Рубежник (СИ) - Плотников Сергей Александрович. Страница 63

Нариец уже предвкушал победу: обидчика он догнал. Баюн начал отшатываться в сторону – но куда там… если бы пробитый бронебойным крепостным болтом зад тигра не занесло. Хорошо вошёл снаряд, под самый хвостовик. Жизнь жизнью, но боль от пронзённых органов малого таза должна быть адской. Сбившийся с темпа нариец даже не оглянулся в сторону удравшего в сторону отвального – нашёл взглядом меня. Молча. А я помахал ему рукой, положил у ног разряженную баллисту и нарочито-лениво сошёл с бортика крыши. И спокойно, прямо на виду у зверя, зашёл в дверной проём. Шагом пересёк предбанник, одновременно захлопнув прозрачное забрало (дурак не тот, кто ошибается, а тот, кто не учится), ощупал стеллаж перед собой, неторопливо перелез, всем телом чувствуя, как сотрясается земля от тяжёлых, но беззвучных прыжков врага. Кошка всё-таки, только очень большая. Слишком большая. Пять шагов, нащупать полки с чем-то. Прикинуть, где другая дверь наружу. Дикий грохот рядом – нариец уже в соседнем помещении. Как же неудобно стрелять, направив ствол за спину над собственным плечом. Мало того, что не вижу куда, так ещё и просто понять, правильно ли я нацелился на дверной проём плохо получается. Не додумал.

– Бах! – это щепками разлетелся опрокинутый стеллаж.

– БАХ!!! – вспышка разорвавшегося шара огня, тёплым жёлто-красным светом высветившая зал. Кажется, я в прошлый раз именно тут прикончил овцу.

– БАА….!!! – всё-таки удалось инициировать объёмный подрыв витающей по складу муки из распоротых мешк...

Темнота.

Почему я кружусь? И откуда этот зудящий звон? Логика подсказывает: карусель. И сел я на неё явно не трезвым. Очень, очень сильно нетрезвым. Руки дрожат, и ноги тоже… и я, кажется, не сел, а лежу. А ещё я ненавижу аттракционы, и в последний раз садился на карусель в шесть лет. А сейчас мне… больше. И напиться я бы не смог – потому что я маг-виталист. А это просто контузия. Нет, “просто” – неподходящий термин. Сильная контузия: звон до сих пор не утих, а перед глазами сплошные цветные круги. И никакие хитрые воздушные фильтры не помогли… Тигр!

Встать оказалось не так уж трудно – выплеск стихии пополам с адреналином, как-то пробившимся через эмоциональную блокировку, помог. Земля ещё крутилась вокруг, но я хотя бы видел – до того просто забралом в землю лежал. Плохо. Начало бы рвать до того, как пришёл в сознание – просто захлебнулся бы… А светло потому, что вокруг и дальше по улице несколько очагов возгорания. И горит в том числе пропитанная противопожарной алхимией опалубка. Или масло, попавшее на неё? Я видел, как минимум, две бочки в той зале, откуда стрелял. Возможно, объёмный взрыв раскидал и поджёг? Хм. По запаху можно понять.

Я сдвинул забрало. Через секунду понял, что бронепластина на месте – и привычным движением сдвинул вновь. Попытался. Поднёс к лицу правую руку и с недоумением уставился на вывернутые пальцы. Переломы, по два-три на каждый. А не чувствую я боль, потому что её тоже заблокировал. Надо будет поискать метатель – его, получается, вырвало из руки взрывной волной. Бронеперчатка спасла от утраты фаланг травматическим путём – а переломы я вылечу. Правильно я сделал, что перед выстрелом сел на пол и максимально сгруппировался, прижав колени к животу. Спасибо ренийской броне – в обычном доспехе я бы так не смог сделать. Надо вправить и срастить – дело всего нескольких минут для меня. Только сначала… тигр. Я про него опять вспомнил.

Целую минуту я не мог сориентироваться, куда идти. Просто не узнавал место. Даже возникла мысль, что я опять попал. Вроде и застава – но не Сим: широкой, сейчас заваленной тлеющим и горящим хламом улицы у нас не было. Ах да. Объёмный взрыв. С памятью всё ещё проблемы.

Выяснилось, что откинуло меня не так уж далеко. Или даже вообще не откинуло почти – как определить, если глиняные стены разнесло в пыль? Повезло, что всё, что могло рухнуть сверху, попросту сдуло и разбросало дальше. Судя по состоянию соседних стен, часть опалубки здания склада разлетелась словно шрапнель, косо войдя во все поддавшиеся поверхности. Надеюсь, тут рядом никого не было… Кроме нарийца.

