Противоречия любви (СИ) - "Ка Lip". Страница 65

— Я никогда не пила вино… от него пьянеют.

Опять Гер был поставлен в тупик. Он совсем не знает ее. Он с ней спал, но не говорил. Хотя с другими он тоже не говорил, ему это было не нужно. Те девушки были предсказуемы, и даже не общаясь с ними, он знал, что они из себя представляют. Да только Дара другая.

— Всего глоток, от глотка не пьянеют. И я говорил с доктором. Тебе можно вино. Попробуй.

Дара неуверенно поднесла бокал к губам и отпила. Затем поставила бокал на стол.

— Не очень вкусно, — проведя язычком по губам, произнесла она.

Гер почувствовал, что его друг в штанах ожил. А ведь Дара всего лишь облизала губы после вина. И Гер понимал, что это она сделала не нарочно. Да только его желание проснулось с такой силой, что он сам испугался себя. Такого он и в свои двадцать не ощущал, а ведь ему за сорок. Или все дело в том, к кому это желание?

— Это белое сухое вино, его обычно с рыбой пьют, — выдал Гер первое, что пришло в голову. Он чувствовал себя юнцом на первом свидании, злился оттого, что не может контролировать свои гормоны.

— Зачем его пьют? Можно и воду выпить.

Гер видел, как Дара провела пальчиками по стеклу бокала и плавно погладила его ножку. Затем ее пальчики медленно, как бы лаская выпуклость стекла, обхватили бокал, и она поднесла его к губам. Один глоток, и опять розовый язычок прошелся по нижней губе, слизывая капельку вина.

Гер нервно взял свой бокал и выпил, понимая, что здесь безумно жарко.

Это безумие прервал официант, подошедший уточнить о десерте. Гер еще раз отпил из бокала и перевел взгляд на тележку, которую официант прикатил к их столу. На ней стояли всевозможные десерты.

Видя, что девушка теряется в выборе, Гер показал на пять разных пирожных.

— Зачем так много? — Дара смотрела, как стол заполняется тарелочками с невероятно красивыми пирожными.

— Ты ведь не знаешь, что выбрать. Попробуешь понемножку от каждого, — Гер вымученно улыбнулся, представляя свою пытку просмотром поедания сладких пирожных этими пухлыми губками.

— Еду нельзя оставлять… ее нужно доесть.

Гер растерялся от смысла сказанного, но потом осознал. Он по-английски велел официанту оставить лишь одно, самое красивое, а остальные забрать. И опять он понял, что совсем не знает эту девушку. Такое отношение к еде. Подобного сейчас и не встретишь, а вот Дара не могла взять кусочек торта и не доесть его. Гер знал почему. Для тех, кто голодал веками, еда священна. Это в современном мире к ней относятся как к само собой разумеющемуся. Но Дара воспитана по-другому. Он смотрел на нее и понимал, что не узнает ее. Она другая, или он просто не видел, какая она настоящая.

Дара медленно ела кусочек торта. Он был очень вкусным, такого она раньше и не пробовала. Облизывая ложку, она подняла взгляд и увидела глаза Гера. Тигр поедал ее взглядом. Ей стало жарко от его глаз и от того, что было в их глубине. Она как завороженная поднесла к губам бокал вина и сделала глоток, ощущая его прохладу.

Гер чувствовал, что его самообладание уже на пределе. Сначала наблюдать то, как она ела десерт. Как ложечка погружалась в ее рот, и как она облизывала ее, а потом этот глоток вина, и опять розовый язычок прошелся по пухлой губке.

— Отвези меня, пожалуйста, обратно в клинику.

— Ты плохо себя чувствуешь? — Гер очнулся от ее голоса.

— Нет. Мне хорошо. Просто все неожиданно…

Он видел ее растерянность и понимал, о чем она говорит. И для него это было слишком неожиданно — увидеть ее. Он ведь только сейчас ее увидел.

— Пойдем.

Расплатившись, Гер показал в сторону выхода.

Дара шла к машине и думала о том, что она впервые за все это время видит Гера. Он другой… Она даже не знала, как его воспринимать. Наверное, она так привыкла оборонятся от него, бежать, а потом бросаться в пучину страсти, не замечая ничего. А сейчас все по-другому. Он смотрит на нее так, как будто наглядеться не может. И она теряется от его взгляда.

