеялась – отчасти чтобы скрыть смущение, но в то же время с нескрываемым злорадством.

– Я все никак не могу поверить, что вы так молоды, – пояснила она, слегка пожав плечами.

Луиза невинно захлопала ресницами, изображая наивную дурочку, и возразила:

– Ну уж не моложе того вина, что подавали вчера вечером.

Миссис Монтебелло вскинула бровь, и на лице ее появилось выражение откровенной враждебности – светская любезность оказалась не более чем маской. Обращаясь к Луизе, она промолвила:

– Ну разве она не умна? Хотела бы я оказаться на вашем месте: вы самая остроумная, самая юная, самая красивая девушка в этом зале. Какое это счастье! – Ее глаза злобно сверкнули.

Луиза, оторопев, уставилась в ее искаженное ненавистью лицо. Ошеломленная неожиданным поворотом беседы, она честно призналась:

– Нет. Я чувствую себя одинокой. Мне не нравится быть лучше всех. Я не пожелала бы такого злейшему врагу.

С верхней площадки Шарль смотрел вниз, в зал, который отделяли от него пятьдесят футов. Там, внизу, стояли Пия и Луиза Вандермеер, причем обе с красными лицами. Шарль пальцем поправил на носу темные очки и глянул поверх них в зал. После того, как сегодня утром он снова услышал голос юной американки – слегка высокомерный и холодный, – ему захотелось увидеть ее при дневном свете. И вот она предстала перед ним: высокая, гораздо выше, чем ему казалось, невозмутимо спокойная (хотя Пия, по-видимому, говорила ей не слишком приятные вещи), самое изящное и элегантное создание из всех, кого он встречал в своей жизни. Шарль склонил голову набок, изучая ее издалека.

Девушка оставалась бесстрастно-спокойной. Пока он рассматривал ее, выражение ее лица не переменилось – такое же холодное и безучастное. Казалось, ничто и никто ее не трогает и не занимает. Возможно, он чего-то недоглядел, но даже с такой высоты Шарль заметил, что девушка печальна.

Нет, он не должен ей сочувствовать. Может оказаться, что она самовлюбленная штучка, не по годам развитая. Что, если она просто намечает очередную жертву?

В этот момент очаровательное юное создание обернулось. Девушка подняла глаза, чуть запрокинула голову, устремив взгляд на верхний балкон. Ее глаза сразу же остановились на нем. (Шарль как-то не подумал, что его наблюдательный пост легко обнаружить.) Их взгляды встретились. Шарль почувствовал, как мурашки поползли у него по спине. Непостижимо! Он поправил очки на носу, подхватил полы роскошного халата и покинул площадку.

Луиза видела, как человек наверху развернулся, взмахнув полой яркого халата. Он уходит. Его одежды полыхнули пурпурным, голубым и золотисто-желтым блеском, развеваясь, словно алый парус на ветру.

Это арабский шах или шейх, или султан – эмир, паша, – высокий человек из закрытого кабинета, один из пассажиров кают класса люкс. И он наблюдал за ней.

Луиза вскочила с места.

– Прошу меня простить, – пробормотала она. – Мы встретимся в…

Заканчивать фразу не было необходимости: ее спутницы все равно ничего не слышали. Она поспешно пересекла огромный зал, хватаясь по пути за спинки кресел для равновесия. Достигнув лестницы, девушка стала торопливо подниматься, держась за перила. Очутившись на верхней площадке, она отбросила всякую осторожность и понеслась за незнакомцем сломя голову.

Глава 7

Шарль слышал чей-то возглас, но решил, что зовут не его. Кто бы мог предположить, что Луиза Вандермеер бросится за ним в погоню?

– Эй, вы! – громко и отчетливо раздалось сзади.

Он обернулся взглянуть, в чем там дело, да так и остолбенел от неожиданности: великолепная мисс Вандермеер, задыхаясь от быстрого бега, неслась за ним по узкому коридору качающейся палубы, натыкаясь на стены. При виде ее он остановился как вкопанный, и она налетела на него с разбегу. Шарль поддержал ее. Так странно почувствовать в своих руках ее тонкие, горячие пальчики. Он отстранился от нее, наклонив голову так, чтобы ниспадающие концы чалмы закрыли его лицо. Поправив на носу очки, он хотел было повернуться и продолжать свой путь.