Гопак для президента (Аполитичный детектив) - Легат Алекс. Страница 63

Петр Сергеевич левой рукой расстегнул себе молнию на брюках, грубо схватил Олесю за шею и пригнул к себе.

— В президенты захотел, сучоныш? — прорычал он. — А вот так не хочешь?

От неожиданности Олеся вскрикнула, но сильные руки хозяина уже обхватили ее голову, а в губы нетерпеливо толкалась головка члена. Девушка подчинилась.

— А вот так, а вот так, а вот так… — с хрипом вырывалось сквозь сжатые зубы хозяина, пока он резкими движениями вверх-вниз двигал голову девушки, задавая ритм. Когда он дергал ее голову вверх, волосы на висках больно оттягивались, и, чтобы избежать этой боли, она начала сама двигать головой так, как ему хотелось, но стало только хуже. С каждой секундой движения вниз делались все сильнее и резче. Болели судорожно напряженные мышцы широко раскрытых челюстей. Олесе казалось, что это мучение никогда не кончится. Но вот тяжелые руки надолго задержали ее голову в нижнем положении. Нос девушки утонул в волосатом подбрюшье, она почувствовала, что начинает задыхаться, и едва подавила желание изо всех сил стиснуть зубы. Но в этот момент хозяин утробно застонал, рот девушки заполнила теплая горько-соленая жидкость, и замок его рук на затылке ослаб.

Большое тело хозяина несколько раз судорожно дернулось и обмякло. Олеся осторожно высвободилась.

— А если на выборах вы потерпите поражение? — спросили в телевизоре у кандидата в президенты.

— Этого не произойдет, — уверенно ответил Лященко и вдруг широко улыбнулся.

— Ну-ну, — расслабленно проворчал Петр Сергеевич. — Посмотрим, сучоныш. Посмотрим. И добавил в сторону Олеси — Умница, девочка. Можешь взять машину и съездить в город. Купи себе что-нибудь. И что это за манера — такие тесные трусы носить?..

В ванной комнате Олесю вырвало. Двигаясь как во сне, она почистила зубы и прополоскала рот. Челюсти все еще болели. Тело было словно чужое, непослушное, налившееся вялой раздражительной усталостью. Девушка долго стояла под душем, приходя в себя. Дорогими гелями и шампунями стараясь смыть прикосновения толстых требовательных пальцев, не принесших удовлетворения. Последние несколько минут стояла под ледяными струями, пока не начала дрожать.

После душа она еще раз прополоскала рот. Нарушила запрет хозяина и выкурила сигарету в комнате, потом высушила свои роскошные волосы феном. Наконец, решившись, набрала номер и сказала в трубку:

— Мартин, я сегодня буду в городе. Если хочешь, мы можем встретиться через час на прежнем месте.

Глава 2

Самолет пробежал по взлетной полосе, упирающейся прямо в океан, и круто взмыл вверх. На стеклах иллюминаторов капли мелкого сан-францисского дождя превратились сначала в льдинки, а потом и вовсе исчезли. После набора высоты лайнер неподвижно завис над пеленой облаков. Денис задернул шторку иллюминатора, спасаясь от нестерпимо сверкающего солнца.

Жизнерадостная стюардесса объявила о скорости и высоте полета с такой гордостью, будто сама построила этот «боинг» или, как минимум, является его владельцем. Гул двигателей почти не ощущался. Время остановилось. Денис закрыл глаза и постарался уснуть. Конечно же, ничего из этого не вышло.

«Наши люди будут поблизости», — сказал чернокожий агент Берри Вайт, пожимая ему руку, и Денис невольно стал присматриваться к своим попутчикам. Кто из них? Хотя понимал: если ФБР направило агентов, их будет сложно обнаружить. «Так и до мании преследования недалеко!» — мысленно обругал себя Гребски и тряхнул головой, чтобы отогнать совершенно ненужные сейчас мысли. Ну сказал агент да и сказал! Будут поблизости — и слава богу! Американский флаг им в руки!

Его соседом оказался русский бизнесмен, широкоплечий, крепко скроенный мужчина лет сорока. Едва заняв свое место, он, неведомо как, тотчас же распознал в Денисе соотечественника и по-русски представился, коротко и исчерпывающе:

— Василий Бирюков, Норильск, цветные металлы. Из командировки домой. Пить будете?

