Трилогия о королевском убийце - Хобб Робин. Страница 152

— Заткнись! Это ты толкнул меня, так что ты виноват ничуть не меньше!

И они убежали, толкаясь и тузя друг друга. Окрик поварихи заставил их кубарем выкатиться из кухни. Но я получил достаточно сведений. Я направился в конюшни.

День оказался холоднее и противнее, чем я думал. Даже в конюшнях ветер находил каждую щелку и с воем врывался в двери, если кто-нибудь приоткрывал их. От дыхания лошадей в воздухе стоял густой пар, и конюшенная обслуга жалась друг к другу, как будто это могло согреть их. Я нашел Хендса и спросил, где Баррич.

— Рубит дрова, — сказал он тихо, — для погребального костра. Он пил с рассвета.

Я чуть не позабыл о моих поисках. Такого никогда не случалось. Баррич пил, но по вечерам, когда все дела были сделаны. Хендс все понял по моему лицу.

— Рыжая. Его старая сука. Она умерла ночью. И все равно я никогда не слышал о погребальном костре для собаки. Сейчас он за манежем.

Я повернул к манежу.

— Фитц! — предостерегающе крикнул Хендс.

— Все будет в порядке, Хендс. Я знаю, что она значила для него. В первую ночь, когда я пришел в замок, он уложил меня рядом с ней и велел ей охранять меня. Около нее был щенок. Востронос…

Хендс покачал головой:

— Он сказал, что не хочет никого видеть. Чтобы его не расспрашивали. Чтобы никто не разговаривал с ним. Он никогда не давал мне таких распоряжений.

— Хорошо. — Я вздохнул.

Хендс казался недовольным:

— Она была такая старая, он мог бы этого ожидать. Она даже не могла больше охотиться. Ему надо было давным-давно ее заменить.

Я посмотрел на Хендса. Несмотря на всю его любовь к животным, всю его мягкость и хорошее чутье, он на самом деле не мог этого понять. Когда-то я был потрясен, обнаружив в себе Дар как отдельное чувство. Теперь столкнуться с полным отсутствием этого чувства у Хендса было все равно что обнаружить его полную слепоту. Я только покачал головой и заставил себя вернуться к моему неотложному делу.

— Хендс, ты сегодня видел королеву?

— Да, но это было уже довольно давно. — Он озабоченно вглядывался мне в лицо. — Она пришла ко мне и спросила, не брал ли принц Верити своего коня, а если брал, то поехал ли в город. Я ответил, что принц только приходил посмотреть на него, но оставил в конюшне. И я сказал ей, что дорога будет очень плохая, сплошная обледенелая брусчатка. Верити не стал бы рисковать своим любимцем на такой дороге. Последние дни он все время ходит в Баккип и каждый день заглядывает в конюшню. Он сказал мне, что это повод побыть на свежем воздухе.

Сердце мое упало. С уверенностью, похожей на прозрение, я понял, что Кетриккен отправилась за Верити в Баккип.

— Пешком? Без сопровождения? В такой отвратительный день?

Пока Хендс ругал себя за то, что не угадал намерений королевы, я схватил Брыкача, крепконогого мула. На возвращение в свою комнату за теплой одеждой не было времени. Поэтому я позаимствовал плащ Хендса и потащил упирающееся животное на снег.

Ты уже идешь?

Не сейчас, но скоро. Я должен кое за чем проследить.

Можно, я тоже пойду?

Нет, это небезопасно. Теперь молчи и уйди из моих мыслей.

Я подошел к воротам и прямо расспросил стражника.

— Да, женщины пешком проходили здесь утром. Некоторым приходится работать независимо от погоды. Королева? — Часовые недоуменно переглянулись. Ни один не ответил.

Я предположил, что, возможно, мимо них прошла тепло одетая женщина в капюшоне, отделанном белым мехом. Младший часовой кивнул. Вышивка на плаще, белая с пурпуром у подола? Они обменялись смущенными взглядами. Была такая женщина. Они не знали, кто она такая, но теперь, когда я упомянул эти цвета, они понимают, что им следовало бы знать.

Ровным ледяным голосом я обозвал их проклятыми идиотами. Неизвестные люди свободно проходят через наши ворота. Они смотрели на белый мех и пурпурную вышивку и даже не догадались, что это может быть королева? И никто не подумал проводить ее? Даже после вчерашнего? Славное же место теперь Олений замок, если у нашей королевы нет ни одного солдата, который мог бы проводить ее, когда она идет в метель по обледенелой дороге вниз, в город!