Проезжая по улочкам городка, Гер остановил машину и, ничего не говоря, вышел. Когда он вернулся, в его руке был букет цветов.

— Это тебе.

Дара неуверенно взяла цветы и провела по ним рукой.

— Жалко их. Теперь они погибнут.

И Гер понял, что опять прокололся. Сегодня он, как юнец на первом свидании, все делал невпопад. И цветы завершили общую картину его промахов. Он вспомнил, как Дара сажала цветок в клумбу, сколько в ее действии было заботы и любви. А он принес ей сорванные цветы.

— Ничего, — видя странное лицо Гера, произнесла Дара, — я их в вазу поставлю, и они еще поживут.

Чертыхнувшись про себя Гер завел машину и понял, что провалил свое первое свидание. Хотя чему удивляться? У него никогда и не было свиданий. Были лишь договорные встречи с девушками, которые за деньги были с ним и ложились под него.

Отвезя Дару в клинику и просто проводив ее до входа, Гер вернулся к машине. Он знал что на сегодня это самое лучшее — просто проводить Дару до дверей. Иначе он опять сделает что-нибудь не так. Вот он и проводил ее, а теперь стоял и пытался разобраться в себе. Он был слеп. Не видел бриллиант в своей жизни. Он вообще ничего не видел, даже саму жизнь.

Гер вздохнул и, идя к машине, подумал о том, что судьба дает ему второй шанс. Только реально ли исправить то, что он сделал?

Зайдя в свою комнату, Дара налила в вазу воды и, срезав у цветов кончики стеблей, поставила их в воду. Ей было жалко эти цветы. Если бы их не сорвали, они бы прожили очень долго. А так всего лишь несколько дней. Она не понимала, зачем срывать цветы. Ведь намного приятнее любоваться ими, когда они растут. Вообще Дара много не понимала в этой жизни. Все было так сложно, а ей не у кого спросить совета. Она опять вспомнила о Гере. Сегодня он был другой. Ей даже казалось, что немного потерянный. Рядом с ним она ощущала себя очень странно. Ей было в его обществе и хорошо, и тревожно. Она не понимала себя. Решив, что все это от резкой перемены в ее жизни, Дара успокоилась. Ведь так и есть. Она столько времени жила здесь, в закрытой клинике, тихой, спокойной, размеренной жизнью. И вот столько событий в один день: приезд Полонского, поездка на машине, этот магазин, потом ресторан и цветы. Дара не хотела больше об этом думать. Хорошо, что вечером у нее были плановые процедуры, и она отвлеклась на них.

Возвращаясь в город, Гер остановился у магазина, где они были с Дарой. Он поясни встретившей его владелице бутика свою просьбу: подобрать на его сегодняшнюю спутницу одежду в нужном стиле и размере, отправить по указанному адресу. Гер написал адрес клиники и фамилию пациентки. Женщин кивнула, показывая, что все поняла. Затем спросила:

— Девушке и белье подобрать? Она отказалась от него.

Гер проследил за взглядом женщины. Бюстгальтер и трусики из бежевого кружева с алыми ленточками. Гер представил это на Даре и ощутил, что его эрекция будет очевидна до неприличия. Он медленно выдохнул.

— Да, и это, и еще подберите на свой вкус. — видя что, женщина кивнула, он уже хотел уходить, но потом вспомнил: — Только брюки ей не присылайте. Она носит только юбки, длинные.

Гер был город собой. Хоть это он помнил из стольких сложностей в жизни цыганки. Ее заморочки с брюками, когда у него в доме ее заставили надевать спортивные костюмчики, и как Ковало говорил, что это претит ее воспитанию. Тогда ему было все равно, а сейчас нет. И длина юбок. Он знал, что короткую юбку Дара никогда не наденет. Гер подумал о том, что впервые с ним женщина, которая не носит брюк и коротких юбок. Ему было это приятно. Выставление своих прелестей напоказ ему уже приелось.

Оставив аванс за вещи и написав интернет-адрес, по которому можно будет отправить счет, он вышел из магазине. Хоть здесь он не прокололся. Но в целом сегодня для него был день сплошных двоек. Никак иначе он не мог охарактеризовать свои действия при Даре.

Больше всего хотелось поехать в шале и побыть одному. Но на сегодня он уже договорился о встрече с деловыми партнерами, отдыхающими неподалеку от этого городка, и пришлось ехать к ним.