Ветра Унтара (СИ) - Элиман Итта. Страница 5

Когда мы с Ив впервые оказались в долине и увидели Дом С Золотым Флюгером, мы не поверили своим глазам. Такого чудесного дома больше не сыщешь, не только в долине – во всем королевстве. Красную черепичную крышу мы заметили издалека, ярко горел на башне золотой флюгер – Туоновский герб дедушки Феодора.

От свежего морского ветерка поскрипывала калитка. Как только мы вошли, сад потянулся к нам и обнял своими зелеными теплыми руками. Секунда, другая и мы с Ив опьянели от сладкого цветочного благоухания. Ребята светились от гордости, глядя, как замерли мы перед домом от восторга. Все было бы как в сказке, если бы Эрик случайно не наступил на железную лейку. Он выругался громко и неприлично. Тогда дверь парадного входа отворилась, и появился седой и широко улыбающийся дедушка Феодор. Рядом с ним на крыльце, на каменных ступенях и поручнях устроились голуби. К сожалению, они перестали прилетать с того дня, как погиб дедушка Феодор. Но тогда они были здесь, ворковали и клевали пшено.

Дом с Золотым Флюгером весь порос плющом. Видны были только огромные окна, которые впускали столько света, что хватило бы на целый дворец. У парадной висел обычный колокольчик, перила и двери украшала знаменитая озерская чеканка. Мы вошли и сразу поняли, что мансарда выходит окнами на северо-запад, а это значит – утром мы увидим, как встает над морем солнце. Дедушка построил лестницу на второй этаж прямо из гостиной, поэтому гостиная получилась очень просторная, а стены ее были целиком из книжных полок. Камин, сложенный из редкого черного камня, окружали кресла и звериные шкуры. Каждая комната была проста и уютна на свой манер. Арочные двери не уступали высотой нашим ребятам, да и самому Феодору Травинскому. На втором этаже, кроме двух спален, мы обнаружили кабинет, а в мансарде – крохотную комнатку для гостей. Веранда и кухня с множеством хитроумных кладовок выходили в сад, и все, что только не попадалось нам на глаза, было сделано с любовью и потому показалось нам таким прекрасным. К счастью, мы смогли найти слова, чтобы выразить свое восхищение.

– Идемте, идемте! – сказал польщенный хозяин. – Я покажу вам свой капитанский мостик! – и, хотя вовсе не был капитаном, повел нас вверх по скрипучей винтовой лестнице.

Вот тогда-то мы впервые очутились внутри башенки с Золотым Флюгером. Через глубокие круглые окна мы увидели всю долину и Море. О, Море! Оно искрилось и сияло перламутровым светом там, за зелеными цветущими холмами, за черепичными крышами маленьких крестьянских домов, за садами, за пастбищами. Рыбацкие шхуны стайками приютились у песчаного берега, чайки парили высоко в небе, ярко-белые на ярко-синем, а где-то в южной стороне сурово и одиноко темнели хвойные леса.

Я обомлела. Я слышала и чувствовала так много и так сильно, что не могла ничего толком разобрать. Мне хотелось остаться в башне навсегда. Только кисти, краски и мои чувства. Помню, Эмиль положил руку мне на плечо и передал бинокль. В бинокль удалось как следует рассмотреть и берег, и шхуны, и рыбаков, и чаек, кружащих над свежей рыбой, и маки в соседнем саду, и все остальное, что только вздумается.

– Знаете, когда бывает самый красивый закат? – спросил дедушка Феодор. – Когда наутро выпадет первый снег.

– Ну, до этого еще далеко, – ответил ему Эрик.

Тогда мы не предполагали, что останемся здесь навсегда. Но когда осенью Феодор Травинский ушел в Желтый Лес убивать полыньяков, мы еще гостили в долине. Он не вернулся ни зимой, ни весной, ни следующим летом. Мы прождали его напрасно, и первый снег выпал без него. Мы сами посадили огород и сами собрали урожай. Осенью пришла депеша от Улена, мы ушли работать и вернулись в долину только новой весной, вернулись домой.

Улен рассказал Эмилю и Эрику, что случилось. Когда конвоиры Желтого Леса принесли ему Феодора Травинского, тот уже умирал. Улен не смог остановить отравление ядом дигиры ни одним из своих снадобий – было слишком поздно. Он показал нам могилу дедушки Феодора. Его похоронили по всем правилам нашего королевства, у Светлого озера, в Синем лесу.

