Возвышение короля - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 75

— Мой король, прошу тебя, давай не будем тратить время и энергию напрасно и сосредоточимся на насущных проблемах, — осмелилась перебить его Алейна.

— Действия дворфов, прошлые и настоящие, имеют непосредственное отношение к нашим проблемам.

— Да, это так, но я верю королю Эмерусу и королю Коннераду. Если они смогут вырваться из своих осажденных крепостей, то придут на помощь Сандабару.

— Если они смогут вырваться, — повторил король, сделав ударение на первом слове и тем самым дав понять, что сильно в этом сомневается. Алейна знала, что его терзает бессильный гнев; в последнее время он часто высказывался в таком духе, ведь запасы продуктов таяли, а жертвы среди населения росли.

В свою очередь Алейна напомнила Огненному Шлему, что треть граждан Сандабара составляют дворфы, и что многие из них связаны родственными узами с жителями подземных крепостей, в частности твердыни Фелбарр.

— Но в любом случае мы не должны сдаваться, — заявила Алейна. — Больше всего меня тревожат маги.

— От ударов их молний у меня зубы друг о друга стучат, — признался король. — И множество дымящихся вражеских трупов валяется на поле.

— Да, их удары смертоносны, ты прав, но я просила их сосредоточиться в большей степени на обороне, и они отказались.

— Каббледар — упрямец, — согласился король Огненный Щит, имея в виду волшебника, который руководил немногочисленной, но могущественной гильдией боевых магов Сандабара. — Однако их молнии убивают великанов и держат драконов на расстоянии. Огненные шары превращают в пепел десятки гоблинов и орков. Чего еще ты хочешь от них?

— Внешняя стена пробита во многих местах и требует починки. — Алейна поставила свой бокал на низкий столик, стоявший между креслами. — Если бы волшебники сотворили защитные заклинания и сдержали врагов хотя бы на сутки, мы могли бы заложить поврежденные участки и…

Она смолкла и проследила за взглядом короля, устремленным на ее бокал: на поверхности оставшейся жидкости появилась рябь, подобная волнам на пруду. Мгновение спустя, прежде чем Алейна успела спросить, что бы это значило, она ощутила дрожь: содрогалось само основание крепости, фундамент Сандабара.

Вибрация была низкой, долгой, продолжалась и усиливалась. Гул, похожий на грохот приближающейся лавины, становился все громче.

Защитники, дежурившие на стенах, тоже почувствовали, как задрожали камни у них под ногами, и сразу поняли, что дело не в атаке орков, хотя те в этот момент снова пошли на приступ.

— Смотри! — Дотти схватил Пленеронда Серебряного Колокола за руку и заставил друга повернуться. — Клянусь всеми богами!

Серебряный Колокол вскрикнул от изумления. И действительно, странное, пугающее зрелище разворачивалось у главной сторожевой башни города, находившейся над северными воротами. Щупальца, мерцавшие и искрившиеся подобно молниям, ползли вверх по каменным стенам, потрескивая, заползали в бойницы, вылезали из них, и голубые искры сверкали в сумерках. Друзья заметили в окне башни какого–то несчастного воина: он трясся, одежда его дымилась, магические молнии жгли его. Стражники, стоявшие на верхнем этаже башни, смотрели на то, как взбираются вверх чудовищные щупальца, и понимали, что они приговорены. Они уже были мертвы, как те двое, что прыгнули с парапета высотой пятьдесят футов и разбились о камни.

Вдруг стена дальше, за башней, содрогнулась, и в прочной каменной кладке образовалась огромная трещина.

— Они прорыли подкоп, — прошептал Серебряный Колокол.

Паутина магических молний добралась до верхнего яруса сторожевой башни и окутала находившихся там бедолаг — лучников, наблюдателей и команду, обслуживавшую катапульту. Их тела неестественно изгибались, одежда дымилась; некоторые полетели вниз.

Стена рядом с башней сложилась и обрушилась; раздались скрежет и грохот камней. Камни падали на землю, с плеском сыпались в крепостной ров. Большой участок обвалился наружу, врезался во внешнюю стену, и стало ясно, что вторая стена тоже сейчас рухнет.

Враги проделали туннель под стенами, под основанием сторожевой башни и разрушили фундамент!

