Противоречия любви (СИ) - "Ка Lip". Страница 53

Понимая, что здесь нечем дышать, Гер пошел к ближайшим дверям. Он хотел выйти на улицу и наконец вдохнуть воздуха, которого так не хватало.

Выйдя из дверей с торца здания, Гер вздохнул и ослабил узел галстука, а затем перевел взгляд и увидел Дару. Она стояла и прижималась к Шандору. То, что это Шандор, Гер понял сразу. Такие яркие черты лица, как у этого молодого цыгана, тяжело забыть. К ним подъехала машина, и Шандор заботливо усадил Дару внутрь. Гер видел, как она все это время льнула к нему, как держалась за его руку, и как он был внимателен и заботлив.

Полонский понимал, что он лишний. Он оказался лишним везде. Он был лишним на своей свадьбе, так как эта свадьба явно не его. И он был лишним в этой паре, где он и она так счастливы. Шандор и Дара, он ведь знал о них. Знал с самого начала, видел их страсть в том поцелуе, видел, на что Дара готова ради Шандора. Он знал о их ребенке и сейчас видел их вместе. Геру был лишним в жизни Дары, тогда и тем более сейчас.

Подойдя к стене дома, Гер оперся об нее рукой, чувствуя, что так хреново ему еще никогда не было.

Его нашел Ковало. Видя лицо Полонского, он предложил вызвать скорую. Гер улыбнулся и, зачерпнув рукой снег с перил лестницы, обтер им лицо.

Он сказал, что это от счастья у него такой вид. Ковало уточнил, не пьян ли он? На что Гер лишь ухмыльнулся и сказал, что был бы рад напиться за счастье Шандора и Дары. Затем он пошел внутрь, а Ковало остался стоять на улице, понимая, что ничего не понимает. Он тоже зачерпнул рукой снег и протер лицо.

Из ступора его вывела Ирэн. Она опять вышла покурить, так как после выступления цыганки ей не хотелось больше ничего слушать. Все остальное было дешевкой. Только цыганка была бриллиантом на этом празднике. То, как она пела, было истинным искусством. Смотреть на подделки Ирэн не хотела.

Увидев на улице Ковало, она обрадовалась.

— Дорогой, вот я застала момент, когда хоть ты и на работе, но мы можем побыть вместе, — подойдя ближе, Ирэн напряглась. — Что-то случилось?

— Полонский… у него сейчас было такое лицо. Я думал ему скорую вызывать.

— Это он от счастья так выглядит, — съязвила Ирэн, понимая, что брак с Лерой — это самая большая глупость Полонского.

— Нет не из-за счастья, а из-за нее… — неопределенно произнес Ковало. — Я не знал, что она будет здесь петь.

— Цыганка? — Ирэн в целом не влезала в жизнь Гера, Леры и всех сплетен вокруг них. Но как умная женщина все видела.

— А ты откуда знаешь?

— Я ее видела. Она нереально красива и изумительно поет, — Ирэн не завидовала Даре, она понимала что каждому свое. Пусть у нее и нет такой красоты, зато есть тот, кого она любит и кто любит ее… — Подумав и сопоставив услышанные ранее от Ковало обрывки фраз Ирэн произнесла, — Так это ее Гер держал у себя?

— Ирэн, ты обещала не влезать в мои дела, — сухо произнес Ковало.

— Дорогой, это уже не твои дела. Это любовные дела, а в них может разобраться только женщина.

— Да какие любовные. Она с Шадором, а Полонский женится на Лере. И при чем здесь любовь? — все эти "любовные дела" были для Ковало непонятны. Он знал четкие факты и привел их.

— Шандора она ненавидит. А Полонский не любит Леру… и я видела, как Гер смотрел на цыганку, когда она пела.

Еще раз зачерпнув снега и протерев лицо, Ковало посмотрел на Ирэн. Он чувствовал, что его мозг закипает от путаницы всего происходящего.

— Откуда ты знаешь, что цыганка ненавидит Шандора?

— Я видела ее взгляд на него. Поверь, я женщина и вижу такие вещи, чувствую их… Она ненавидит Шанора… и она любит Гера… — Ирен нервно полезла в карман за сигаретами, только сейчас осознав трагизм происходящего. — Зачем Гер женится на Лере?

Вопрос прозвучал как выстрел, и Ковало, припертый к стенке таким тоном, на автомате произнес:

— Лера ждет от него ребенка.

