Рубежник (СИ) - Плотников Сергей Александрович. Страница 37

– Сопутствующий ущерб – неизбежное зло в таких ситуациях, – спокойно пожал плечами я. Когда происходит крупный косяк, начальство неизбежно начинает разбор полётов. И на ковёр тащит в первую очередь тех, кто больше всего приложил руку к разруливанию ситуации. Просто потому, что с них хотя бы есть что спросить, и ответ не будет состоять из извечного “оно само”. Что поделать: принципы управления одинаковы во всех мирах. – Насколько мне известно, причины одной смерти ивосемнадцати ранений также никак не связаны с атакой диких горных овец.

Тут морды покривились у многих, и я словил множество неприязненных взглядов. Вот сейчас на меня дружно будут пытаться повесить всех собак, а я буду отбиваться. Как и сказал, на совещание вытащили всех причастных, в том числе и тех, кто не добежал, но умудрился допустить потери. А младший командир дежурного десятка вообще исходил на бессильную злобу: мало того, что его подчинённые проморгали рывок к стене, так ещё и кого? Хуже был бы только результативный штурм заставы Сим зайцами!

– Десятник шестого десятка, вам слово, – подал голос Фомоза.

– Мной и моими солдатами была допущена непростительная ошибка в оценке угрозы от проходящих мимо заставы тварей, – даже не пытаясь смотреть на кого-то другого, кроме меня, выдавил из себя сержант шестых. – К сожалению,высококвалифицированные товарищи также не справились со своей службой, вовремя не подав дублирующий сигнал!

Ну, что я говорил?

Вообще-то я думал, что в армии принято сначала заслушивать доклады от каждого, а потом отцы-командиры сами решат, кого обвинить, а кого наградить. Но пока собрание всё больше напоминало привычные мне по работе на Земле корпоративные совещания. В том числе и по части с толком использованного времени. Не даром же говорят: хочешь сорвать проект – проведи по нему три-четыре совещания. Желательно с красочными графиками, отчётами и презентацией. Чтобы работникам соответствующего отдела вообще работать по профилю было некогда.

– Сержант разведчиков, ответьте уже что-нибудь своему сослуживцу, – когда пауза затянулась, а я продолжал сидеть с видом, как будто так и надо, подтолкнул меня Басс.

– Слушаюсь, товарищ капитан! – “вспомнил” я про Устав. – Докладываю: разведпост на наблюдательной вышке в светлое время суток служит для раннего обнаружения опасных изменённых и иных угроз, а также, как уже было отмечено моимколлегой, для дублирования экстренных сигналов. Экстренный сигнал был подан вовремя, даже с упреждением, что, по моему мнению, значительно снизило уровень потерь и материального ущерба.

Может быть кэп ждал, что я припомню ему давешнее “не дуть в дудку лишний раз”, но я такой ошибки не сделал. Командир всегда прав, а если не прав – смотри пункт первый. Потому, вытянувшись по “смирно”, я преданно ел глазами начальство, которое знало, что я знаю, что оно знает. Кроме того, за две последние недели я достаточно уже поварился в сержантской среде, чтобы в полной мере восстановить слегка подзабытые за два с половиной года приключений навыки. В том числе осуществил манёвр, которым в совершенстве должен владеть каждый начальник отдела на Земле. Называется он, уж простите за неблагозвучие, “прикрыть жопу бумажкой”. В иных случаях эта “броня” работает лучше листа титана полуметровой толщины!

Надо сказать, что у сержанта оказалось неожиданно много обязанностей помимо тех, к которым я был готов. Например, старший менеджер отдела продаж не должен следить, есть ли у его сотрудников годная обувь и не должны ли они её поменять. А также морочиться с тем, где эту обувь достать. И так со всем.

Проконтролировать смену постельного белья и лично сопроводить в прачечную сначала для сдачи, потом для получения. Озаботиться надлежащим хранением полученного оружия: пики не должны падать на проходящих мимо, но должны быть легко доступны по тревоге. Даже если этими пиками мои отвальные упорно отказываются пользоваться. Добиться подготовки нормального мишенного поля – потому что выучку личного состава могут проинспектировать в любой момент, а вооружение нестандартное. Растолковать сложные положения устава, причём так, чтобы подопечные запомнили и во время контрольного опроса не облажались.