Денис вежливо отказался.

Сразу после набора высоты сосед потребовал виски, залпом выпил, потом вынул из своего портфеля немаленькую бутыль текилы.

— По капельке, а? — предложил он, с надеждой глянув на Дениса.

— Нет, спасибо, — снова отказался Гребски, которому совершенно не хотелось глушить мозги даже небольшой дозой алкоголя.

— Придется одному… — Сосед не огорчился и на всякий случай пояснил: — Вообще-то я не увлекаюсь этим делом. Просто летать боюсь до судорог, но приходится. Дела тут, дела там…

— Да, никуда не денешься, — посочувствовал Денис. — Поезда в Штаты еще не ходят.

Бирюков расхохотался.

— Досадное упущение! Люблю эту кактусовку, — признался он. — От нее совершенно не бывает похмелья. Может, все-таки по рюмашке? В качестве успокоительного..

— Нет, спасибо. Мне нельзя.

Попутчик заинтересованно развернулся к Денису всем телом:

— Почему?

— Печень… — солгал Денис, разглядев мешки под глазами и желтоватый цвет лица соседа.

Тот сочувственно закивал:

— Погано. Всех нас это ждет. — Он бодро, один за другим, опрокинул пару стаканчиков. — И никаких понтов с солью и лимонами! Накачу еще капельку и — спать. Если разобьемся, то пусть меня при этом не будет. На обед не будите.

В самом деле, после очередного доверху наполненного стаканчика он очень быстро осоловел, с трудом наклонился, чтобы поставить бутылку в портфель, и через секунду уже храпел, привалившись головой к иллюминатору. Денис усмехнулся про себя. Если сосед и был приставленной «защитой», то очень здорово маскировался.

Денис надел наушники и попробовал смотреть кино. Фильм был русский. Действие разворачивалось в Москве. Две команды боевых магов, хорошие и плохие, наперекор друг другу добивались непонятных целей и для пущей многозначительности говорили обрывками фраз, оставляя зрителям богатое поле для размышлений и догадок. Над высотным домом кружилась воронка из птиц, а симпатичная волшебница превращалась в свирепую тигрицу. Устремления героев остались для Дениса непонятными, но манера съемки была необычной. Наверное, так снимал бы Тарковский, если бы подхалтуривал на рекламных роликах. Денис выключил звук в наушниках и попробовал уснуть, но память упорно возвращала его к последним часам.

— Насколько мне известно, не далее как позавчера вы были освобождены под залог в астрономическую сумму, — с легкой полуулыбкой сказал Берри Вайт. — А в данный момент делаете попытку скрыться от следствия, что чревато весьма серьезными последствиями.

Гребски протянул ему обе руки сразу, спросил, глядя прямо в лицо:

— Наручники надевать будете?

Агент склонил голову набок, словно оценивая искренность решения журналиста отдаться в руки правосудия, тем более что оно все равно его настигло, и неожиданно улыбнулся:

— Нет. Не буду.

— Ну и ладно. — Денис опустил руки, поправил съехавшую с плеча сумку. — Куда прикажете?

— Да вот сюда. — Берри Вайт взял его за локоть, отводя чуть в сторону, чтобы они не мешали подоспевшим пассажирам. — Вы, вероятно, удивитесь, но я здесь, чтобы пожелать вам успешной поездки.

Гребски не просто удивился, он был поражен и на какое-то время лишился способности соображать. При появлении фэбээровца он испытал странное чувство облегчения, какое могло бы быть у ребенка, собравшегося для проверки собственной храбрости отправиться ночью на кладбище, уже заготовившего для этой цели свечу и спички и в последний момент разоблаченного родителями. Но оказалось, вместо того чтобы на корню пресечь идиотскую затею, они сами принялись выталкивать его за дверь.

Наблюдая за сменой выражений на лице собеседника, агент Вайт вновь белозубо улыбнулся:

— Наше ведомство заинтересовано в получении информации, которую вы ищете… Мне не положено вдаваться в подробности, но я могу сказать — мы вам не враги. Хотя, как вы сами понимаете, ваши действия в последние дни не очень напоминают поведение законопослушных граждан.