— Это ложь. Я знаю Леру. Лживая сучка. И она явно не беременна… — вспоминая Леру, Ирэн еще раз анализировала ее проведение. Нет, Лера лгала, она не беременна. Ирэн чувствовала это интуитивно.

— Молчи. Слышишь молчи обо всем этом, — Ковало захотел окунуть голову в сугроб, так как мозг уже закипел от полученной информации.

— И как они дальше будут жить? Гер ведь не любит Леру… он любит цыганку, — теперь вся картина происходящего выстроилась и сложилась. Это как паззл: то, что она слышала от Ковало раньше, и сегодняшние наблюдения — их взгляды, жесты, глаза. Да. Гер любит цыганку, и она любит его. Только они не хотят это признавать. Что произошло между ними? Почему такая пропасть между теми, кто любит?

— Молчи. Ты обещаешь мне? — Ковало развернул за плечи Ирэн и заглянул ей в глаза.

— Да, — ради него она могла сделать все.

Он накрыл ее губы в долгом поцелуе, думая о том, что поступил правильно, когда сказал сделать тест на отцовство умершего ребенка Дары.

Принимая поздравления от гостей, Лера ощущала себя поистине счастливой. Она поняла, что все ее мечты осуществились. Это было как в сказке, но только сказка стала реальностью. Она всегда хотела выйти замуж за богатого мужчину, хотела пышной свадьбы, фотографов, прессу. Она мечтала быть в эпицентре внимания и сейчас, стоя в невероятно роскошном свадебном платье под вспышками фотокамер, понимала, что счастлива. Она наслаждалась этим ощущением безграничного счастья. Теперь у нее есть все: богатый муж, много денег, известность и возможность не думать о будущем.

Наблюдая весь этот фарс, Галочка знала, что скоро насладится финалом этой пьесы. Но самое приятное то, что она — ее режиссер. Ее постановка была грандиозна и прекрасна своим трагическом финале. Как произойдет этот финал, Галочка уже проработала в своем мозгу, а сейчас решила внести в эйфорию подруги небольшую ложку дегтя, видя, как та купается в бочке с медом.

Протиснувшись между гостями и видя рядом корреспондентов желтой прессы, Галочка громко произнесла:

— Поздравляю, дорогая, с этим событием. Как ваш ребенок? Ему ведь уже два месяца?

И что тут началось. Корреспонденты, услышав такую информацию, как коршуны закружили вокруг Леры, наперебой спрашивая о ребенке. А Лера, понимая, что заранее не подготовила варианты ответов на эти вопросы, запинаясь, отвечала, не зная, что говорить. Но потом, вжившись в роль беременной, она стала чувствовать себя увереннее и рассказывать о планах по воспитанию малыша, его будущей школе, в какой институт заграницей он поступит.

Даваясь от смеха, Галочка слушала речи Леры и понимала, что ее час еще настанет. Улучив момент, когда Лера пошла к своему месту за столом, Галочка подхватила ее под руку.

— Так как ребенок? — спросила она.

— Прекрасно. Мы ему и имя уже придумали. Вернее, я. Я хочу назвать его Артур. Артур Полонский — звучит прекрасно.

— Лерочка… думай, — Галочка дернула ее за рукав платья.

— О чем? — Лера захлопала накладными ресницами.

— О том, что ты не беременна.

Лицо Леры омрачилось.

— Но я перестала пить противозачаточные… правда, пока ничего не выходит.

— Ты мне рассказывала о неудачном аборте в юности. Что сказали врачи?

— Шансов иметь детей очень мало… но прошло столько времени. И я думала…

— Дорогая, у меня есть знакомый врач в очень хорошей клинике. Поедем к нему. Он волшебник. Только тянуть с этим не надо. Ведь третей месяц твоей беременности пошел.

— Спасибо тебе, дорогая. Чтобы я без тебя делала. Чмоки. Позвони мне, как договоришься с врачом.

Лерочка, понимая, что проблема решена, пошла к столу. Теперь эйфорию ее праздника уже ничто не омрачало.

Сидящая рядом с Шандором, Дара вызывала в нем желания, с которым он боролся всю дорогу в машине, видя ее состояние. Но, заведя ее в комнату, где она жила, Шандор запер дверь и притянул к себе Дару.

Она чувствовала его губы на своем лице и его руки на себе. Платок и полушубок упали на пол. Несколько бус под его напором порвались, и бусинки стали разбегаться в разные стороны у их ног. Дара пыталась кричать, но голос не вернулся к ней. Только хриплые звуки, она даже не могла говорить.