Дама Пик - Мах Макс. Страница 13

— Скажем так, — усмехнулся Август, переводя дух, — я догадываюсь, но я не стряпчий. Поэтому мне нужно ваше компетентное мнение, и, разумеется, оно должно быть изложено письменно.

— Что ж, — повторил старик. — Мое мнение… Она… Я имею в виду завещателя, нигде в документе не называет вас графом де Ламаром, но зато, выражая свое непременное желание, «находясь в здравом уме и твердой памяти», называет вас Августом Агдом — «сыном моей любимой племянницы Терезы Сан-Северо». У вас ведь есть свидетельство из храма, где написано, что вас родила именно Тереза де Ламар де Сан-Северо?

— Непременно, — улыбнулся Август, довольный тем, как хорошо все сложилось.

Он вытащил из сумки следующий документ и передал его старику.

— Тогда все просто, — сказал ему через пару минут мэтр Константин и отложил пергамент в сторону. — Своим завещанием ваша родственница признает вас законным сыном вашей матери. Материнская линия в королевстве признана законом, так что, что вы, мой господин, не незаконнорожденный. Кто бы ни был вашим родителем и в какого бы рода отношениях не состоял с вашей матерью, вашим отцом по умолчанию считается граф де Ламар, в законном браке с которым состояла в это время ваша матушка. И поскольку это так, вы дворянин и можете пользоваться патронимом матери — Сан-Северо. Однако ваша вилла и сама по себе владение — «дом и двадцать пять квадратных километров леса». Ну, а поскольку вы дворянин Сан-Северо, то вы имеете полное право на титул кавалер де ла Аури.

Вот, собственно, и все! Спасибо духам предков, что нашептали старой тетушке — боги знают в каком колене, — сформулировать свое завещание так, а не иначе. Но, может быть, она точно знала, что делает и зачем? Что, если она подстраховывала Августа на такой вот поганый случай? Но отчего, тогда, не предупредила его мать? Струсила? Возможно. Подчинилась воле отца, который ему более не отец? Может быть. Но, как бы то ни было, лишь это завещание предоставляет Августу так необходимый ему статус. Теперь он снова дворянин и даже кавалер, а графом… Очень может быть, что при «вновь открывшихся обстоятельствах» он и не захочет быть графом.

— Это невозможно оспорить? — Август все-таки задал тревоживший его вопрос.

— Нет, — покачал головой мэтр Константин, — это невозможно, но, если желаете, я могу сегодня же зарегистрировать ваш новый статус в канцелярии Королевского Герольда.

— Мне бы не хотелось огласки, — вздохнул Август, разрывавшийся между желанием сделать вопрос статуса необратимым, и опасением, что преждевременная огласка может помешать его планам.

— Помилуйте, какая огласка? — по всей видимости, искренне удивился крючкотвор. — Десять золотых флоринов, и вас внесет в реестровые книги обычный мелкий чиновник, который, разумеется, не станет рассказывать об этом на каждом углу. Если желаете, подъезжайте ко мне после обеда, ваши документы — свидетельство Канцелярии и мой вердикт — будут готовы. С вас, кавалер, двадцать флоринов, и можете совершенно не беспокоиться. Вы дворянин и владетель, и это неоспоримый факт.

Следующий визит Август нанес в штаб-квартиру ломбардского ссудного банка. Зашел, правда, не с главного входа, выходящего на площадь, а из переулка. В свое время Август несколько раз консультировал ростовщиков и поэтому знал про эту неприметную дверь, ну а ломбардцы, соответственно, знали его. Тем не менее, ему пришлось довольно долго ждать, прежде чем его принял мэтр Бернарди. Ничего личного. Никакой попытки унизить или оскорбить. Напротив, глава «банка» сделал Августу одолжение, согласившись принять его без предварительной договоренности. Ну, Август и не роптал. Стойко выдержал ожидание и, в конце концов, попал в личный кабинет Антонио Бернарди.

— Рад вас видеть, профессор! — улыбнулся, вставая из-за стола внушительных размеров мужчина средних лет. — Как поживаете?

— Здравствуйте, мэтр Бернарди, — Августу все это не нравилось, но ему остро нужны были деньги, и он сдерживался. — Судя по тому, что вы титулуете меня профессором, а не графом, дела мои обстоят хуже некуда.

— Мне кажется, — осторожно заметил банкир, возвращаясь в кресло — что было бы куда хуже, если бы я стал притворяться, что ничего не произошло.

