Секретарша из романа (ЛП) - Мэрченд Мелани. Страница 23

– Какого чёрта ты творишь? – спрашивает он требовательно, когда дверь за нами закрывается. Я быстро поворачиваюсь, чтобы стоять к нему лицом.

– Хорошо провожу время, – огрызаюсь я. – Последний раз, когда я проверяла, это не запрещалось нашим контрактом.

– Серьёзно? – он тянется в карман, вытаскивает мои трусики и поднимает их на уровень моих глаз. – По-твоему, это и значит хорошо проводить время?

Они частично разворачиваются в его руке, и мне хочется вырвать их из его хватки. Мне хочется умолять его перестать трогать моё нижнее бельё, потому что от этого моё сердце бьётся так сильно, что я уверена: ещё чуть-чуть и у меня будет сердечный приступ.

– Это была случайность, – говорю я почти шёпотом, моё лицо горит. – Они соскальзывали в течение всего дня. Я просто хотела…

У него дёргаются губы, словно он хочет поглумиться надо мной.

– Что именно, по-твоему, ты делаешь? – он придвигается ко мне ближе, так что между нами остаётся лишь несколько дюймов. В его кулаке всё ещё зажаты мои трусики. – Знаешь, те парни просто делают себе пиар. На тебя саму им плевать.

– И что? – бросаю я ему вызов. Сейчас, когда алкоголь всё ещё течёт по моим венам, я чувствую себя дерзкой. – Думаете, все те элитные шлюхи, которые скачут на вашем члене, на самом деле очарованы вашей личностью?

Это запрещённый удар, и, судя по выражению его лица, я даже близко не попала в цель.

– Ты собиралась трахнуться с одним из них? – требует он ответа.

Конечно же, нет. Но ради его же блага я пожимаю плечами.

У него подрагивают ноздри. Он продолжает прожигать меня взглядом, и я пытаюсь понять, в чём дело. Пытаюсь понять, что его так рассердило.

Что за негласное правило писательского кодекса поведения я нарушила.

Но нет. Дело не в этом, не так ли?

Он ощетинился словно ёж, и я прямо-таки чувствую тестостерон, разлитый в воздухе. Он увидел, как я смеялась с теми горячими мускулистыми парнями, и приревновал.

О, это даже слишком хорошо.

Внутри у меня всё подрагивает. Моё сердце бьётся так часто, что мне кажется, будто оно вот-вот вырвется наружу, и, вот чёрт, мне нравится, что он ревнует.

Я хочу, чтобы он ревновал.

Он всё ещё держит в руке мои трусики.

– Верните их мне, – говорю я ему мягко. – Пожалуйста.

Глаза у него сейчас очень тёмные. Губы замерли в нескольких дюймах от моих.

– Нет, – шепчет он.

Я чувствую запах виски в его дыхании. Он, вероятно, просидел всё это время в баре отеля, нянча своё уязвлённое эго. Представляя себе все те грязные штучки, которые я могу вытворять на вечеринке.

О, это сильно. У меня кружится голова. Я чувствую себя такой живой.

Возбуждённой.

Облизывая губы, я тянусь за своими трусиками, но он уклоняется в сторону. Подняв их над головой, он делает шаг назад.

В его улыбке есть едва уловимый порочный намёк.

– Отдайте, – настаиваю я, идя за ним, но он слишком быстро двигается. Держась вне моей досягаемости, он обходит вокруг кровати и отходит к изголовью.

Вместо того, чтобы следовать за ним по пятам, я решаю срезать путь. Само собой разумеется, это означает, что мне нужно переползти через кровать, чтобы добраться до него.

Он сужает глаза и делает резкий вдох, когда я начинаю ползти по матрасу. Когда я добираюсь до другой стороны кровати, то тянусь к нему, но он мастерски уворачивается, и я кулём падаю на пол.

– Чёрт, – он опускается на колени на пол рядом со мной и убирает волосы с моих глаз, пока я корчусь. – Ты в порядке?

Глаза Эдриана полны тревоги, и я издаю тихий стон, кривя лицо как будто от боли.

– Чёрт, – говорит он снова, позабыв о трусиках. И опускает руку с ними достаточно низко, чтобы я могла дотянуться.

Быстрая, словно атакующая змея, я хватаю свои трусики и вскакиваю на ноги. С ещё одним проклятьем он бросается вслед за мной, спотыкается о пару собственных туфель, но всё равно оказывается у межкомнатной двери одновременно вместе со мной. Блокирует её своим телом.