Мы стараемся, чтобы в доме все оставалось так же, как было при дедушке. Прошло еще две весны, боль потери немного утихла. Дом С Золотым Флюгером стал нашим домом, мы полюбили его еще сильнее, чем тогда, когда приехали сюда впервые.

Внезапный ураган постарался разорить нас, как смог. Но дедушка Феодор построил очень крепкий кирпичный дом, и ветер, по большому счету, остался ни с чем. Мы ломали голову, что за напасть к нам пожаловала. Это могло быть все что угодно, но, если бы оно пришло с Моря, я бы об этом знала. Море часто приносит сильные бури, они поют в трубах, гнут деревья и срывают капюшоны наших плащей. Но в этом ветре были другие силы и другие намерения, он действительно напал на нас. Эмиль предположил, что это, и впрямь, могли быть серные ведьмы, но вряд ли. Во-первых, серным ведьмам не разрешено покидать южные границы, а, во-вторых, они источают такое омерзительное зловоние, что не почуять его просто невозможно. И все же это были волшебные силы, по крайней мере куда более опасные, чем просто ветер.

Дождь пошел как раз тогда, когда Ив домыла последнюю чашку и поставила ее на полку. Это был совершенно обычный, мелкий и скучный дождик, но чувство тревоги вернулось. Выходить во двор не хотелось, в самый раз было устроиться в гостиной, покурить трубки и обсудить план действий. Камин снова горел, Ив свернулась калачиком возле него и грелась. Разумеется, она не курила, она ела сушеную землянику, листала одну из разбросанных книг и, наверняка, думала об Эрике. Я тоже понимала, что не стоило всем сразу на него набрасываться, тем более сегодня. Хотя, с другой стороны, он умудрился совершенно угробить завтрак. Предполагаю, малыш надеется, что с дежурствами по кухне его оставят в покое, и, похоже, дело к тому идет. Можно подумать, что Эрик какой-нибудь там разгильдяй и бездельник, но, честно говоря, именно за это все его и любят. Учителя в Туоне говорили, что он очень талантливый, только упрямый, но и им приходилось прощать ему все проказы и шалости, потому что Эрик лучше всех играет на гитаре, да и на лютне, пожалуй, тоже. Кроме того, Эрик не хуже Эмиля разбирается в астрономии и оптике, и секрет состоит в том, что ему нравится смотреть на звезды. Этой зимой ребята начали конструировать телескоп. Они провозились до самой весны, в итоге им не хватило какой-то сложной линзы, и работа приостановилась. Думаю, ненадолго, телескоп – их мечта, а мечты на то и существуют, чтобы к ним возвращаться.

Вскоре дождь разошелся, как следует, и мы совсем задремали. Вам приходилось когда-нибудь, сидя у камина, слушать, как дождь барабанит по подоконнику? Если приходилось, то вы наверняка знаете, что это успокаивает мысли и к тому же клонит в сон. Можно вообразить, что дом — это корабль. Он качается на волнах в самой середине моря, но капитану можно доверять, он такой же, как дедушка Феодор, и знает самые дальние дали, как свои пять пальцев. Ты сидишь в кают-компании, и тебе нет никакого дела до того, что снаружи ветер и дождь, а, может быть, даже буря. Под трюмом простирается мрачная зеленая бездна, но тебе тепло, ты смотришь сонными глазами на играющий в камине огонь...

Я незаметно заснула и оказалась в лесу. Сквозь кроны деревьев светило алое солнце, небо казалось белым, но было страшно, как ночью. По лесу, петляя между сосен, бежал Эмиль. За ним гнались волколаки, трое. Эмиль почти летел, но звери неслись гораздо быстрее. Нагнали! Повалили в траву. Я хотела закричать, но тут волколаки обернулись нами! Мы принялись обнимать Эмиля и смеяться, смеяться... Алое солнце играло на наших лицах, но Эмиль не смеялся... Он вырвался и бросился бежать прочь...

Во сне я стала звать его так громко, что сама себя разбудила. Диван в гостиной, камин почти догорел. Ив раскладывает по местам книги. Эмиль… стоит с вытаращенными глазами посреди комнаты, в плаще и сапогах на босу ногу и держит в руках грязный флюгер.