Из сторожевой башни донеслись крики — те, кто остался в живых после воздействия молнии, встретили живых врагов, и послышался звон оружия.

Великаны начали осыпать камнями расшатанную внешнюю стену, как раз напротив того места, где во внутренней стене образовался пролом.

Серебряный Колокол заметил его первым — дракона, который стремительно снижался, сложив крылья. Эльф сразу понял, что целью его является все тот же участок стены.

— Маги! — крикнул он. — Маги! Лучники! Все к пролому! К пролому!

Он взглянул за стену, на приближавшихся орков, которые ехали верхом на воргах, на великанов, на огров в латах. Еще мгновение, догадался эльф, и дракон, словно живой таран, расчистит им дорогу в крепость. И Серебряный Колокол отчетливо осознал, что сегодня Сандабар падет.

Они захватили сторожевую башню. Ворота крепости распахнулись, и орды врагов хлынули внутрь.

Серебряный Колокол и Дотти израсходовали оставшиеся стрелы, затем вытащили мечи и побежали вниз, чтобы присоединиться к беспорядочной схватке.

Но они знали, что не могут победить.

Сандабару не суждено было выстоять.

— К цитадели. К цитадели! — раздавались крики по всему городу, и больные, старики и дети из последних сил бежали к Королевской Башне, расположенной в центре Сандабара.

А те, кто мог сражаться, подобно Серебряному Колоколу и Дотти, удерживали врагов так долго, как только могли, и продолжали биться, когда город загорелся.

Король Огненный Шлем, выбежав на свой балкон, пришел в отчаяние. Треть зданий города была охвачена пламенем, орки и гоблины заполонили улицы.

— Удерживайте ворота! — крикнул он, обращаясь к Алейне и другим воинам, в основном дворфам, которые сражались на широких каменных ступенях, ведущих к огромным железным воротам цитадели. Дорого было каждое мгновение — каждое мгновение спасало жизнь жителям Сандабара, спешившим под защиту массивных стен.

— Пещеры, — произнес король, обращаясь скорее к себе, нежели к двум стражникам. — Да, мы должны добраться до Пещер Вечного Огня и пробиться в Подземье.

Кивая своим мыслям, король Огненный Шлем вернулся в комнату и нашел карты туннелей, ведущих прочь из подземных зернохранилищ города.

Но едва он успел покинуть балкон, как в небе промелькнула какая–то тень. Два стражника, оставшихся на балконе, были настолько поглощены видом дракона, проносившегося над крышами, что не заметили, как со спины его спрыгнул всадник и камнем полетел вниз, на крышу цитадели, словно не боясь неизбежной смерти.

В последний момент, когда до крыши оставалось меньше двадцати футов, Тиаго Бэнр, коснувшись застежки с эмблемой своего Дома, задействовал заклинание левитации. Несмотря на то что падение замедлилось, он довольно сильно ударился о крышу, затем перекатился, чтобы смягчить удар и приблизиться к цели.

Очутившись у края крыши прямо над балконом короля, Тиаго моментально спрыгнул вниз и одновременно прижал щит снизу к выступу кровли. Он приказал щиту, обладавшему магическими свойствами паутины, приклеиться к камням, а сам завис на высоте дюжины футов над балконом.

— Эй! — воскликнул один из стражников, наконец заметив его.

Тиаго приказал щиту «отклеиться» и ловко приземлился на балкон перед стражником, одновременно привычным стремительным движением меча под названием Колыбельная оттолкнув направленное на него копье. В следующее мгновение Тиаго ткнул мечом в руку воина.

Стражник застонал и отскочил назад. Кровь струилась по его рукаву из раны пониже плеча. Он окликнул сослуживца; тот поспешил на помощь и попытался пронзить Тиаго копьем.

Тиаго парировал выпад Паутиной, своим щитом, затем движением вниз и влево рубанул мечом по древку копья и расколол его надвое.

К чести стражника следует сказать, что он действовал ловко, не растерялся, когда разрубили его копье, и ткнул перед собой острым обломком. Он сначала решил, что попал во врага, и если бы перед ним был обычный воин, тому пришел бы конец, но Тиаго продолжал вращаться вправо, и меч его опередил копье противника всего на длину ладони.