Часть этих тонкостей можно было почерпнуть, внимательно (в который уже раз!) перечитав Устав, а часть – только испробовав на собственной шкуре, провалив проверку. Ну или кто-то должен был подсказать – благо, старослужащие в лице Колина и поваров ко мне хорошо относились. Но это хорошее отношение нужно было поддерживать, вы уже знаете как. А ведь кроме этого нужно было и с десятками-соседями выстроить взаимодействие (после воровства топлива во время “безсержантской” недели это было особенно “легко” и “просто”, ага), и с другими младшими командирами. А также гасить конфликты, разруливать споры между своими и чужими, периодически отчитываться о боеготовности и проблемах… Скажу вот что: так мало времени на самообучение у меня ещё никогда не было. Ещё раз повторю: если бы не моё попаданческое прошлое, чёрта с два я справился бы. Вот тебе и Войско Рубежа, и героическая служба на переднем крае человеческой цивилизации!

– То есть ваша обязанность – вовремя завопить “всё пропало”, а до этого пусть дежурные на стенах отдуваются? – не сразу переварив мой ответ, с места с угрозой в голосе переспросил меня десятник шестых. Н-да, совсем дурак. Обострить решил. Ну-ну. На Земле этот фокус ещё прошёл бы – накачанный тип с бандитской рожей сам по себе отбивает желание лишний раз нарываться. Но здесь мы все такие… даже если кое-кто и не выглядит как боец.

– Если отбросить все подробности… то да, – нагло улыбнулся я ему. Подождал, пока тот откроет рот для ответной реплики, и добавил, не дав и слова сказать: – В дневное время, конечно. Ночью на наблюдательный пост на вышке ложится функцияосновного пункта контроля прилегающего к укреппункту пространства. Просто потому, что кроме личного состава моего десятка в темноте никто не видит. О том, что, по моему мнению, количество наблюдателей на вышке недостаточно как в дневное, так и в ночное время, и о необходимости усиления высотного поста мною был своевременно подан соответствующий рапорт.

Есть у некоторых руководителей такой способ разбираться в ситуации: столкнуть подчиненных лбами, чтобы отстаивали свои точки зрения, а потом просто слушать, кто чего интересного скажет. Мерзкая с одной стороны тактика, а с другой – весьма действенная. Я сам так никогда не делал – нужен особый склад характера, чтобы так поступать. Но вот противодействовать научился. Как выяснилось, мой вынужденный оппонент тоже, зря я его сходу записал в дураки. Может, опыта службы в Рубежниках у бывшего наёмника было не больше, чем у меня, но и в десятники его определили не просто так. Мужик всё понял – и скис.

Шах и мат: я напомнил о незаменимости своего десятка – раз, и два – о том, что вовремя сигнализировал о проблеме. То есть решать вопрос должны были офицеры, а нам спорить о том, кто больше виноват, не имело смысла. Но вопрос “вины” капитан и лейтенант, конечно, решат за закрытыми дверями и между собой – причём я уверен, что Фомоза и тут вовремя подал мой рапорт начальнику. В общем, никто не виноват… кроме “стрелочника”. Потому что кто-то должен быть виноват. Ничего личного, мужик, просто волшебная сила вовремя поданной бумажки в действии, только и всего.

– Достаточно, – махнул рукой Басс и походя пнул оказавшегося крайним подчиненного: – сержант шестого десятка, вы свободны. Вопрос о вашем неполном служебном соответствии будет рассмотрен позднее.

– Переходим к опросу командиров других десятков, – тут же среагировал Фомоза. – руководители медслужбы и кухни, можете приступать к выполнению своих обязанностей. Сержанту десятка разведки и командиру интендантской службы остаться – после окончания основного разбирательства мы рассмотрим жалобы на умышленную порчу имущества.