Вспоминай меня ночью (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra". Страница 18
– Я - ребенок! Мне все можно… – невинно хлопает она своими длинными ресницами.
Приобнимает меня, на секунду прижимая к себе, и убегает дальше. Она всегда исчезает так, словно у нее куча дел. Хотя, по сути, какие могут быть у нее дела? Тусуется тут круглосуточно.
– Элли, ты куда? – спрашиваю я.
Просто любопытно.
– Хочу посмотреть на Хлою. Пойдем?
Киваю, отрываюсь от закрытой двери ЕЕ гримерки и иду за Алисой.
У нас сейчас репетиция. Речь уже не идет о совместных выступлениях. Валери укатила на несколько дней, запретив менять программу. Может и к лучшему.
На сцене Хлоя. Расстягивается и о чем-то негромко переговаривается с Шоном. Она на шпагате. Не прерывая разговора, закидывает голову и тянется носочком согнутой в колене ноги к своей макушке. Ее свободные штаны съезжают вниз, оголяя тонкую щиколотку…
Сегодня она в белом объемном прикиде – толстовка и широченные штаны. С сожалением вспоминаю ее ямочки на пояснице, изящные лопатки, предплечья и загорелый животик, которые планировал увидеть сегодня.
– Вот это гибучесть! – со смехом восхищается Алиса.
Улыбаясь, киваю.
За пультом стоит Рон. У меня к нему пара вопросов. Он в наушниках и не сводит с нее глаз – теплых и довольных. Встаю рядом и немного толкаю его плечом в плечо. Снимает «уши» и тянет руку. Пожимаю.
– Не подскажешь, че за хе*ня случилась позавчера с нашим треком?
– Извини, Лекс! Это Шон тут намутил на пульте и… – он разводит руками. – Больше не повторится.
–Ты уверен, что Шон? – смотрю ему в глаза.
Молча взрывается. Глаза прищурены, ноздри раздуваются. Наушники из рук летят на пол.
– ЕЕ я бы не подставил.
– Наверное, – остываю я.
– Я бы и тебя не подставил, – добавляет он, уже расслабляясь.
– Извини… – несильно толкаю я его кулаком в плечо.
Он криво, но уже тепло улыбается.
Рон и правда отличный парень…
Теперь мы оба смотрим на Хлою. Вспоминаю свои ощущения от нее, сидящей на моих коленях. Расслабленной. Спокойной. Моей.
СТОП!
Эту мысль нужно уничтожить в корне.
Я не видел ее глаз после того, как ушел тогда. И я не знаю, о чем говорить, как вести себя теперь, и в каком формате общаться. Но я точно знаю, что «Мы» и «Моя» - это не вариант.
Она улыбается, показывая Шону какую-то скрутку. Двигается очень медленно. Видно каждую деталь ее движений. Завораживает. Завершает связку на полу в сложной брейковской стойке.
Шон присаживается рядом с ней, и о чем-то спрашивает, провокационно улыбаясь. Хлоя мгновенно с грохотом обрушивается на пол.
Мы застываем и переглядываемся. На лице Рона удивление и беспокойство. Она переворачивается и рывком поднимается в сидячее положение, оказываясь с ним лицом к лицу. Шон ошеломлен ее реакцией, но все еще улыбается, хотя и пытается справиться с лицом.
Она возмущенно, но уже с улыбкой толкает его в грудь, и он с корточек приземляется на задницу.
Смеются...
– Это че сейчас происходит? – негромко спрашивает Рон.
Хотел бы я знать…
Шону не свойственны такие вещи. Он всегда сух и профессионален. Иногда груб и требователен. Он не флиртует и не заигрывает, очень редко шутит. И никогда не тусуется с персоналом.
Пожимаю плечами и перевожу взгляд на Алису, она стоит рядом с ними и тоже угорает. Спрошу у нее потом…
– Включи музыку! – громко говорит Шон, поднимаясь на ноги.
– Три минуты… – и Рон уходит с головой в свою технику.
Алиса и Шон подтягиваются к нам, освобождая сцену для Хлои. К Шону подходит костюмер и выносит три прозрачных пакета с костюмами. Тот быстро просматривает и забирает один, откидывая его в сторону.
Хлоя замирает.
Видео
Медленные, глубокие, но тяжелые звуки заполняют пространство. С первых ударов басов Хлоя приходит в движение. Необычно. Без рывков. На грани стрип-пластики. Но ее амплитуда и акробатика круче. И экспрессия совершенно не похожа на стрипповскую. Ее грудная клетка - как резонатор каждого удара басов. Копна волос то медленно перетекает, то рассыпается, то упруго взлетает. Можно смотреть только на волосы и, все равно, увидишь цельный танец. Она управляет ими так же умело, как и телом. Ее руки не летают, не режут, и не взрывают сегодня – они гладят и формируют ее прекрасное тело под ритм музыки. Они давят на пространство возле нее, и оно с удовольствием поддается ее ласкам. Ее бедра и плечи - в постоянной антифазе, и сложно понять, как она удерживает равновесие. Она словно падает на каждое движение, но снова подхватывает себя и летит уже в другую сторону…
Страшно даже представить, как соблазняюще и страстно это будет выглядеть, если на нее надеть что-нибудь пооткровеннее, и включить соответствующее освещение. Потому, что даже сейчас, не имея возможности видеть ни кусочка ее тела, даже лица, я уже охренеть, как тверд.
– Пойдем, покурим… – утягивает меня со сцены Алиса.
Хочу остаться и смотреть. Но это возможность узнать, о чем говорили Хлоя Шоном, и я поддаюсь.
Проходя мимо ее гримерки, прохожусь пальцами по двери. Это мой маленький ритуал. Еще две двери, и мы в курилке.
– Подсади меня… – просит крошка, и я помогаю ей запрыгнуть на подоконник.
Элли извлекает неизвестно откуда косячок и, лукаво улыбаясь, предлагает мне взглядом. Я качаю головой – мне сегодня много рубиться, расслабленность ни к чему.
Она с удовольствием затягивается и, подержав немного дым в легких, выдыхает. Чувствую сладкий запах дури.
– Вы че там ржали? – спрашиваю я, прикуривая.
– Шон откозил… - начинает хихикать она. – Хлоя в акробатическом этюде замерла, а он у нее спрашивает: «Ты интимными мышцами тоже так хорошо управлять умеешь?»… Она аж рухнула от неожиданности!
- ЧТО?! - закашливаюсь я, задохнувшись дымом.
Ее хихиканья тут же становятся маниакальными.
– Он угорал или флиртовал? – уточняю я.
Она не в силах выговорить ни слова, неопределенно крутит рукой.
Вспоминаю его лицо… Ее лицо…
Какое, на*ер, мое дело?