Право убежища (СИ) - Захарова Лидия. Страница 15

Саран рванула им навстречу, ее руки оплели плечи Луиса Каро, нетерпеливо срывая одежду, царапая кожу. Его тело, его тепло были мостом, дорогой, что соединяла скучный гостиничный номер с самим Небом. И в конце ее, на самом последнем камушке, стояла женщина — нет, лиса, чья шерсть блестела серебром, и в чьих глазах отражался лунный свет. За спиной ее тайными иероглифами извивались девять хвостов, и пять из этих иероглифов уже были знакомы Саран. Она видела и остальные, но никак не могла их запомнить или уловить их сокровенный смысл. Серебряная девятихвостая лисица с самого рождения живет в каждой лисе. Впервые открывая глаза, делая первые шаги, она начинает свое путешествие по лунной дороге, в конце которой ее ожидают Мудрость и Долголетие. Но в этот момент конец пути оказался совсем близко — лишь чуть больше расстояния вытянутой руки. Всего несколько шагов отделяло Саран от цели, от мечты. Она прильнула к Луису, едва замечая его за застилавшим ее взор видением, и Луна приблизилась.

Каждый удар бешено стучащего сердца становился шагом навстречу Божеству. Движения Саран были частью лисьего танца, ее дыхание и стоны — песней, восхваляющей бесконечную мудрость бытия. Сила захлестывала Саран, она жадно пила ее, а потом выбрасывала из себя — чтобы пить дальше. И вместе с тем… Саран знала, где находится, с кем, что происходит. Она понимала, что это всего лишь секс, и лишь ее сознание, одурманенное неизвестным наркотиком, порождает все эти фантазии и ощущения. Но все равно не могла остановиться. Настоящая Луна никогда не была настолько живой и реальной. И если все это окажется лишь проверкой, испытанием — Саран была готова его провалить. Тысячу раз. За одно лишь мгновение поддельного счастья.

Интересно, что обо всем этом думал Каро? Едва ли хоть одна из его любовниц принимала его с таким жаром и благодарностью. Должно быть, он в этот момент ужасно гордился собой. Ох уж это мужское эго… Саран улыбнулась, довольная, что снова может формулировать мысли, и разочарованная по этому же самому поводу. Руки Луиса все еще гладили ее бедра, грудь, шею, но он больше не двигался. Дыхание его, сначала неглубокое и прерывистое, замедлялось, глаза были полуприкрыты, и Саран оставалось лишь гадать, о чем агент думал на самом деле.

Она перевела взгляд на часы на противоположной стене. Половина двенадцатого?

— Мороженое, наверное, уже растаяло.

Луис улыбнулся. Слева морщинка, ведущая от носа к уголку рта, была более явной, чем справа — улыбка Каро всегда выходила чуть кривой. Говорят, в каждой шутке есть доля правды, так и в том, как улыбался Луис, всегда была доля чего-то еще — насмешки, недоверия, вызова. Саран провела пальцами по его губам, щеке, зарылась в волосы… В волосы лунного цвета.

Ее поцелуй был медленным и глубоким. После того, как питавшая ее сила исчезла, Саран снова чувствовала себя слабой и немного пьяной. Однако на этот раз ей не нужно было никого искать, никто не требовал от нее объяснений, не ждал ничего. Она отстранилась и попыталась сесть. Голова немного плыла, в теле ощущалась приятная ломота. В креманках на столе в лужицах полурастаявших сливок плавали едва различимые комочки мороженого. Саран взяла ложку и зачерпнула немного прохладной белой массы.

— Так даже вкуснее, — сказала она.

Луис устроился рядом, и несколько минут они просто ели, обмениваясь иногда взглядами, улыбками и словно бы случайными прикосновениями.

— Даже не закуришь? — усмехнулась Саран, облизнув ложку.

— На самом деле, я не курю, — Луис понизил голос, словно это было страшной тайной. — Мне просто нравится вертеть в руках зажженные сигареты.

Он провел ладонью по затылку и встал.

— Я в душ.

В номере не было жарко, но за окном солнце приближалось к зениту. Одежда Луиса в беспорядке валялась на полу рядом с кроватью, свое платье Саран нашла в складках покрывала, но пока не торопилась его надевать.

— И это мой шрам ты назвал любопытным?