– Вот стерва, – рычит он.

Я ухмыляюсь, пряча трусики за спиной.

– Эта дверь заперта, помнишь? – напоминает он, и в его глазах разгорается порочный огонёк.

О, чёрт.

Мы оба бросаемся к главной двери, но он снова обгоняет меня, распластывается по ней и торжествующе ухмыляется.

– Ты не уйдешь из этой комнаты с ними, – сообщает он мне, слегка запыхавшись.

– Почему нет? – смеюсь я. Ведь невозможно не смеяться над абсурдностью всей этой ситуации, пусть даже всё моё тело болит от желания наброситься на него и оттрахать его до бесчувствия.

– Потому что я так сказал, – он ухмыляется. – И как я сказал, так и будет.

Вот дерьмо. Чёрт, чёрт, чёрт.

Он использует слова Дирка.

Вот засранец.

– Не помню, чтобы Дирк воровал трусики, – говорю я ему, игнорируя то, насколько я сейчас влажная между ног. Что сейчас, когда мои трусики находятся в моей руке, а не там, где им следовало бы быть, более чем заметно.

– Эту сцену вырезали из беловой рукописи, – он выпрямляется и наклоняется ко мне. Его рука скользит по моему телу. Я делаю вид, что не замечаю того, что он делает, но, конечно же, я замечаю.

В самый последний момент я делаю шаг назад. В первую секунду он теряет равновесие, но быстро выпрямляется.

– Просто отдай их мне, – говорит он тем убедительным тоном, который обычно использует в разговорах с бизнес-партнёрами. – Они и так мои. Я за них заплатил.

– Фактическое обладание вещью – это девять десятых закона, – говорю я ему, снова отступая.

– Это и близко не правда, – возражает он.

Я делаю ещё один шаг назад и понимаю, что почти уткнулась спиной в стену. Ещё мгновение и я окажусь в ловушке.

– Отдай, – шепчет он.

– Нет, – шепчу я в ответ, распластываясь по стене и всё ещё держа руки и трусики за спиной.

– Знаешь, что случается, когда мужчинам вроде меня говорят «нет»?

Это не фраза Дирка, но ей стоило бы ей быть. Всё моё тело гудит от предвкушения, и я даже на мгновение не задумываюсь о том, почему он вдруг стал так заинтересован во мне.

И в моих трусиках.

– Полагаю.., – мой голос звучит хрипло, истекая желанием, и я не могу этого контролировать. – …наказание?

– Именно, – его губы изгибаются в улыбке, от которой по моему телу пробегает дрожь. – Скажи мне, Меган, в этом году тебя отшлёпали на твой день рождения?

Моё сердце колотится, словно отбойный молоток. Дирк отшлёпал Аманду на её день рождение, и она так этим наслаждалась. Что до меня, меня никогда не шлёпали, насколько я помню, ни в качестве наказания, ни по другой причине. Но я думала об этом.

О да, я думала об этом.

– Последний шанс, – он поднимает один палец. Но всё, о чём я могу думать, так это представлять, как этот палец проскальзывает в меня.

Чёрт, я уже слишком далеко зашла.

– Дайте мне хоть миллион шансов, – говорю я ему, – и всё равно вы их не получите. Они мои.

С рычанием он хватает меня за руку и тянет вперёд. Во время нашей маленькой игры я почти забыла, как легко он может меня одолеть. Он тащит меня к дивану рядом с телевизором, садится, расставляя ноги, и – наконец – отпускает меня. Он похлопывает себя по бедру и смотрит на меня с выражением, не допускающим отказа.

Я с трудом сглатываю.

– Так? – спрашиваю я шёпотом.

Это кажется невероятно интимным. Лучше бы он нагнул меня над столом, пусть даже это гораздо менее лестная позиция.

– Так, – его глаза словно закалённая сталь. – Давай же. У тебя был шанс.

Зажмурившись, я ложусь к нему на колени. Я чувствую его, твёрдого, словно камень, подрагивающего у моего живота. Боже, я просто хочу, чтобы он меня трахнул.

Я всё ещё сжимаю в руке свои трусики, но на мгновение мне кажется, что он забыл о них. Он задирает подол моей юбки к талии, и меня пронзает дрожь. Что, если реальность того, как я выгляжу под одеждой, не оправдает его ожиданий?

Судя по его резкому вдоху, я не разочаровала его. Его пальцы ласково скользят по моей кожи, но только мгновение.