Я ударил Брыкача пятками и оставил их мучиться угрызениями совести.

Дорога была ужасной. Пронизывающий ветер менял направление, как только я наконец находил способ закрыться от него своим плащом. Валил снег, а ветер к тому же подхватывал с земли замерзшие кристаллики и при первой же возможности швырял их мне под плащ. Брыкач не был особенно доволен, но честно семенил через сгущающийся снег. Неровная дорога в город под снегом была покрыта предательским льдом. Мул смирился с моим упрямством и мрачно пробивался вперед. Я сморгнул с ресниц цепляющиеся снежинки и попытался заставить его немного поторопиться. Образ королевы, сжавшейся в комок в придорожном сугробе, заметенной снежными хлопьями, продолжал преследовать меня. «Ерунда! — сказал я себе твердо. — Ерунда».

Я догнал ее только у городских окраин. Я узнал бы ее со спины, даже если бы на ней не было белого и пурпурного. Она шла сквозь падающий снег с полным равнодушием к нему, женщина с гор была так же невосприимчива к холоду, как я к сырости и соленому бризу.

— Королева Кетриккен! Леди! Пожалуйста, подождите меня!

Она оглянулась, узнала меня, улыбнулась и остановилась. Поравнявшись с ней, я спешился. Я не осознавал, насколько был обеспокоен, пока облегчение от того, что она в безопасности, не нахлынуло на меня.

— Что вы делаете здесь одна в такую бурю? — спросил я и с опозданием добавил: — Моя леди.

Она огляделась, как будто только сейчас заметила снегопад и порывистый ветер, а потом повернулась ко мне с жалкой улыбкой. Она ни капли не замерзла и не испытывала никаких неудобств. Наоборот. Ее щеки порозовели от прогулки, а белый мех вокруг ее лица оттенял ее золотые волосы и синие глаза. Здесь, среди этой белизны, она не казалась бледной и бесцветной. Ее синие глаза блестели. Она выглядела гораздо более жизнерадостной, чем обычно в последнее время. Вчера она была Смертью верхом на лошади и Скорбью, омывавшей тела убитых. Но сегодня, здесь, на снегу, она была веселой девушкой, сбежавшей из замка и пробирающейся сквозь снег.

— Я иду искать своего мужа.

— Одна? Он знает, что вы ищете его так, пешком?

Она казалась удивленной. Потом она выставила подбородок и мотнула головой, точно как мой мул.

— Разве он не мой муж? Разве мне нужно назначать встречу, чтобы увидеть его? Почему я не вправе ходить пешком и одна? Неужели я кажусь тебе такой беспомощной, будто могу потеряться по дороге в Баккип?

Она снова пошла вперед, и я был вынужден приноровиться к ее шагу. Я тащил за собой мула. Брыкач не проявлял никакого энтузиазма.

— Королева Кетриккен… — начал я, но она перебила меня.

— Я начинаю уставать от этого. — Она внезапно остановилась и повернулась ко мне. — Вчера, впервые за много дней, я почувствовала, что я живая и что у меня есть собственная воля. Я не позволю отнять это у меня. Если я хочу навестить моего мужа, то так и сделаю. Я прекрасно знаю, что ни одна из моих леди не захотела бы прогуляться в такую погоду — пешком или любым другим способом. Так что я одна. А лошадь моя вчера была ранена, и в любом случае дорога не годится для животного, так что я не верхом. Все это разумно. Почему ты последовал за мной, почему ты задаешь мне такие вопросы?

Она выбрала резкость в качестве оружия, и я решил воспользоваться им же. Но все же я набрал в грудь воздуха, прежде чем заговорить, и заставил свой голос звучать вежливо:

— Моя леди, королева, я последовал за вами, чтобы быть уверенным, что с вами ничего не случится. Здесь, где нас слышит только мул, я буду говорить прямо. Разве вы так быстро забыли, кто пытался низвергнуть Верити в вашем собственном Горном Королевстве? Разве вы думаете, что этот человек помедлит, прежде чем устроить заговор здесь? Думаю, что нет. Вы и правда верите, что потерялись и заблудились в лесах две ночи назад из-за несчастного случая? Я — нет. И думаете, что ваши вчерашние действия были ему приятны? Совсем наоборот. В том, что вы сделали ради своих людей, он видит только уловку, благодаря которой вы собираетесь захватить власть. Так что он злится, негодует и уверен, что теперь вы представляете гораздо большую угрозу, чем прежде. Вы должны знать все это. Так почему же вы делаете из себя мишень здесь, где стрела или нож так легко могут найти вас, и без всяких свидетелей?