Трилогия о королевском убийце - Хобб Робин. Страница 180

Беги, мой мальчик. Боюсь, что нас переиграли.

— Ну, бастард. Что ты можешь сказать в свое оправдание? Каковы были на самом деле твои намерения? — требовательно вопрошал Регал под аккомпанемент причитаний Волзеда. Он подбросил дров в огонь и отобрал у короля полусъеденную булочку.

— Я пришел с докладом. Обнаружив, что за королем плохо ухаживают, я решил сперва исправить это упущение.

Я обливался потом, больше от боли, чем от страха. Регал видел это и улыбался, и от этой улыбки мне было тошно.

— Плохо ухаживают? Что это ты говоришь? — обвиняюще спросил он.

Я глубоко вздохнул, чтобы собраться с духом.

— Правду. Я нашел его комнату неубранной. Повсюду были разбросаны грязные тарелки. Белье на его постели давно пора сменить…

— Ты смеешь говорить такие вещи? — прошипел Регал.

— Смею. Я говорю моему королю правду, как всегда. Пусть он оглядится и убедится, что я прав.

Что-то в этой стычке разбудило тень прежнего Шрюда. Он приподнялся в постели и огляделся.

— Шут тоже жаловался на это… — начал он.

Волзед осмелился перебить его.

— Мой лорд, состояние вашего здоровья было таким тяжелым! Иногда спокойный отдых важнее смены одеял или белья. А одна-две тарелки, стоящие вокруг, меньше тревожат вас, чем грохот, который устроил паж, пришедший их убрать.

Король, казалось, колебался. Сердце мое упало. Именно это пугало шута. Вот почему он так часто уговаривал меня навестить короля. Но почему он не говорил более прямо? Впрочем, когда шут вообще говорил прямо?

Стыд охватил меня. Это был мой король, король, которому я присягнул. Я любил Верити, и моя преданность ему была безусловной. Но я предал моего короля в то самое время, когда он больше всего во мне нуждался. Чейд уехал неизвестно на сколько. Я оставил короля Шрюда, когда один только шут пытался защитить его. И все-таки раньше король Шрюд не нуждался ни в чьей защите. Он всегда был способен защитить себя сам. Я упрекал себя за то, что недостаточно убедительно говорил с Чейдом о переменах, произошедших в мое отсутствие. Мне следовало более внимательно охранять моего монарха.

— Как он сюда попал? — спросил Регал, бросив на меня хищный взгляд.

— Мой принц, он утверждал, что у него есть знак короля. Он сказал, что король обещал всегда принимать его, если он только покажет эту булавку…

— Какой вздор! И ты поверил в такую чушь?

— Принц Регал, вы знаете, что это правда. Вы присутствовали при том, как король Шрюд дал ее мне. — Я говорил тихо, но четко. Внутри меня Верити молчал, выжидая и наблюдая.

За мой счет, подумал я горько и тут же пожалел об этом.

Я отвернул воротник моего камзола и вытащил булавку. Я поднял ее, чтобы все видели.

— Я не помню ничего подобного, — рявкнул Регал, но Шрюд сел.

— Подойди ближе, мальчик, — приказал он мне.

Я вырвался из рук своих стражей и оправил одежду. Потом я подал булавку королю. Король Шрюд неторопливо протянул руку и взял ее у меня. Сердце мое упало.

— Отец, это… — раздраженно начал Регал, но Шрюд перебил его.

— Регал. Ты был здесь. Ты помнишь это, по крайней мере должен помнить. — Темные глаза короля были ясными и настороженными, какими я их помнил, но вокруг глаз и в углах рта залегли морщины боли. Ему явно стоило труда сохранить ясность сознания. Он поднял булавку и смотрел на Регала почти прежним оценивающим взглядом. — Я дал мальчику эту булавку. И свое слово в обмен на его слово.

— Тогда я предлагаю тебе забрать их назад — и булавку и слово. Ты никогда не поправишься, если такие вторжения будут повторяться. — В голосе Регала снова слышался приказ.

Я молча ждал.

Король поднял дрожащую руку и потер лицо и глаза.

— Я отдал это, — сказал он, и слова его были твердыми, но голос слабел. — Данное слово нельзя забрать. Прав ли я, Фитц Чивэл? Ты согласен, что если человек дал слово, он не может забрать его назад?

Это был старый вопрос.

— Как всегда, мой король. Я согласен с вами. Если человек дал слово, он не может взять его назад. Он должен оставаться верным тому, что обещал.

— Тогда хорошо. Все улажено.

Он передал мне булавку, и я принял ее с таким облегчением, что у меня чуть не закружилась голова. Он откинулся на подушки. И снова головокружительное мгновение. Я узнал эти подушки, эту постель. Я лежал здесь и смотрел, вместе с шутом, как грабят Илистую Бухту. Я обжег пальцы в этом очаге.