— Вы правы, мэтр Бернарди, — согласился Август и тоже присел, — и я вам за это весьма благодарен. Но давайте перейдем к делу. Вы занятой человек, да и у меня, признаться, есть на очереди несколько неотложных дел.

— Тогда переходим к делу, — кивнул Бернарди. — Чем могу быть полезен?

— Сколько вы можете дать под залог моего имения? — С этими словами, Август выложил на стол выписку из кадастровой книги.

Ломбардец взял документ и без лишних слов углубился в чтение. Свиток был длинный — вилла, лес и плодородный, но необрабатываемый крестьянами берег реки, — и мэтр Бернарди читал довольно долго.

— Двадцать тысяч золотых флоринов, — сказал он, завершив чтение.

В принципе, у Августа были кое-какие деньги, но именно «кое-какие». Вместе с профессорским окладом, на жизнь — пусть и не такую роскошную, как раньше, — должно было хватить. Однако, если его планы, связанные с «реинкарнацией» великолепной Теа д’Агарис, станут реальными, перейдя из области допущений в плоскость их реализации, ему понадобится много денег. Принцип прост: хочешь заработать много денег — не скупись, создавая предприятие. Так что двадцати тысяч Августу было недостаточно.

— У меня есть неплохое собрание картин, — он положил на стол очередной список и приготовился ждать, но ломбардец ответил сразу.

— Я наслышан о вашей коллекции, профессор, и могу дать под нее еще десять тысяч флоринов.

— Сумма мне подходит, — кивнул Август. Этого, и в самом деле, должно было хватить на «первый взнос». — Я беру деньги сроком на три месяца под обычный процент. Вы ведь не станете поднимать ставки?

— Не стану, — подтвердил банкир.

— Тогда, я бы хотел получить деньги послезавтра или даже в начале следующей недели. Это возможно? — спросил Август.

— Если захотите отказаться, неустойку платить не придется. — Это было щедрое предложение, но, с другой стороны, колдунов такого уровня, как Август, пойди еще найди. А тут свой, знакомый и благодарный. Игра, по-всякому, стоила свеч, а альтруистов среди ломбардских ростовщиков отродясь не водилось.

Уже смеркалось, когда карета Августа остановилась перед виллой Аури. Вместе с ним приехали дама Браганца и отличный, но пока еще малоизвестный в столице портной — немец Мартин Кунст со своей помощницей. Портного рекомендовал Августу хозяин лучшей аптеки города магистр Бах, с которым их свела, в свою очередь, общая любовь к алхимии. Бах был потомственным городским ремесленником, но получил отличное образование. Обладая слабым магическим Даром, он, тем не менее, преуспел в алхимии и составлении ядов. И, разумеется, он знал Всех: и аристократов, и мастеровых. Так что у кого и спросить совета, — если ищешь хорошего, но при том неприметного и неболтливого портного, — так это у аптекаря Баха.

Бах и его помощница Марта привезли с собой ткани, инструменты для кроя и акварели с модными образцами платьев и плащей. Август предполагал, что снятием мерок и выбором гардероба для графини Консуэнской они займутся завтра, если на то будет воля богов. Он хотел вернуть мастера Баха в город не позже третьего часа пополудни завтрашнего дня, с тем чтобы провести первую примерку через три дня, а вторую — через неделю. Через десять дней Август надеялся получить новый гардероб для дамы д’Агарис, включая туфли, перчатки, шали и прочую ерунду, заказом которых займется все тот же Бах.

В отличие от портного, дама Браганца нужна была Августу уже сегодня. Он собирался провести этим же вечером магический ритуал «Ховварпнир Гна», [12] и Маргарита Браганца должна была в нем участвовать. Дело в том, что, размышляя прошедшей ночью о том, какие перспективы открывает перед ним магия Таньи, Август неожиданно вспомнил об одном старинном и малоиспользуемом аркане, который идеально подходил именно для их с гостьей ситуации. «Ховварпнир Гна» позволял напрямую — из головы в голову — передавать знания и умения, на приобретение которых обычным порядком ушли бы долгие недели, месяцы или даже годы. Замечательное колдовство, одна беда — ограничения на его использование были столь жесткими, что его почти никогда никто не использовал. Во-первых, устанавливать связь «передачи» можно было только между лицами одного пола. Во-вторых, Отдающий не должен был иметь никаких магических способностей. Даже самый слабый дар способен случайным образом исказить передаваемое от человека к человеку знание и помутить его разум. И, в-третьих, Принимающий, напротив, должен был быть магом, иначе просто сойдет с ума. И чем сильнее будет его Дар, тем лучше.