Выбор (СИ) - Черникова Любовь. Страница 10
Подошел Защитник. Улыбаясь, протянул черную бархатную коробочку.
— Это тебе.
«Хвала богам, судя по размеру и форме, там вряд ли окажется кольцо», — с иронией подумала охотница.
Рядом с зеркалом располагался маленький круглый столик на высокой кованной ножке. Кира, подивившись предусмотрительности хозяйки салона, осторожно водрузила на него подарок. Открыла, вызвав дружный вздох восхищения. Внутри пряталось настоящее сокровище, Ажурная маска, сотканная из тончайших золотых и серебряных проволочек, была украшена мерцающими капельками, подозрительно напоминающими даманды. К ней прилагалась выполненная в том же духе диадема. Но взгляд будущей Защитницы приковал крохотный золотой громовичок, закрепленный на перевитых между собой цепочках.
«Сложно поверить, это чудо сотворили чьи-то руки!»
Помимо воли душа переполнилась восторгом, но коротко глянув на довольного собой Защитника, Кира остыла.
— Только на один вечер! — негромко рыкнула она, тем самым нехотя признавая, что не против побыть немного даже княжной, или невестой.
Через несколько мгновений диадема засияла в волосах, дерзкое солнышко громовичка украшало ключицы, а маска придала загадочности и шарма. Сзади подошел Пасита и с не сходящей с лица улыбкой укрыл плечи плащом, подбитым белым горностаем, а затем галантно предложил руку. Только сейчас Кира удосужилась рассмотреть его наряд. Походное облачение тин Хорвейг сменил на иное, точь-в-точь повторяющее по покрою праздничную форму Защитников, только расцветка была не бордовой с золотом, а черной с серебряными кантами, пуговицами и украшениями.
«А громовик и ботинки-то настоящие!» — Кира, наконец, разгадала всю суть идеи.
— Сартог тебя дери, тин Хорвейг! — выругалась она, не смущаясь присутствующих. — Ты авантюрист и возмутитель спокойствия!
Пасита лишь шевельнул бровями и криво ухмыльнулся. Было видно, он очень доволен.
Затолан тин Хорвейг, несмотря на царившую в коридорах дворца прохладу, вынул отороченный кружевами белый платок тончайшего льна и промокнул влажные виски. На ногах советник провел все утро и добрую половину дня, а ведь еще предстояло степенно бродить по залу вечер. А, может, даже придется танцевать раз-другой.
«Если повезет, то с чьей-нибудь смазливой дочуркой. А если нет, то со старой затхлой клушей, пока ее не менее затхлый муженек будет, отдыхая, выписывать круги с чьей-нибудь смазливой дочуркой».
Маленькие глазки сощурились, взгляд стал острым и внимательным. Угасающего дара все же хватало на некоторые хитрости, и Затолан без труда рассмотрел поданный из темноты знак.
«Акианское отродье! Смеет еще меня проверять!» — подумал, не подавая виду, что недоволен.
Не слишком-то верил тин Хорвейг своим временным союзникам. Поравнявшись с боковым ответвлением, где за углом скрывался обряженный слугой связной, советник словно бы невзначай обратил на него внимание.
— Почему так темно? Немедленно зажгите огонь!
Если кто и заметил заминку, счел бы рвением порядка ради.
— Господин, я как раз пришел, чтобы заменить фитили на новые. Эти совсем прогорели.
— Хорошо. И впредь держите запасные наготове.
Он демонстративно высморкался и, убрав платок в карман, как ни в чем не бывало пошел дальше. Туда, где раздавались звуки веселья. Связной был оповещен, что сделка в силе, и исполнителям следовало наблюдать и ждать сигнала.
«Главное, вовремя высморкаться…» — усмехнулся Затолан.
От модного дома «Клариль и Мариат» отъезжали в карете, и название места, где ее превратили в заморскую принцессу, Кира прочла уже из окна. Сидящий напротив тин Хорвейг глядел, не скрывая удовольствия, о чем говорила широкая улыбка, не покидавшая его уста с тех пор, как они вышли под руку на улицу.
— Что? — грубовато спросила охотница, стушевавшись под откровенным взглядом.
Кира поерзала и отвернулась к окну, чтобы избавиться от чар Защитника.