Она удивленно рассматривала Луиса, чье тело было буквально усыпано шрамами: мелкими, тонкими, едва различимыми, и длинными, извилистыми, довольно свежими и не успевшими сгладиться. До этого момента она не обращала внимания, слишком увлеченная воображаемым путешествием к Луне.

Каро едва заметно дернул плечом:

— Такая работа.

Он наклонился, чтобы достать телефон из кармана брюк.

— И тебе нравится так жить?

— А что поделать? Я не умею танцевать.

Он, не смущаясь наготы, прошел через весь номер и скрылся за дверью ванной. Шрамы Луиса напомнили Саран, зачем она здесь и с кем имеет дело. Каро не был просто любовником, он по-прежнему оставался агентом демона, желавшего навредить Пхатти. И один раз ему уже удалось ее обмануть. Услышав звук льющейся воды, Саран встала и на цыпочках подошла к тумбе, на которой оставила сумочку.

По внешнему виду нельзя было сказать, повредило ли маячку падение, оставалось надеяться, что создатели предусмотрели подобную возможность. Саран стерла пыль и крадучись вернулась к столику, рядом с которым лежала борсетка Луиса. Все это время она внимательно прислушивалась к звукам, доносящимся из ванной, и чуть снова не уронила маячок, когда услышала голос Каро. Она обернулась, уверенная, что ее застукали. Но дверь ванной оставалась закрыта.

Луис снова говорил с кем-то по телефону, говорил по-итальянски, но на этот раз Саран смогла кое-что разобрать — Каро был зол. Что делать? Попытаться подслушать? Но бесполезно! Настя все-таки была права, ей следовало выучить побольше языков. В конце концов Саран решила сосредоточиться на маячке. Она отыскала кошелек Луиса — тонкий бумажник с несколькими купюрами разного достоинства и двумя кредиткам на разные имена — ни одно из которых даже не походило на «Луис Каро».

Спрятать маячок в полупустом бумажнике было непросто. Саран сунула его в уголок отделения для мелочи. Там он должен был вызвать меньше всего вопросов — просто случайная монетка. Она вернула бумажник на место, закрыла сумку и вернулась к кровати. Стоило ли спрашивать Луиса, что произошло, или лучше притвориться, будто она ничего не слышала? Щелкнул замок. Луис, сжимая мобильный в мокрой ладони, вернулся в комнату и практически швырнул несчастный телефон на тумбочку рядом с кроватью. В такой ситуации расспросы были вполне уместны.

— Что-то случилось?

Волосы Каро потемнели от влаги, на лице и груди поблескивали капельки воды. А глаза — больные, бешеные.

— Передай своему Пхатти, что он последняя скотина!

Саран отступила на шаг, но тут же заставила себя вернуться. Если что-то произошло, она должна знать. И должна остановить Луиса, если он снова решит сбежать.

— Расскажи мне.

Каро устало отмахнулся. В ванной все еще лилась вода. Саран положила руку ему на грудь и поцеловала в щеку.

— Тогда забудь. Пойдем, мне тоже нужно в душ.

Луис кивнул. Он все еще тяжело дышал, но постепенно успокаивался. Мокрая рука обвила талию Саран, он на секунду прижал ее к себе:

— Я сейчас.

Губы Луиса коснулись виска Саран, несколько капелек воды с его волос упали ей на плечо и скатились по спине. Она потянула его в ванную, но Каро остался на месте.

— Секунду, выключу телефон. Толку от него все равно нет.

Саран направилась к ванной, полной горячего пара. Зеркало запотело, по шторке стекала вода. В отличие от многих гостиниц, в «Измайлово» стояли полноценные ванны, а не душевые кабины. Небольшие, но все же достаточно просторные, чтобы можно было окунуться с головой, если согнуть колени. Саран слышала, как Луис снова — уже аккуратнее — положил телефон на тумбочку. Она присела на краешек ванны, закинула ногу на ногу и приготовилась встретить его во всей красе.

Но Луис не стал заходить. Он просто захлопнул дверь, и в следующую секунду Саран услышала, как ручку с другой стороны что-то подперло. Она тут же вскочила, едва не поскользнувшись, и забарабанила кулаком по двери.

— Тише, тише, — в голосе Луиса больше не было злости, одно веселье. — Ничего ужасного не произошло.