Тварь была ещё жива. Через Печать пробилась толика удивления: в обгорелой, изломанной, полузасыпанной неопознаваемым мусором груде на вид жизни было не больше, чем в камне. Шерсть полностью сгорела, кожа запеклась и потрескалась от жара, лопнула кровавыми щелями – и снова запеклась, и снова потрескалась. Оставалось порадоваться, что моя защита благодаря замкнутому микроклимату смогла спасти меня от подобной участи… хотя бы частично. Потому что спина ощущалась как-то странно. Что касается тигра, то больше всего досталось голове: вместо глаз тёмные провалы, из потерявшего вместе с большей частью зубов рта доносится хриплый сип, больше подходящий сломанному механизму. Если бы не конвульсивные содрогания, время от времени пробегавшие по поверженному хищнику – я бы может и не понял, что это и есть мой враг. И уж точно не понял, что он ещё жив. Надо добить… чем-то. Потому что оружия нет. Баллиста и дротики к ней канули вместе с крышей, копьё я непредусмотрительно бросил на землю там, где пытался протереть глаза от муки – и его в лучшем случае засыпало обломками стены. Метатель… без комментариев.

Покопавшись в мусоре оставшейся рабочей левой рукой я, к своему удивлению, вытянул из пепла кривой прут прямоугольного сечения. Полоса из дрянного железа то ли скрепляла полки стеллажей поверху, то ли это вообще был распрямившийся от всего произошедшего обод от бочки. Пойдёт. Я пристроил конец бывшего обода к глазнице зверя, покрутил, мысленно представив себе канал глазного нерва. Он, если кто не в курсе, тоже не круглый, а похож на щель. Широкую щель – если речь идёт о крупном монстре. Прут вошёл с усилием, я протолкнул его, сколько мог. Потом подобрал ещё тлеющий закопчёный кусок бруса (от стропил, скорее всего) – начал методично вбивать железку дальше, по возможности придерживая и направляя повреждённой рукой. Раз. Два. Три. Монотонная работа успокаивает. Десять. Одиннадцать. Двенадцать. А я никуда не тороплюсь. Шестнадцать. Двадцать. Тридцать…

На “пятьдесят” я словно очнулся. Жизнь и направляющая её Печать наконец справились с контузией и сотрясением. Прут, пока я по нему колотил, ушёл в череп на две трети длины, прошёл мозг чудовища и, судя по оставшемуся снаружи куску, уперся в заднюю стенку черепа. М-да. Не уверен, сколько я ещё по нему колотил после. Тьфу. Стянув левой рукой перчатку с правой, я заново сломал начавшие неправильно срастаться фаланги – и по одной составил их верно, фиксируя результат подвластной Стихией. В ближайшее время лучше не опираться и тяжёлое не таскать. И поесть. Я всё-таки открыл забрало – и тут же захлопнул: горелая вонь была непереносимой. Броня меня спасла: не загорелась сама, когда приняла на себя термальный удар, и не дала дойти до тела лишнему теплу. Правда, кожаное верхнее покрытие, которое не каждым ножом можно было пробить, сзади полностью сгорело и растрескалось как кожа нарийца, обнажив нижележащий ударопоглощающий слой и систему бронепластин под ним. Вернусь домой – обязательно съезжу в Рению специально, чтобы купить такую же…

Так. Пока я пытался разглядеть себя, до меня дошло несколько вещей. Во-первых, почему-то никто не пришёл ко мне на помощь. Во-вторых, я определённо что-то слышал, когда поднимал пластину лицевой защиты. Похоже, начинка в шлеме приказала долго жить… но второй раз дышать гарью я не буду. Тем более пепелище медленно, но верно затягивает дым. Взрыв разжёг пламя – и он же его сбил, а теперь огонь возвращается. Ходу отсюда. На той стороне новой “улицы” я вроде видел удачный завал – до самой крыши уцелевшего строения. Взберусь наверх.

Сказано – сделано. Я поднял забрало, а потом для верности и вовсе снял шлем, чтобы лучше видеть. Застава горела в нескольких местах, и кое-где на стенах ещё пылали фонари и факелы, делая ночь не такой уж тёмной. Не было наблюдательной вышки, возвышающейся ранее у северной стены. И, судя по крикам, прямо сейчас на территории укреппункта сразу во многих местах шел бой. Тигр заставил Басса снять оцепление, спасая личный состав, и твари, ошивающиеся вокруг, не упустили возможности этим воспользовались. Тем более не услышать звук взрыва они не могли. Раз уж их просто стук молотков привлекал.