— Ты прекрасна, Киррана тин Даррен, но…
Кира вопросительно уставилась, ожидая какой-нибудь подколки. Пасита многозначительно поднял палец.
— Есть одна лишняя деталь, которая все портит. Замри!
Резко наклонившись, тин Хорвейг прижал ее к сиденью так, что его лицо оказалось совсем близко. Бесстыдная рука споро скользнула под юбку.
— Сдурел!
— Сказал же замри!
Нашарив под подолом прикрепленный к бедру нож, Пасита осторожно отстегнул и извлек наружу ножны. Погрозил пальцем:
— Платьице порежешь!
Кира густо покраснела, не понимая, что больше ее смущает. Наглость, с которой Защитник отнял оружие, или то, что он подсмотрел, как она его прятала.
«А ведь даже модистки не заметили!»
— Как узнал? Неужели я настолько предсказуема?
Тин Хорвейг снисходительно скривился, посчитав, что слова излишни. Кира, оправив юбки откинулась на сидение и снова уставилась в окно, за которым мелькали виды столицы. Ехали недолго, и вскоре копыта лошадей звонко зацокали по очищенной от снега, вымощенной палевым камнем площади. Дверца отворилась, Пасита выбрался первым. Оттеснив слугу, подал руку, помогая выйти. Кира шагнула наружу и застыла. Такого большого и красивого здания она еще отродясь не видела.
«Киалана, какое великолепие! Куда там всему Птичьему Терему…»
— Прикрой, пожалуйста, ротик, — шепнули на ухо, — не то мне в голову лезут отличные, но весьма непристойные идеи.
Замечание вывело из благоговейного ступора, и Кира гневно вскинулась, не прекращая краснеть, но натолкнулась на исполненный предвкушения взгляд. Не укрылся и отблеск силы, пляшущий внутри стальных зрачков. Пасита медленно опустил веки, усилием воли гася огонь.
— Не сверкай попусту глазами, — охотница впервые призналась, что давно заметила эту его особенность.
— А ты перестань так краснеть, — усмехнулся тин Хорвейг и зашагал ко входу, увлекая ее за собой.
С этой стороны дворец казался округлым, но Кира знала, от центральной трехэтажной части подобно солнечным лучам отходят многочисленные крылья, делая здание похожим на севшее наполовину за горизонт солнце. По крайней мере так ей представилось при взгляде на план, который показал ей Настоятель. Дед решил, что будет неплохо, если она заранее научится ориентироваться внутри. Сходство усиливал и желтоватый цвет камня, который сейчас золотил закат.
«Чертежи и рисунки — одно, а увидеть такую красоту своими глазами — совсем другое! Дух захватывает!»
Налево и направо от обрамленного толстыми колоннами входа тянулись ряды ярко освещенных арочных окон в пол.
«Это же сколько нужно топить, чтобы прогрелось?!»
На втором этаже окна были поменьше, а сразу над входом в большой нише располагался широкий балкон.
«Наверное, оттуда Великий Князь Богомил обращается к народу. Не зря же тут такая просторная площадь?»
Кира представила, как внизу ликует толпа, приветствуя правителя.
Еще выше здание украшали искусно выполненные символы: громовик по центру, справа от него меч Керуна, слева зеркальце Киаланы. Тин Хорвейг не дал их рассмотреть как следует. Двери перед распахнули два лакея, одетые в белые с золотом ливреи княжеского дома. Внутри дворец тоже поразил воображение охотницы своими размерами.
«Даже в Храме Киаланы не такие высокие потолки!»
Здесь и правда было довольно прохладно. Две широкие, устланные бежевыми коврами лестницы, плавно изгибаясь, вели в противоположные стороны. Одна вниз, вторая наверх. Пасита повел по той, что справа. Чинно поднявшись на второй этаж, они очутились перед другими дверьми. Тут же подступили лакеи, учтиво ожидавшие поодаль. Приняли плащи. Кира с легкой тревогой проводила их взглядом, но тин Хорвейг был совершенно спокоен, и охотница тоже сделала вид, будто судьба роскошного меха ее не заботит. Выкрашенные белой и золотой краской двери распахнулись, окуная в торжество, Киру охватила оторопь, настолько непревзойденной и подавляющей показалась представшая глазам картина. Оглушенная яркостью красок и разнообразием образов, ошеломленная простором и великолепием, охотница вздрогнула, когда над ухом раздался громкий голос: