Право убежища (СИ) - Захарова Лидия. Страница 7

Кирилл оглядел Саран с головы до ног и расплылся в улыбке.

— Ты, кстати, была права. Он все время не сводил глаз.

— Посмотрим, что останется от Луиса Каро через пять минут.

Леха все еще прыгал по гримерке, то ломая очередную несуществующую гитару, то выдавая на ней головокружительные соло, Антон, позабыв про астму, тряс волосами и тянул в полный голос любимые партии. Никем не замеченная, Саран перекинула через голову ремешок сумки и следом за Кириллом вышла из гримерки. Они прошли через главный зал, обогнули танцпол и поднялись по узкой металлической лестнице на балкон.

— Третий столик, у самого ограждения, — указал Кирилл.

Зачем? Она и так прекрасно его видела. Каро сидел спиной к ней и, кажется, говорил по телефону. Саран сделала глубокий вдох. До столика оставалось три шага, два, один… Она чувствовала в себе силу и знала заранее, что произойдет.

Лисы молятся Луне не только для того, чтобы принимать человеческий облик. Это правда, что они предпочитают решать проблемы мирным путем, но отнюдь не потому что беспомощны. Лисам дана власть околдовывать людей. Очаровывать их. Улыбка лисы — вот ее самое грозное оружие. Кто посмеет обидеть лису? Кто решится? И в этом же заключается смысл охоты. Если лиса по какой-то причине не может поклониться Луне, она очаровывает человека и берет силу у него. Многие, наверное даже слишком многие, поступают именно так. И хотя нужна им лишь самая малость, от длительного кормления люди слабеют. Саран не доводилось слышать, чтобы постоянные партнеры лис умирали, но чего только не бывает на белом свете. Если лиса не хочет навредить человеку, она должна отпустить его, прежде чем выпьет слишком много. Потому лисы часто путешествуют. Или живут в местах, куда стекается тьма самого разнообразного народа. Таких мест на земле немного, возможно всего несколько десятков. Москва, территория Пхатти, где Саран охотилась последние сорок лет, входила в их число.

Луис действительно говорил по телефону. Прижимая трубку плечом, он перебирал что-то — кажется, документы — внутри темно-коричневой кожаной борсетки. Саран остановилась на долю секунды. Не стоит ли подслушать? Но тут же отказалась от этой мысли. Луис говорил на незнакомом ей языке. Испанском?.. Нет, скорее итальянском. Он заметил ее краем глаза и обернулся. В разговоре возникла пауза, потом Каро произнес еще несколько слов и поспешно отложил телефон. Саран наблюдала за ним с легкой улыбкой, не скрывая, что пришла именно к нему. Зачем? У бедолаги все равно не было шансов.

Она не сразу поняла, что не так — лицо Луиса в первый момент показалось ей немного странным, неправильным. Не как у Кирилла, нет. Агента нельзя было назвать писаным красавцем, но внешность его не отталкивала. Наоборот, в ней было что-то… завораживающее. Глаза… Ну конечно! В полумраке было непросто различить цвет, но Саран заметила: правый глаз был карим, а левый — серым. В памяти тут же всплыли африканские маски, которые она однажды видела в музее. Буйство красок, причудливые формы и образы, воплощающие иных существ, с иными чертами и иной, звероподобной, убийственной красотой. Почему именно они, ведь лицо Луиса было несмотря ни на что человеческим? Острый подбородок, бледные губы, прямой нос. Ничего особенного. На вид лет тридцать пять-сорок. Его и без того светлые, коротко остриженные волосы были выжжены солнцем настолько, что казались почти белыми. Если забыть про разноцветные глаза — ничего примечательного.

На мгновение Саран представила, что находится в лесу и охотится — но не на прихвостня демона, а на глупую, надоедливую пищуху. Ей удалось обмануть чуткие уши зверька, она заставила его смотреть в другую сторону. Самое время прыгнуть вперед и… С кончиков пальцев Саран потек густой, тягучий свет, он обогнул Луиса Каро и аккуратно коснулся его шеи, спины, затем окутал целиком. Саран нравилось наблюдать, как в один миг изменяется выражение глаз ее жертвы, и Луис не разочаровал. Его взгляд стал жестче, требовательнее, он словно что-то искал. Тонкие губы на мгновение дрогнули, разомкнувшись — Каро беззвучно выдохнул. Цель достигнута. Теперь Луис Каро был полностью в ее власти. Саран опустила ресницы и прижала к груди сложенные ладони:

— Вечер.

Каро поднялся ей навстречу и поклонился в ответ, однако немного неуклюже — жест для него был явно непривычным. Он оказался среднего роста, лишь чуть выше Саран, худощавый, загорелый.

— Мое любимое время суток. Луис.

Выпрямившись, она позволила себе еще раз окинуть его взглядом. Лакированные белые туфли, несомненно дорогой костюм, запонки с какими-то драгоценными камнями, лежащая на столике шляпа — Саран едва не рассмеялась. Насколько все это было вычурно и неуместно!

— Саран.

На мгновение он удивился, но переспрашивать не стал.

— Рад познакомиться.

Каро говорил по-русски правильно, но с акцентом: слишком звонко и четко произносил звуки, не проглатывал окончания. Он подал Саран руку — милый, но глупый светский жест — и подвел к столику. Пододвинул стул. У Каро оказались очень теплые ладони. Не потные, но все равно неприятные. На балконе второго этажа было слишком жарко. Саран незаметно провела рукой по платью, стирая прикосновение. И улыбнулась Каро самой милой из своих улыбок.

— Не возражаешь, если я закурю? — спросил он. — Угостить?

Она отрицательно качнула головой, отвечая сразу на оба вопроса.

— Ты ведь работаешь на Пхатти? — после пары затяжек решил уточнить Каро.

Зачем врать? Дело сделано.

— Как и многие здесь, — ответила Саран. — «Перпетуум Мобиле» принадлежит ему.

— Значит, Пхатти известно о моем визите. И он послал тебя, чтобы присматривать? — Каро снисходительно улыбнулся.

— Настолько очевидно?

— Каждый раз, в каждом городе происходит одно и то же. Кстати, прекрасное выступление, — похвалил Луис. — Хищная птица спустилась на землю, чтобы преследовать и пытать нечестивца. А какая пластика!

Саран склонила голову:

— Спасибо.

— Меня всегда завораживал мотив воздаяния, мести, преступления и наказания. Ты ведь знаешь, о чем я говорю? — Каро выдохнул дым и поднял на Саран свои разноцветные глаза.

Она знала, но в то же время была уверена, что ослышалась. Ему что-то о ней известно? Нет, глупости. Луис наверняка говорил лишь о Хитклиффе, о Раскольникове, об абстрактном возмездии. Он не мог знать. Саран никому никогда не рассказывала.

— Я обычно позволяю музыке вести меня.

Уклониться, сменить тему.

— Ты хорошо говоришь по-русски.

— У меня было много свободного времени, — Луис прищурился, и зажатая в зубах сигарета качнулась из стороны в сторону. — Сложная ситуация.

— Прости?

— Я не привык работать на публику. Поэтому, будь на твоем месте кто-то другой, я бы просто встал и ушел, но…

— «Но», — со знающей улыбкой кивнула Саран.

Каро сделал еще одну затяжку, потом несколько раз стукнул сигаретой о бортик пепельницы.

— Если мне придется изменить планы, я должен быть уверен, что ты того стоишь.

Его прямота удивила Саран, но в то же время позабавила.

— Я того стою.

— Надеялся, что ты так скажешь. Как насчет пари?

Саран повела плечами, раздумывая.

— Я могу быть азартной.

— Я однажды видел фильм, в котором говорилось, будто настоящая гейша может остановить мужчину одним взглядом.

— Ты хочешь, чтобы я была гейшей?

— Нет, не хочу. И не прошу никого останавливать. Дослушай, — Каро сделал паузу. — Не оборачивайся. Просто слушай. За твоей спиной сидит компания. Они уже порядочно выпили, им весело. Всем, кроме одного — брюнета слева. Не оборачивайся, потом посмотришь. Твоя задача — сделать так, чтобы он встал, подошел к нашему столику и пригласил тебя на танец.

— И пока мы танцуем, ты просто встанешь и уйдешь. Так не пойдет.

— Нет, — покачал головой Луис Каро. — Ты ему откажешь. И не будешь танцевать ни с кем, кроме меня. Если ты одним взглядом заставишь его пригласить тебя, то ты победила. Мы устроим шикарное свидание, и на то время, что я в Москве, я забуду про свою нелюбовь к надсмотрщикам.