Король тяжело вздохнул. В этом вздохе было изнеможение. Через мгновение он заснет.

— Запрети ему приходить без зова и беспокоить тебя, — приказал Регал.

Король Шрюд с трудом открыл глаза:

— Фитц. Подойди сюда, мальчик.

Как послушный пес, я подошел к нему, опустился на колени у его постели. Он поднял исхудавшую руку и неловко погладил меня.

— Ты и я, мальчик, мы понимаем друг друга, правда? — Искренний вопрос.

Я кивнул.

— Хороший мальчик. Хорошо. Я сдержал слово. Теперь смотри сдержи свое. Но, — он посмотрел на Регала, и это укололо меня, — будет лучше, если ты будешь приходить ко мне во второй половине дня. В это время у меня больше сил. — Он снова ускользал.

— Должен ли я вернуться сегодня вечером, сир? — спросил я быстро.

Он неопределенно помахал рукой.

— Завтра. Или послезавтра. — Глаза его закрылись, и он выдохнул так тяжело, как будто это был его последний вздох.

— Как вам угодно, мой лорд, — согласился я и ушел.

Стражники проводили меня взглядами. Я вышел из комнаты прежде, чем вспомнил, что так и не спросил короля о женитьбе на Молли. Теперь казалось маловероятным, что мне скоро представится такая возможность. Я знал, что по вечерам теперь Регал, Волзед или какой-нибудь их шпион всегда будут подле короля Шрюда. У меня не было никакого желания поднимать эту тему в их присутствии.

Фитц?

Я хотел бы некоторое время побыть один, мой принц. Если вы не возражаете.

Верити исчез из моего сознания, как лопнувший мыльный пузырь. Я стал медленно спускаться по лестнице.

Глава 15

Принц Верити решил спустить на воду свои военные корабли в полдень, посреди праздника Зимы этого переломного года. Согласно традиции, ему следовало бы дождаться хорошей погоды и первого дня праздника Встречи Весны. Это считалось более подходящим временем для спуска на воду нового судна. Но Верити изо всех сил подгонял своих мастеров, чтобы все четыре корабля были готовы к середине зимы. Принц приурочил это событие к празднику, чтобы быть уверенным, что на церемонию спуска на воду соберется много людей и все они услышат его торжественную речь. По традиции в этот день состоялась охота, и свежее мясо было немедленно приготовлено в напоминание о наступающей весне. Когда корабли вывели из доков, Верити объявил собравшимся, что это его охотники и что единственная добыча, которая может удовлетворить их, это красные корабли. Это не вызвало у людей такого воодушевления, как он ожидал. Похоже, они не хотели думать о красных кораблях. Лучше укрыться за широкой спиной зимы и надеяться, что весна никогда не придет. Но Верити так не считал. Корабли были спущены на воду, и началось обучение команд.

Ночной Волк и я провели день вместе. Он ворчал на меня из-за того, что я выбрал странное время для охоты и потратил ранние рассветные часы на возню в своем логове. Я сказал ему, что так должно быть и так будет несколько дней, а возможно, и дольше. Он был недоволен. Так же, как и я. Меня сильно смущало, что он так хорошо знает, как я провожу время, несмотря на то, что я не ощущал никакого контакта с ним. Мог ли Верити чувствовать его?

Волк засмеялся надо мной.

Достаточно трудно иногда заставить тебя услышать меня. Думаешь, я стану пробиваться к тебе, а потом еще и ему орать что-нибудь?

Нам не особенно повезло на охоте. Два кролика, и оба довольно тощие. Я обещал принести утром мясных обрезков. Еще меньшего успеха я добился, пытаясь объяснить, отчего не хочу поддерживать мысленную связь в определенные моменты. Ночной Волк не мог понять, почему я отделяю спаривание от других дел стаи вроде охоты и воя. Спаривание предполагает скорое появление потомства, а потомство — забота стаи. Не передать словами, как затруднительно мне было вести такие разговоры. Откровенность волка приводила меня в ужас. Он заверил меня, что разделяет мой восторг и от моей самки, и от процесса спаривания. Я умолял его не делать этого. Полный провал. Наконец я оставил его есть кроликов. Ночной Волк казался недовольным тем, что я не взял своей доли мяса. Единственное, что мне удалось сделать, — это заставить его понять, что я не хочу знать о его присутствии в моем сознании, когда я с Молли. Вряд ли это было то, чего я хотел, но больше я ничего не смог объяснить ему. Сама мысль о том, что временами я хочу полностью разорвать свою связь с ним, была ему абсолютно недоступна. «В этом нет смысла, — настаивал он. — Тогда мы не будем стаей». Я оставил его, размышляя, смогу ли я когда-нибудь остаться наедине с самим собой.